Валерий Авдеев - Русские землепроходцы и мореходы Страница 11

Первый штурм крепости маньчжуры начали с двух направлений — с приречной и северной стороны. 13 июля они открыли огонь из всех своих пушек и одновременно подступили к самой крепости, но ее защитники контратаковали штурмующих. Последующие попытки маньчжурского войска овладеть Албазином были отражены его защитниками. Разрушить укрепления Албазина из пушек также не удалось. Пять дней длился штурм и закончился для маньчжурских войск полной неудачей. Таким образом, план императора Канси и во второй раз взять Албазин с ходу, а затем развивать наступление на Нерчинск провалился.

Как и при первой осаде, душой обороны Албазина в это время был A. Л. Толбузин. Получив тяжелое ранение во время одной из вылазок гарнизона, он через четверо суток умер. Командование обороной крепости принял А. Бейтон. С именем этого смелого и решительного человека связана оборона Албазина после гибели А. Л. Толбузина.

Потерпев неудачу в открытом штурме, маньчжуры расположились вокруг города укрепленным лагерем и приступили к его осаде. Албазин был блокирован со всех сторон. Но и блокада не заставила защитников Албазина покориться маньчжурам. Хотя в течение всей осады продолжался непрерывный жестокий обстрел Албазина из пушек, оборона крепости не была пассивной. В июле — августе защитники совершили из крепости пять вылазок, во время которых частично разрушили осадные укрепления маньчжуров.

В этих боях обе стороны несли большие потери. Увеличив к октябрю 1686 г. свою армию до 10 тыс. человек, маньчжуры предприняли еще один штурм Албазина. Но и он не достиг своей дели. Албазин продолжал упорно обороняться, хотя значительная часть его гарнизона в течение октября и ноября 1686 г. погибла. Большие потери нес и неприятель. По некоторым данным, в ходе осады маньчжуры потеряли более 2,5 тыс. человек. Такие большие потери маньчжуров объясняются отсталостью вооружения их войска. Большая часть маньчжурских солдат шла на штурм Албазина с луками и копьями. Огнестрельного оружия у них было крайне мало. Кроме того, не добившись быстрой победы, маньчжурское войско оказалось к тому же не обеспеченным достаточными запасами провианта и зимой 1686/87 г. жестоко пострадало от голода. Однако главной причиной неудач маньчжуров были, безусловно, героизм и воинское мастерство защитников Албазина, которые, несмотря на все тяготы осады, «положили меж собою: покамест будет хлебных запасов, в городе сидеть в осаде», а когда запасы кончатся, прорваться к Нерчинску.

Героическая оборона Албазина в 1686–1687 гг. сорвала замыслы маньчжурских правителей прорваться в Забайкалье и отбросить русских на реку Лену. Император Канси вынужден был искать дипломатических контактов с Россией. Через голландского посла цинское правительство уведомило Москву о своем желании пойти на мирные переговоры. 31 октября 1686 г. в Пекин прибыли русские гонцы Н. Венюков и И. Фаворов. После непродолжительных переговоров было достигнуто соглашение, согласно которому маньчжуры обязывались снять осаду и дожидаться прибытия официального русского посольства. Между тем, несмотря на обещания императора Канси отступить от Албазина, маньчжурские войска оставались на месте и лишь 13 мая 1687 г. отошли от Албазина на четыре версты, несколько смягчив блокаду крепости. Только 19 августа они были отведены в свой городок в устье реки Зеи.

Неудача маньчжурского войска под Албазином имела далеко идущие последствия для дальнейших событий в Забайкалье и Приамурье.

В декабре 1687 г. монгольские феодалы во главе с Очирой Саин-ханом начали войну с Джунгарией. Одновременно их войска вторглись в Забайкалье. После осады Албазина это была самая серьезная угроза русским владениям на Дальнем Востоке. Монгольское войско насчитывало от 4 до 12 тыс. человек, тогда как во всем Забайкалье и Приамурье у русских было не более 2 тыс. человек, да при том еще разбросанных на большой территории.

Учитывая неудачи предшествовавших вторжений во владения Русского государства, монгольские войска на этот раз имели на вооружении огнестрельное оружие — пушки и пищали, полученные из цинского Китая. Монголы осадили Селенгинск и подошли к Удинску. Создалась реальная угроза Иркутску. Руководство вооруженной борьбой с монголами возглавил полковник Ф. Скрипицын, командовавший московскими стрельцами, присланными для усиления обороны Забайкалья.

В конце января 1688 г. Ф. Скрипицын с 500 стрельцами провел несколько боев с войсками монгольских ханов недалеко от Удинска, а затем у стен осажденного Селенгинска и нанес им жестокое поражение. Остатки войск монгольских ханов вынуждены были уйти в пределы Северной Монголии. А весной 1688 г. монголы потерпели сокрушительное поражение от джунгарских войск. Это событие коренным образом изменило обстановку на Дальнем Востоке.

Теперь русское правительство могло попытаться урегулировать межгосударственные отношения в этом регионе, и в первую очередь с Цинской империей, мирным путем. Однако цинский двор затягивал решение этого вопроса. И все же маньчжурским правителям пришлось пойти на мирные переговоры с Русским государством. Вместе с тем цинское правительство опасалось и предстоящей борьбы с могущественным в Центральной Азии Джунгарским ханством, победившим монгольских феодалов. Все это вынуждало маньчжуров маневрировать. Не отказываясь от своих захватнических планов, маньчжурский двор решил использовать мирные переговоры с Русским государством как прикрытие своей территориальной экспансии.

По предварительной договоренности обе стороны согласились начать мирные переговоры при равном количестве войск (по 500 человек), необходимых для сопровождения послов. Однако к моменту начала переговоров маньчжурское командование под предлогом «охраны своего посольства» сосредоточило под Нерчинском почти 15-тысячное войско. Русские силы насчитывали 2 тыс. стрельцов и казаков и некоторое количество бурятских и тунгусских воинов.

Так под жерлами пушек 12 августа 1689 г. в полуверсте от Нерчинска, между реками Шилкой и Нерчей, начались мирные переговоры.

Русское государство на переговорах представляли русский дипломат боярин Ф. А. Головин, нерчинский воевода И. Е. Власов и подьячий С. Корницкий. Цинский двор — Сонготу, воевода войск, находившихся под Нерчинском, дядя богдыхана Канси — Тун Гоган и Лантань, воевода, командовавший маньчжурскими войсками под Албазином. В качестве советников в переговорах принимали участие и находившиеся на службе у цинских властей француз Ф. Жербийон и португалец Т. Перейра. Они выступали против всех предложений русских послов и тем самым осложняли переговоры, создавая еще более напряженную обстановку.

Обе делегации имели определенные инструкции своих правительств. Москва, отправляя Ф. А. Головина на переговоры, предписала ему «учинить непременно рубеж по реке Амур, давая знать, что кроме оной реки, издревле разделяющей оба государства, никакая граница не будет крепка, также чтобы поданные обеих государств с одной стороны в другую за реку Амур не переходили, с ясашных людей ясака не сбирали и никаких обид им не чинили; пограничные ссоры успокоить; разоренные острожили построить и людьми населить паче прежняго»[30].

Инструкции русского правительства предписывали Ф. А. Головину добиваться осуществления своих требований мирными средствами.

Таким образом, русское посольство предлагало совершенно четкую линию разграничения, исторически сложившуюся к тому времени. Походы В. Пояркова и Е. Хабарова дали ясное представление о землях по обоим берегам Амура, вплоть до его впадения в океан. Несмотря на то что русские поселения были и на правом берегу Амура, где до того никогда не жили маньчжуры[31], все же русские послы, для того чтобы разрешить пограничный вопрос мирным путем, предлагали установить границу по Амуру.

Маньчжурские представители также имели инструкции от императора. Им было предписано требовать земли Забайкалья и Приамурья, в том числе освоенные и заселенные русскими людьми территории левого берега Амура. Кроме того, в план действий маньчжурских представителей входили и военные мероприятия, которые оказывали бы давление на представителей Русского государства.

Во время переговоров состоялось всего три встречи послов русского и маньчжурского государств. По настоянию маньчжуров Ф. А. Головин первым изложил желание русского правительства иметь русско-китайской границей Амур. Головин потребовал, чтобы маньчжуры не переходили Амур и не вторгались в русские владения, а за ранее нанесенный ущерб выплатили бы компенсацию. Позиция русских представителей соответствовала фактически сложившемуся положению.

Во время этих встреч выяснились не только агрессивные намерения цинских правителей, но и абсурдность требований маньчжурских послов. Так, они заявили, что река Амур находится во владениях маньчжурской династии со времен Александра Македонского, якобы основателя династии Цин, на что Головин весьма резонно заметил, что в хрониках было бы слишком долго разыскивать связь богдыхана с великим греческим полководцем, о котором, несомненно, цинские послы не имели понятия.