Алексей Щербаков - Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского Страница 11

Но для начала Румянцев провел большую разведывательную работу и точно установил местонахождение Алексея. Вот тогда пришла пора действовать Толстому.

«Венский двор был напуган. Министры на тайном совещании решили, что „по своему характеру царь может ворваться в Богемию[16], где волнующаяся чернь легко к нему пристанет“. В конце концов император разрешил Толстому и Румянцеву отправиться в Неаполь для свидания с беглым наследником: „Свидание должно быть так устроено, чтобы никто из московитян (отчаянные люди, на все способные) не напал на царевича и не возложил на него руки, хотя того и не ожидаю“».

Алексей стал догадываться, что «кесарь», как в России называли императора Священной Римской империи, его выдаст. С точки зрения Алексея, ему стоило бы подаваться в Англию. Англичане были сильно обеспокоены появлением России в качестве европейского игрока – так что, учитывая пацифистские взгляды царевича, они не выдали бы его никогда и ни за что. Но вот не сложилось.

Он же не придумал ничего умнее, чем начать писать письма в Швецию. А вот это уже была измена в чистом виде. Дело в том, что эта страна находилась в очень неприятном положении. Шведский король Карл XII (запутаешься тут в этих Карлах) в Полтавском сражении потерпел не просто поражение. Это был полный разгром. От шведской армии не осталось вообще ничего. Так что Карл утратил свой главный политический капитал – славу непобедимого полководца. Риксдат (парламент) был против войны[17]. Да и продолжать её было уже нечем. Денег не было, солдат тоже… Так что дело сводилось только к тому, чтобы поменьше потерять при заключении мира. А тут выпадал такой джокер!

Неизвестно, чем бы это закончилось, но искусный дипломат Толстой при встрече с Алексеем применил буквально все способы убеждения. Он говорил и о том, что царь его простит в случае добровольного возвращения. И о том, дескать, кесарь его всё равно выдаст. Была Толстым запущена «деза» о скором приезде Петра. Запустил Толстой и ещё одну «дезу» – о том, что Карл намерен разлучить

Алексея с Ефросиньей, крепостной его друга П. Вяземского, которую царевич сильно любил. Позиция Ефросиньи тоже пришлась кстати. Она была за возвращение. Скорее всего, она-то не так уж и любила царевича – так что Толстой её просто-напросто подкупил.

Так или иначе, Толстой и Румянцев свою задачу выполнили. Алексей Петрович согласился на возвращение.

Дальнейшее известно. «17 ноября царевич получил письмо от отца с извещением, что ему будет дано разрешение на брак с Ефросиньей, когда он окажется в пределах Российского государства. 31 января 1718 года царевич приехал в Москву. Несколько дней спустя он был введен в Кремлевский дворец без шпаги и предстал перед Петром, духовенством и знатью, Алексей повинился в содеянном и просил прощения. Петр обещал это сделать, если Алексей откажется от наследства и выдаст своих единомышленников. Царевич, удалившись с отцом в соседнюю комнату, назвал имена сообщников. Затем все перешли в Успенский собор, где царевич перед евангелием отрекся от престола и подписал в том клятвенное обещание».

Сообщников быстро повязали и привезли в село Преображенские. Туда вызвали и Алексея, который показал, что писал им письма из Австрии. Однако потом допросили Ефросинью, которая дала показания, приведенные выше. (О флоте, Петербурге и так далее.) Алексея обвинили в неполной даче показаний – и тоже арестовали.

Было ли так задумано изначально или Петр I и в самом деле изменил свои намерения под влиянием всплывших сведений? На этот счет есть разные версии. Главное – процесс пошел.

«Во время дальнейшего розыска в Петербурге выяснилось, что царевич намеревался свергнуть Петра и захватить власть с помощью войск, расквартированных в Мекленбурге и на Украине. Чтобы не было никаких кривотолков в связи с делом царевича Алексея, материалы о том специально публиковались».

Насчет свержения Петра военной силой – вопрос темный. Ну, не тот был человек Алексей, чтобы всерьез планировать такие авантюры! Хотя сболтнуть мог. Кстати, его переговоры со Швецией так и не всплыли. О них стало известно уже после смерти Петра.

В итоге Алексей был осужден и приговорен к казни. 26 июня 1718 года царевич то ли умер, то ли казнен, то ли убит. О том, как именно он ушел из жизни, спорят до сих пор, но для нашей темы обстоятельства смерти не очень важны…

Разбуженный декабристами

Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию

В XVIII и в первой половине XIX века российских политических эмигрантов, можно сказать, и не было. На дворе стоял век дворцовых переворотов. Когда все вопросы решаются с помощью пары рот гвардии – иные способы политической борьбы не имеют смысла. Да и борьба-то шла исключительно вокруг того, кто будет самым главным.

Конечно, на другом фланге шли совсем иные дела, самым крупным проявлением которых было восстание Пугачева. Но оно в России началось и в России закончилось.

Даже восстание декабристов не оставило после себя эмигрантской публицистики. Хотя кое-кто из лидеров декабристского движения, например Н. И. Тургенев, оказались за границей (точнее, Тургенев там и просидел все основные события). Но они предпочитали помалкивать, дожидаясь прощения. Никакого идейного противостояния с их стороны не было замечено.

Интересно, что в конце XVIII века Российская империя сама стала одним из центров политической эмиграции. После начала Великой французской революции оттуда в Россию массово набежали сторонники свергнутой королевской власти. Они-то как раз были весьма активны. Но это совсем иная тема.

Зато в следующем столетии эмигранты развернулись по-настоящему…

Я начну с характеристики эпохи, которая была очень своеобразной.

Новые времена начались в 1825 году, со вступления на трон Николая I. Его царствование, как известно, началось с восстания декабристов. Точнее, восстаний было два: одно – в Санкт-Петербурге, другое – на Украине. Во главе их стояли, прежде всего, гвардейские офицеры. А нити от заговорщиков тянулись наверх, в среду высшего руководства. До сих пор не очень понятно, кто поддерживал декабристов, на эту тему есть разные версии[18]. Но что в верхах имелись силы, которые их поддерживали, – сомнений не вызывает.

Неудивительно, что гвардии после этого Николай не доверял. А гвардия – это были не только привилегированные войска, но и кузница кадров для государственной службы. Которые мало того что имели своеобразные взгляды на жизнь, так и к практической работе были не очень пригодны. Да и вообще в управлении страной царил бардак, особенно в провинции. Главной причиной была некомпетентность местных чиновников. Новый император, раздавивший мятеж, внимательно ознакомился со следственными делами – и схватился за голову. Настроение среди опоры империи – дворянства были аховые. Одни были готовы «разрушить все до основанья». Другие не хотели ничего рушить, но с ними дела обстояли не лучше. Как отмечал современник, «дворянство находилось тогда в таком блаженном положении, что не желало обременять себя службой и всеми способами уклонялось от нее». То есть опираться на такие кадры было сложно.

Вот Николай Павлович и решил создать новую систему, которая обеспечивала бы четкую работу государственного механизма. Именно тогда была создана российская бюрократическая система, которая в общем и целом и просуществовала до 1917 года.

Николай I полагал, что справится с руководством чиновничьей армией. Император обладал феноменальной памятью и исключительной работоспособностью, он

«проводил за работой восемнадцать часов в сутки из двадцати четырех, трудился до поздней ночи, вставал на заре, спал на твердом ложе, ел с величайшим воздержанием, ничем не жертвовал ради удовольствия и всем ради долга и принимал на себя больше труда и забот, чем последний поденщик из его подданных».

В задачу Николая входило создать из административного аппарата идеальный инструмент для реализации своих целей.

Что же касается милых особенностей бюрократии… Это сейчас мы такие умные. Но ведь наверняка через сто лет потомки, изучая историю конца ХХ – начала XXI века, будут удивляться: как же эти придурки таких простых вещей не понимали… В XIX веке люди воспринимали все общественные структуры как механизмы. Соответственно, сбои в работе администрации объясняли двумя причинами. Чиновники плохо работают. Значит, надо их либо сменить, либо кнутом или пряником заставить работать хорошо. Если же это не помогает – «усовершенствовать конструкцию» механизма. Что административный аппарат живет по собственным законам, никому и в голову не приходило.