Искандер Мамедов - Расцвет и крах Османской империи. Женщины у власти Страница 11

Примерно через сто лет после Оттавиано Бона священнику Эдмунду Чисхоллу довелось побывать во внутренних покоях султанского дворца. Вместе с известным в османской столице купцом Джоном Филипсом благодаря своему знакомству с врачом, лечившим бостанджи-баши, английский священник сумел, правда, во время отсутствия султана и двора, увидеть некоторые помещения мужской половины султанского дворца107.

Среди людей, посетивших внутренние покои султанского гарема, был и французский путешественник Обри де Лямотрей. Он в течение пятнадцати лет, с 1699 по 1714 г., жил в столице Османской империи и оттуда совершал путешествия в разные страны. Когда султан Ахмед III со своим гаремом уехал в Эдирне, Обри де Лямотрей в качестве помощника часовщика, приглашенного во дворец чинить часы в султанском гареме, побывал в некоторых комнатах гарема. Свои наблюдения о гареме он позже опубликовал в Лондоне108.

Французский промышленник и купец Жан-Клод Флэша также в течение пятнадцати лет жил в Стамбуле и Измире (Смирна), пользуясь покровительством кызлар агасы хаджи Бешир-аги109, который способствовал его назначению на должность безирган-баши. Жан-Клод Флэша поставлял во дворец султана разные товары, среди которых были многочисленные механические приспособления. Благодаря таким механическим безделушкам он и сумел войти в доверие к кызлар агасы. Оказавшись однажды в числе рабочих, устанавливавших зеркала, присланные французским королем Людовиком XV в подарок султану Махмуду I, Жан-Клод Флэша попал внутрь гарема и получил возможность осмотреть его. В своих записках он уделил место рассказам о гареме, «женах» и невольницах османских султанов, хотя утверждал при этом, что большая часть сведений была получена им от евнухов110.

Постепенно сложилась своеобразная традиция, согласно которой каждый автор рассказов о гареме настаивал на исключительной оригинальности своего рассказа. Так, Жан-Батист Тавернье, шесть раз совершивший путешествие в Левант, хвалился уникальностью своей книги, посвященной дворцу османского султана и напечатанной рекордным по тем временам тиражом, уже самим ее названием: «Новейшее сообщение о внутренних помещениях дворца Большого Сеньора, содержащее много уникальных, доныне никем не освещенных фактов»111. Чтобы убедить читателей в трудности получения достоверных сведений о гареме, Тавернье упоминает своих информантов, в частности одного сицилийца, который якобы пятьдесят с лишним лет провел в султанском дворце на разных должностях и долгое время был на службе в канцелярии хазинедарбаши (ответственное лицо за сохранность внутренней казны, являющееся главой одной из служб в Эндеруне – хазине когушу/одасы и один из самых высокопоставленных чиновников в Османской империи).

В конце XVIII в. художник Антуан Игнаций Меллинг работал во дворце сестры султана Селима III Хатидже-султан. Он сумел очень многое узнать и о дворце, и о гареме. А.И. Меллинг даже начертил для султана Селима III план нового дворца, однако из-за египетского похода Наполеона I Бонапарта строительство не было осуществлено. Во время пребывания в Стамбуле А.И. Меллинг нарисовал свой знаменитый акварельный рисунок, уподоблявший гарем срезу многоэтажного здания112.

Англичанка Джулия Пардоу в 1835 г. посетила Стамбул и прожила там девять месяцев. Как в свое время леди Монтегю, Джулия Пардоу тоже проявила большой интерес к обыденной жизни османских женщин и написала на эту тему две книги. Хотя сама мисс Пардоу не попадала внутрь султанского гарема, тем не менее ее сведения о нем опираются на личные наблюдения высокопоставленных османских чиновников и их жен. Приводимая ею информация о невольницах-черкешенках, которых было достаточно много в Стамбуле в те годы, в целом вполне соответствует эпохе113.

Мемуары лиц, которые были непосредственными свидетелями жизни в гареме, помогают в изучении внутренней структуры гарема и взаимоотношений между его обитателями. В середине XX в. было опубликовано некоторое число книг мемуарного характера. В первую очередь необходимо назвать книгу воспоминаний «Были старые времена… Воспоминания принцессы Мевхибе Джелаледдин»114, написанную Сарой Эртогрул Корле со слов ее тети Мевхибе Джелаледдин, которая была внучкой Джемиле-султан, сестры султана Абдульхамида II. Несмотря на то что эта книга была написана намного позже ликвидации гарема, в ней тем не менее содержатся важные сведения о Джемиле-султан и ее дворце.

Воспоминания Лейлы Саз115 о гареме и дворце эпохи султана Абдульазиза, как и воспоминания Айше Османоглу116 о жизни султана Абдульхамида II и его гареме, сыграли большую роль в оценке жизни гарема в конце XIX в. Сочинение Х.З. Ушаклыгиль «Дворец и вне его», состоящее из трех томов117, в основном рассказывает об эпохе правления султана Мехмеда V. Книга бывшей придворной учительницы Сафийе Унювар «Воспоминания о дворце»118 тоже помогает восстановить картины жизни в гареме в начале XX в.

Уникальные письма и документы женщин гарема, хранящиеся в османских архивах, позволяют постичь подробности жизни султанского гарема. Современные турецкие историки, прежде всего И.Х. Узунчаршилы (1888–1977) и Ч.М. Улучай (1910–1970), обнаружили в османских архивах и ввели в историческую литературу важные сведения о невольницах гарема и их ежедневном содержании; опубликовали письма султанов к своим наложницам, а также их ответы и т. д.119

Работы турецкого исследователя гарема Ч.М. Улучая занимают важное место среди книг, опубликованных по этой теме. В первую очередь следует назвать его работу «Любовные письма османским султанам»120, в которой были опубликованы письма Хуррем-султан к Сулейману Великолепному, письмо Ибрагим-паши к Хатидже-султан и письмо Абдульгамида I к Рухшах. Вторая книга Улучая называется «Письма из гарема I»121. В ней были собраны и опубликованы письма матерей, жен, дочерей, наложниц и служительниц гарема, написанные ими султанам, и ответы султанов с XV до конца XIX в.

Писать о султанских гаремах и исследовать жизнь жен и наложниц начали еще в XVIII в. Одним из таких трудов является работа М. д’Оссона. Его сведения о структуре и организации султанского гарема являются одними из самых популярных среди исследователей этой темы. Благодаря владению европейскими и восточными языками и хорошим связям в столице Османского государства, в том числе и с султанским двором, д’Оссон получал самые разнообразные и достоверные сведения о дворе османских правителей. Он по долгу службы многие годы собирал сведения, которые позже легли в основу его книги под названием «Полный обзор Османской империи»; книга была богато иллюстрирована и опубликована в Париже в 1788–1824 гг., и переведена на другие европейские языки, в том числе частично и на русский122. Она стала одним из основных источников по истории Османской империи для последующих авторов вплоть до нашего времени. В своем капитальном труде М. д’Оссон отвел гарему османских султанов отдельную главу и сделал попытку анализа организации и структуры гарема. В дальнейшем большинство турецких и иностранных авторов в качестве главного источника сведений о гареме использовали именно эту книгу123.

Австрийский востоковед и дипломат барон Йозеф фон Хаммер-Пургшталь упорно настаивал на том, что до него никто из европейцев не видел гарема османских султанов. Однако в своей работе «История Османской империи» в 10 томах, опубликованной в 1827–1835 гг., он уделил гарему очень мало внимания, и его сведения о нем весьма скудны124.

В начале XX в. разрешение на посещение гарема и работу в нем получила Б. Миллер (Barnette Miller). Первый раз она посетила гарем вместе с послом США в 1912 г. В 1916–1919 гг. она работала во дворце Топкапы. На основании приобретенных знаний и личного опыта Б. Миллер написала и в 1931 г. опубликовала известную книгу «По ту сторону Блистательной Порты» (Beyond the Sublime Porte), где большое внимание уделила структуре дворца Топкапы, особенно части гарема дворца125.

Не меньший интерес представляет и сочинение Нормана М. Пензера «Гарем», которое увидело свет в 1936 г.126 В этой книге приводятся определенные сведения о матери султана (валиде-султан), старшей управительнице (кетхуда-кадын) и старшей ключнице (хазинедар-уста) гарема. О других же должностных лицах гарема Н.М. Пензер лишь упоминает, не объясняя сущности их должностей. С другой стороны, в этой работе уделено большое внимание кадын-эфенди, наложницам (одалык), «кандидаткам в наложницы» (икбал) и обычным невольницам (джарийе) султана. Вместе с тем Н.М. Пензер приводит в своем сочинении некоторые домыслы, касающиеся, в частности, подробностей интимной жизни султанов и одновременного умерщвления большого числа невольниц. В то же время сведения Н. Пензера о «черных» и «белых» евнухах очень важны.