Николай Мезенин - Парад всемирных выставок Страница 11

Перед возвращением домой Николай Константинович еще раз побывал на выставке и увидел ее в полном блеске. Он обошел все отделы и павильоны, взобрался на ротонду, был во дворце египетского вице-короля, в русской избе Громова. Тем не менее его оценку нельзя назвать восторженной: «Люди мало-мальски свободные от фальшивого патриотизма, все согласны в том, что в международном отношении выставка есть шарлатанство, то есть она ни в коем случае не дает понятия о степени развития того или другого элемента цивилизации в той или другой стране».

«Экономическая сторона цивилизации, — продолжал Н. К. Михайловский, — совершенно скрыта на выставке, поглощена стороною техническою, которая одна только и представлена удовлетворительно. Остается не систематический, конечно, но полный, по некоторым отраслям даже слишком полный отчет о современном развитии техники. Какой высоты изящества, прочности, экономии производства различных предметов достиг современный мир — вот вопрос, на который выставка может дать действительный ответ.»

Михайловский остановился на современной технике, на некоторых ее особенностях. Он отметил большую экономию затрат, когда орудия труда становятся постепенно все сложнее и сложнее, а вместе с тем уменьшается спрос на рабочую силу. Экономия времени достигает больших размеров. В венгерском отделе он видел роскошный ковер, который женщина ткала 30 лет. А в другом месте американская машина шила сапог за 7 мин. За эти минуты на глазах толпы вырезались подошва и другие части сапога, мигам сшивались куски по швам, а затем другой станок тут же прокалывал подошву из проволоки резаными медными гвоздями.

Михайловский заметил, что, чем больше посредников между человеческой силой и ее продуктом, тем слабее отражается на продукте личность, чувства, идеи работника. «Произведение машин будет всегда страдать сравнительно с ручной работой отсутствием оригинальности, отсутствием мысли, отсутствием художественности», — сокрушается он.

Михайловский подметил, что капитализм убивает искусство и превращает труд в механическое повторение однотипных движений, лишает его творческого характера. Механизация и разделение труда превратили ремесленника в простого исполнителя и убили радость труда. На фабрике человек, прикрепленный к машине, ничего не требующей от его ума, уныло выполняет монотонную работу, от которой испытывает одну лишь усталость.

Капитализм к 70-м годам XIX в. уже утвердился в большинстве европейских стран, в США и Японии. Сложилась мировая капиталистическая система, в которую оказались в той или иной форме втянутыми все страны и все народы. Со времени последнего кризиса 1867 г. произошли крупные изменения. Колоссальный рост средств сообщения — океанские пароходы, железные дорога, электрические телеграфы, Суэцкий канал (открыт в 1869 г.) — впервые создали действительно мировой рынок.

В России после отмены крепостного права в 60 — 70-х годах наступил решающий этап промышленного переворота. Отметив, что до этого техника в России «прогрессировала чисто стихийным путем и с чрезвычайной медленностью», В. И. Ленин писал: «Пореформенная эпоха резко отличается в этом отношении от предыдущих эпох русской истории. Россия сохи и цепа, водяной мельницы и ручного ткацкого станка стала быстро превращаться в Россию плуга и молотилки, паровой мельницы и парового ткацкого станка. Нет ни одной отрасли народного хозяйства, подчиненной капиталистическому производству, в которой бы не наблюдалось столь же полного преобразования техники». На конец 60-х и начало 70-х годов приходится первый период «громадного подъема», по выражению В. И. Ленина, железнодорожного строительства. Средний годовой прирост протяженности русских железных дорог составлял с 1865 по 1876 г. 1,5 тыс. км.

Первые лампы накаливания А.Н. Лодыгина

Свои успехи в промышленном развитии Россия показала за год до Венской выставки — на первой Всероссийской политехнической выставке в Москве летом 1872 г. Громадное обилие товаров, производимых и продаваемых в России, заполняло выставку. В здании манежа стояли всевозможные станки. Они (приводились в движение огромными паровыми машинами, вынесенными на улицу. За Василием Блаженным выстроили железнодорожную станцию, на которой стояли паровозы и вагоны, на Москве-реке демонстрировались пароходы. В одном из павильонов действовала настоящая типография, в другом — небольшой газовый завод. На выставке показывали телеграфный аппарат П. Л. Шиллинга, гальванопластические приборы Б. С. Якоби, работы русских фотографов, электрическую швейную машину В. Н. Чиколева.

Да, на этой выставке уже смелее заявило о себе электричество. Так, Чиколев представил на Политехническую выставку чертежи дуговой лампы, гальваническую батарею ящичной конструкции, электрическую швейную машину и усовершенствованный электромотор. Швейная машина приводилась в движение маленьким электродвигателем, питавшимся от нескольких элементов Даниэля. Это была первая в России демонстрация электрического привода. За это изобретение комитет выставки наградил Чиколева большой золотой медалью. Батарею и электродвигатель отметили большой серебряной медалью.

В Вене были показаны и другие достижения русских электротехников. В 1873 г. лампа А. Н. Лодыгина демонстрировалась помимо международной выставки в Московском технологическом институте, такая же лампа горела в фонаре на Одесской улице возле Смольного института в Петербурге. В 1874 г. Петербургская Академия наук присудила изобретателю Ломоносовскую премию.

На Венской выставке французский физик И. Фонтен демонстрировал свойство обратимости электромашин: он приводил в действие двигатель (машину Грамма) от генератора (такой же машины Грамма). Двигатель и генератор соединялись между собой кабелем длиною в 1 км. Осенью следующего года русский изобретатель в области электротехники Ф. А. Пироцкий провел опыты по передаче электроэнергии на расстояние 1 км на Волковом поле в Петербурге.

После осуществления электропередачи на расстояние Фонтен заявил, что при помощи динамоэлектрических машин «можно передать энергию только на небольшие расстояния, например, для приведения в действие станков, подъемников, вентиляторов, одним словом — механизмов, которые ныне приводятся в действие ременными или канатными передачами». Французский изобретатель не видел путей передачи энергии на расстояние, большее обычных трансмиссий. Лишь в 1880 г. принцип экономичной электропередачи на расстояние найдет Д. А. Лачинов. Русский ученый теоретически докажет, что «можно передать работу на весьма значительное расстояние, не опасаясь невыгод», используя принцип повышения напряжения. Кстати, Лачинов представил на Венскую выставку аппарат для освещения полостей человеческого тела посредством электрического света.

Однако в Вене по-прежнему господствовали всевозможные паровые машины и модели их, водяные и газовые двигатели. С Венской выставки стали внедряться в промышленность машины с клапанным парораспределением. Тут же демонстрировались паровозы, вагоны и прочая железнодорожная техника. Америка, Германия, Англия, Бельгия и Франция захватили выигрышные для показа места и далеко оттеснили несколько паровозов и вагонов из России. Среди огромной массы изделий из железа, которым были загромождены все отделы выставки, особенно выделялись экспонаты Германии, Англии, Франции. У входа в павильон Крупна лежала огромная стальная болванка восьмигранной формы массой 52,5 т. В четырех местах были сделаны выемки, чтобы показать внутреннее строение металла. Известные английские фабриканты Ч. Кэммель и Д. Броун выставили броню 10-дюймовой толщины для военных судов и защиты орудий сухопутной артиллерии. Украшением английского отдела служила модель печи для получения непосредственно из руд железа и стали, выставленная Вильямом Сименсом, и модель машины для горячего дутья Витвеля. На французских машинах и котлах чаще всего виднелась надпись «Завод Шнейдера в Крезо». С этого предприятия поступили образцы стали и изделий из нее, оси, согнутые под различными углами без трещин, множество сортов железа. Броню для кораблей привез и Камский казенный завод.

Русский корреспондент Е. Богданович отмечал, что, по мнению большинства публики, отдел России казался беднее других.

Ему вторит инженер из Тифлиса В. И. Богачев: «Машинный отдел наш далеко не так представлен, как бы того следовало ожидать сообразно с развитием у нас машиностроения в последнее время... Химический отдел наш вообще очень беден, гораздо беднее того, как он был показан на Политехнической выставке в Москве. Военный отдел был представлен превосходно и, без всякого сомнения, заставлял многих иностранных недоброжелателей наших глядеть с большим уважением на наши стальные орудия».