Жорж Садуль - Всеобщая история кино. Том 2 (Кино становится искусством 1909-1914) Страница 11

Итак, обратимся к Соединенным Штатам, которые готовятся завоевать мировой кинорынок.

Глава II

ВОЙНА ТРЕСТА (АМЕРИКА, 1909–1913)

Попытка создать международный картель крупнейших кинокомпаний в Европе не увенчалась успехом. Состоявшийся в 1909 году «конгресс одураченных» закончился провалом, чему немало способствовал Шарль Патэ[38]. Но в Соединенных Штатах такое объединение было осуществлено. Всесильная «Моушн пикчерз патент компани» (МППК) сумела к концу 1908 года объединить все американские кинофирмы: «Эдисон», «Байограф», «Вайтаграф», «Эссеней», «Любин», «Селиг», «Джордж Клейн» — и две французские фирмы: «Патэ» и «Мельес». Фрэнк Л. Дайер из компании «Эдисон» и Джеремия П. Кеннеди из «Байографа» были вдохновителями этого могущественного картеля. Заполучив в свои руки патенты, трест хотел наложить тяжкую контрибуцию на потребителей во всех областях кинематографии: на студии, владельцев кино и прокатчиков[39].

Кеннеди и Фрэнк Л. Дайер пользовались поддержкой Уолл-стрита и целым арсеналом юридических зацепок. Конкуренты треста, «независимые», по большей части не принадлежали к старой американской буржуазии, они не так давно переселились в Новый свет и быстро разбогатели на так называемых «никель-одеонах», этих кинотеатрах стандартных цен, посещаемых рабочим людом. Соединенные Штаты с десятью тысячами просмотровых залов сделались главной базой кинопромышленности всего мира.

Многие владельцы «никель-одеонов», «выйдя из ничтожества», за какие-нибудь пять-шесть лет стали богатыми собственниками целой прокатной сети, насчитывавшей несколько десятков залов, снабжавшихся через их посредство. В 1909 году самыми значительными владельцами среди них были Карл Лемл, Суонсон, Кессель и Бауман, Уильям Фокс, Пауэрс. Одновременно они стали и крупными прокатчиками и весьма неохотно подчинялись декретам Дайера и Кеннеди, по которым их залы облагались налогом 5 долларов за неделю, а прокат обходился 5000 долларов ежегодно[40]. Но тот, кто не соглашался на условия[41] треста, рисковал остаться без картин.

В 1909 году все кинопроизводство в Америке было фактически сосредоточено в руках треста Эдисона. Поэтому независимым владельцам сети кинозалов не оставалось иного выхода, как в поисках репертуара обратиться за границу. Иностранные кинофирмы, если не считать «Патэ» и «Мельес», не входили в трест. Поэтому казалось вполне возможным создать конкурирующий трест, агентство, объединяющее все крупные европейские фирмы, которое снабжало бы картинами «независимых». Так, в феврале 1909 года возникла «Интернейшнл продюсинг энд проджектинг компани», в которую вошли несколько английских, французских и итальянских кинофирм. Это общество с капиталом в 2 млн. долларов было основано владельцем мюзик-холла Дж. — Дж. Мердоком.

Однако компанию «Интернейшнл продюсинг» с первых же шагов постигла неудача. Основные европейские фирмы не согласились открыто поддержать это предприятие. Они вели переговоры с трестом и надеялись, что он примет их в свое лоно. Через Джорджа Клейна и Гастона Мельеса франко-английское общество «Эклипс», а затем и «Нордиск» добились у Кеннеди и Дайера некоторых уступок в отношении проката своих фильмов. Кое-какие обещания были даны также обществам «Гомон», «Эклер» и «Чинес». Словом, вместо того чтобы выступить единым фронтом против треста, раздираемые междоусобицей европейские фирмы боролись каждая в одиночку или шли на сговор с общим врагом.

А трест угрожал лишить их рынка первостепенной важности. Под его нажимом американские таможенные власти собирались обложить заграничные фильмы ввозной пошлиной в 10–15 долларов за метр. Это явилось бы, по существу, запретительным тарифом, даже если бы касалось только негативов, ибо себестоимость метра заснятой пленки составляла в те времена от 1 до 5 долларов… Однако «Интернейшнл продюсинг» удалось отвратить удар.

Ответив отказом на предложение треста перекупить у него дело, Мердок отправился в Европу, где рассчитывал консолидировать свои силы. Он прибыл в Париж на следующий день после закрытия «конгресса одураченных», в тот самый момент, когда вражда конкурентов, ловко подогреваемая Патэ, особенно обострилась. Убедившись в том, что общество его рассыпается, больной и разочарованный делец летом 1909 года возвратился в Нью-Йорк. Фирмы «Люкс», «Эклер», «Итала» создали собственную прокатную контору, не зависимую от «Интернейшнл продюсинг».

В конце 1909 года один французский кинопромышленник по возвращении из Соединенных Штатов следующим образом охарактеризовал создавшееся положение:

«Трест дает всем участникам картеля одну и ту же программу, что, естественно, вызывает нарекания владельцев кинотеатров и ставит их в невыгодное положение по сравнению с конкурентами. Кроме того, следует иметь в виду, что из 10 000 американских владельцев кинотеатров 4500 охотно пользовались бы услугами независимых европейских кинопредприятий, если бы те могли обеспечивать их каждый день хорошей программой, в которую входили бы и американские фильмы…

Однако наиболее крупная импортирующая компания Мердока находится в настоящее время на грани банкротства. Независимые европейские кинопромышленники, вместо того чтобы его поддержать, весьма несвоевременно предприняли самостоятельные шаги, не выказав должной сплоченности и решительности.

Таким образом, Мердок ограничивается тем, что пускает в прокат имеющиеся у него картины и не без горечи отзывается о европейских кинопромышленниках, которые не захотели его понять. Осуждая их уловки, Мердок тем не менее полагает, что и теперь еще не поздно построить в Америке большую кинофабрику.

Важно побить американцев в их собственной стране, а главное — доказать им, что в Европе они столкнутся с организованным противником, способным на решительный отпор.

Но с этим нельзя тянуть. Иначе американцы быстро смекнут, что европейцы махнули на все рукой, и с удвоенной энергией станут добиваться своей конечной цели: вытеснения прокатчиков как в Америке, так и в Европе…[42].

Промышленник правильно оценил положение. Европейцы не понимали, что в Нью-Йорке решается судьба их национальных кинематографий. Потерпеть поражение в Соединенных Штатах означало, в частности, для французов потерять американский рынок, а в недалеком будущем и рынок мировой. Но, несмотря на грозящую опасность, о которой сигнализировало это сообщение, объединения не последовало.

К весне 1910 года европейцы потерпели в Америке окончательное поражение. Они не сумели договориться ни о производстве, ни об общем прокате в Соединенных Штатах. Мердок, понимая, что затея его провалилась, вышел из компании «Интернейшнл продюсинг», которая перешла в руки «независимого» Карла Лемла. Другое акционерное общество, ставившее себе подобные же цели, «Импорт трэйдинг», которое возглавляли С.-М. Фримен, Макс Маркс, Чэз Фрейнберг и Дж.-Е. Москиен, попросту обанкротилось. Но неповоротливость европейцев толкнула «независимых» почти против их воли на то, чтобы самим заняться производством, иначе им нечем было бы заполнить программу своих кинотеатров.

Бывшие букмекеры Кессель и Бауман первыми из «независимых» решили организовать собственное производство. В начале 1909 года они назначили режиссером оператора Фреда Балсхофера, у которого был собственный киноаппарат, и поручили ему поставить картину по сочиненному ими сценарию; фильм назывался «Честность сына, лишенного наследства». Сценаристы сами участвовали в этом короткометражном фильме (250 метров), который обошелся им всего в 200 долларов. Публика принадлежавших им «никель-одеонов» сочла, что картина эта нехуже других, и Кессель с Бауманом выручили за нее 1000 долларов.

Окрыленные успехом, компаньоны купили тогда чучело волка и на фоне живописного пейзажа нью-йоркского предместья Кессель перед объективом вступил с ним в «смертельную» схватку. Успех этого «ковбойского» фильма, названного «Дэви Крокетт», позволил Кесселю и Бауману основать новую фирму — «Байсн». В качестве фирменной марки они взяли бизона, который был изображен на новых пятицентовых монетах («никель»), составлявших плату за вход в «никель-одеоны».

Фирма набирала своих сотрудников из персонала треста. Главную роль в картине «Сердце настоящего индейца» исполнял бывший помощник оператора Чарлз Френч, а ставил ее коллега Френча[43] по компании «Байограф» Чарлз Инсли. Фильм обошелся в 200 долларов, а дохода сразу принес 1500. Теперь уже Кессель и Бауман вкладывали в каждую картину по 350 долларов, и «Байсн» по части ковбойских фильмов стал серьезным конкурентом компаниям «Селиг» и «Эссеней» — этим столпам треста.

Прокатчик Карл Лемл, порвав с трестом, становится кинопромышленником. В августе 1909 года он основал компанию «Индепендент моушн пикчерз», больше известную по заглавным буквам, как ИМП, что значит по английски — бесенок. Фирма и взяла своей эмблемой чертенка с рожками. Лемл пригласил в качестве главного режиссера Уильяма Рейнуса из «Вайтаграфа». Первой его постановкой был фильм «Гайявата» по знаменитой поэме Лонгфелло, уже однажды (1903) послужившей сюжетом одному английскому режиссеру из компании «Урбан трэйдинг». Главную роль исполняла Глэдис Хьюлет. Снимался фильм в крохотной студии компании «Актофон», единственной, которой могли тогда располагать «независимые».