Анатолий Уткин - Русско-японская война. В начале всех бед. Страница 11

Визит в Москву Ли Хунчана был полностью использован для договоренности с китайским руководством. Китайское правительство позволило построить отрезок великой транссибирской магистрали (КВЖД) через Маньчжурию. Согласно секретному договору с Китаем Россия получила право проведения железной дороги через Монголию и Маньчжурию до Владивостока. «Таким образом, — пишет Витте, — в наши руки передавалась дорого величайшего политического и коммерческого значения… Она должна была служить орудием сближения восточных и европейских наций. Ли Хунчжан повторял, что как друг России он не советует России продвигаться южнее линии, которая должна была соединить Сибирский Великий путь с Владивостоком. Если бы мы пошли на юг, то это могло бы возбудить политические волнения среди китайцев, смотрящими на каждого белого как на недоброжелателя; подобный шаг мог бы иметь самые неожиданные печальные последствия как для России, так и для Китая… Секретность этого договора вытекала из того, что этот договор был в то же время и договором союзно-оборонительным против возможного противника — Японии, дабы не могло повториться то, что имело место, когда Япония разгромила Китай».

Увы, время ослабляло естественную благодарность китайцев. Русский посол в Пекине сообщал в Петербург: «Чувство благодарности, испытывавшееся по отношению к нам китайцами, начинает ослабевать и уступать место неясно выраженному недоверию и подозрительности, порождаемые опасением, что мы выдвинем неприемлемые условия, пропорции и значение которых все еще скрываются от китайцев». Нужно сказать, что страх русских претензий частично компенсировался желанием получить от России суммы, которые Китай обязан был платить Японии. Уже первый вклад в 10 млн. фунтов стерлингов произвел на китайское руководство большое впечатление.

Были противники и в России. Командующий Приамурским округом протестовал категорически: проведенная по китайской территории железная дорога будет помогать китайскому, а не русскому населению. Эта дорога будет постоянно находиться под угрозой. Начальник Восточного отдела министерства иностранных дел России полагал, что крайней точкой дороги должен быть благополучный Благовещенск, а не уязвимый Владивосток. Проведение же железной дороги по китайской территории казалось ему сопряженным с очень большим стратегическим риском. Но Витте сумел преодолеть это сопротивление и КВЖД пошла на юг по Маньчжурии.

Были и сторонники противоположных крайностей. Известный целитель Петр Александрович Бадмаев считал необходимым проведение нескольких линий в глубину китайского государства — тогда судьбы России и Китая будут взаимосвязаны. Он сам выложил 2 млн. рублей на строительство сети магистралей, соединяющих Россию с Восточной Азией. Витте считал, что посягать следует лишь на возможное. Линия на Владивосток создавала в Маньчжурии зону определенного влияния России; обращение же ко всему Китаю было не по силам российской экономике, торговле, торговому классу. Идеи Бадмаева были для него авантюристическими. Но в равной мере он отвергал и алармизм Куропаткина: неправда, что «дорога на Пекин восстановит против нас всю Европу».

Витте полагал, что Великая транссибирская магистраль будет русским ответом на строительство Суэцкого канала и на проведение трансканадской железной дороги. Англия контролировала две трети китайских портов, и у России был лишь один путь вырваться из-под британской опеки. Речь шла о Маньчжурии и таких портах как Владивосток и Порт-Артур.

Судьба России в Азии в значительной мере находилась в руках тех строителей и инженеров, которые, преодолевая страшные препятствия, создавали величайшую в мире железную дорогу. Летом 1903 года они рвали скалы для создания туннелей вокруг озера Байкал, стремясь «спрямить» огромный путь, единственную дорогу из Европы на Дальний Восток. Озеро длиной почти в 700 км стояло буквально на пути, окруженное высокими горами, и следовало найти рациональный способ его преодоления. В декабре плотный лет покрыл поверхность озера. В январе 1904 г. хитроумный паром «Байкал», который перевозил пять поездов с войсками в день, вынужден был остановиться. Меньший по размерам паром «Ангара» (неприспособленный для перевозки поездов) также остановился во льдах. Теперь отправляющимся на Дальний Восток войскам приходилось в лютый холод идти пешком по льду озера. Через каждые семь километров они останавливались для обогрева.

Периодически бушевали шторма, северный ветер развивал лед и молодые, неловкие новобранцы находили себя в полыньях. Первые потери Россия понесла здесь, в этом ледовом аду. Но генералы спешили: события подгоняли русскую армию. Были реквизированы 3 тыс. лошадей с санями, помогавших переправить русских солдат. Инженеры поставили железнодорожный путь; локомотив не мог пройти по недостаточно крепкому льду, но лошади могли волочь вагоны с амуницией, продовольствием, техникой. Но за две недели отчаянной работы только двадцать вагонов преодолели путь на восточный берег озера.

Эти препятствия остужали самые горячие головы, уверенные в дальневосточном успехе. Природа просто не создала на всей планете более весомых препятствий и преодолевать их приходилось с величайшим напряжением.

Беседуя с Ли Хунчаном, Витте, по его словам, уверил китайского лидера, что, «провозглашая принцип территориальной целостности Китая, мы намереваемся придерживаться его и в будущем; но, чтобы поддерживать этот принцип, мы должны быть в состоянии, в случае необходимости оказать Китаю военную помощь. Такую помощь мы не в состоянии будем оказать — пока европейская Россия и Владивосток не связаны с Китаем железной дорогой, наши вооруженные силы будут сконцентрированы в Европейской России… Чтобы охранить территориальную целостность Китайской империи, нам необходимо провести железную дорогу во Владивосток кратчайшим путем — через Монголию и Маньчжурию».

Вначале Ли Хунчан вначале сопротивлялся, но в конечном счете китайское руководство согласилось на предоставление России участка земли и главенство на нем российской полиции. В обмен Россия пообещала защищать Китай от Японии. Япония при этом была названа по имени: Россия пообещала защищать Китай не от всего мира, а от Японии. Как согласился на российскую защиту Ли Хунчан? Видимо о нем не зря говорили, что он был самым богатым человеком на планете. Б.А. Романов сообщает, что «выплата денег была отложена на более поздний срок: первый миллион рублей выделялся по получении императорского приказа, гарантирующего концессию Русско-Китайскому банку, и документа, ратифицирующего главные принципы концессии; вторая выплата — после финального подписания соглашения о концессии и подтверждения его точного исполнения; третья часть давалась после окончания строительства».

Время было трудно торопить; строительство КВЖД началось только весной 1898 г. К этому времени многие обстоятельства изменились. Россия завладела Порт-Артуром, теперь требовалась дорога не только во Владивосток, но и ответвление в Порт-Артур — первый тепловодный порт России. (Китайцы называли этот порт Лушунь). Он находился на самом окончании Ляодунского полуострова. Летом 1898 г. русские войска прибыли в жалкое селение под названием Харбин — то были железнодорожные рабочие и т. н. «гвардия Матильды» — по имени супруги С. Ю. Витте. Феноменально быстро Харбин превратился в современный город с банками и телеграфом, с каменными домами и отелями, став оплотом русского влияния в Северном Китае.

Итак, узкая ниточка Транссибирской магистрали связывала Дальний Восток с европейской Россией, с центрами индустрии, военного производства, сельскохозяйственными складами.

Николай Второй проявляет слабость

4 ноября 1897 г. китайские крестьяне на Шаньдунском полуострове убили двоих немецких миссионеров-католиков. Получив это сообщение, кайзер Вильгельм Второй приказал Дальневосточной эскадре захватить шаньдунский порт Киао-Чао. Немцы выставили внушительный лист претензий, одним из пунктов которого была аренда порта Киао-Чао на 99 лет в качестве военно-морской базы Германии плюс полоса прилегающей территории с портом Цзинтао, право на строительство железной дороги и на эксплуатацию местных природных ресурсов и оплату всех поименованных расходов.

Это был тот случай, когда император Николай Второй, обещавший китайцам сохранить целостность их территории, обязан был проявить твердость и не позволить немцам закрепиться на континентальной китайской территории, да еще неподалеку от российских баз, фактически в российской зоне влияния.

Узнав о решимости немцев закрепиться в Киао-Чао, Ли Хунджан бросился в российскую легацию. Он ждал выполнения данных тайно обещаний и помочь выдворить из Шаньдуна немцев. Ли Хунджан справедливо потребовал исполнения российского обещания о защите. Формально была, собственно, послана на помощь китайцам военно-морская эскадра русского флота. Китайский лидер при этом отчаянно нуждался в деньгах — следовало платить репарации японцам по Симоносекскому договору. Витте постарался воспользоваться слабостью китайцев с предельной осторожностью. Он был согласен помочь китайскому правительству в финансовом вопросе в обмен на право строить Южно-Китайскую железную дорогу «с тем, чтобы гавань, избранная в ее окончании руководством железной дороги на берегу Желтого моря, к востоку от порта Инькоу была поручена России для создания там порта с предоставлением России права входа ее судов под российским флагом». По внешности это мало чем отличалось от линии царя и министра Муравьева, по существу разница была большой. Витте сочетал экономическое развитие с политическим усилением позиций России, авантюризм он считал гибельным для державы.