А Рыбин - Сталин на фронте Страница 11

Много шума вокруг Катыни Смоленской области и расстрела польских офицеров. Историк, московский педагог много лет занимается этим вопросом. Вот что она свидетельствует: «В январе 1944 г. работала экспертная комиссия по установлению действительных фактов расстрела польских офицеров. Экспертизу проводила неподкупная комиссия в составе известного нейрохирурга профессора Н. Бурденко, министра просвещения СССР Потемкина, Митрополита Московского Николая, американского корреспондента Кэтли Гарриман (дочь Аравелла Гарримана) и другие иностранные корреспонденты. Экспертиза установила, что расстрел польских офицеров проведен немецкими войсками СС из оружия русского калибра. Основание: книга Александра Верта, перевод с английского. Издательство «Прогресс», 1967 г. «Россия в войне 1941–1945 гг.». Всем известно, что немцы были очень озлоблены против поляков, многие из которых находились в немецких концлагерях. Видимо, наше правительство виляет. Хочет за счет компрометации НКВД, Сталина улучшить взаимоотношения с Польшей. Из беседы Сталина с Берутом, что-то не видно озлобления Сталина против поляков, более того, против ксендзов в польской армии. Кроме того, в СССР была сформирована дивизия из поляков, которая вместе с нашими воинами боролась против фашистов».

Автора снова встретил сотрудника из бывшей сталинской девятки Г. Е. Кузнецова и задал ему некоторые вопросы, касающиеся Сталина.

А. Т.: Вам приходилось в годы войны слышать о расстреле польских офицеров в Катыни?

Г. Е.: За период моей работы в КГБ-НКВД разговоров о том, что НКВД расстрелял поляков в Катыни, не слышал ни от кого. Знали мы много о работе НКВД, но подобной утки не слышали ни гласно, ни конспиративно».

Во всяком случае, клубок вокруг Катыни все более запутывается, что на руку польским националистам. Поскольку рациональное зерно моей книги вопрос о поездках Сталина на фронт, мы подытожим его поездки и яснее просветим их реальность.

В 1941–1942 гг. Сталин выезжал в прифронтовые полосы: на Можайский, Звенигородский, Солнечногорский оборонительные рубежи. На Волоколамское направление в госпиталь, в 16-ю армию Рокоссовского, где осмотрел в натуре работу ракетных установок БМ-13 («катюша»), побывал в 316-й дивизии И. В. Панфилова. Через три дня после парада 7 ноября 1941 г. Сталин выехал на Волоколамское шоссе в одну из дивизий, прибывшую из Сибири. Смотрел ее боевую готовность.

К началу июля 1941 г. немецкая армия «Центр» часть группы «Север» стали продвигаться к Западной Двине и Днестру. К 10 июля 1941 г. Верховное командование приказало сосредоточить к этим рубежам 19, 20, 21, 22-ю армии, включая их в состав Западного фронта.

Сталин выехал туда и на месте ознакомился с положением дел. Затем Сталин и Булганин выехали для ознакомления с линией обороны Волоколамск Малоярославец.

В 1942 г. Верховный выехал за реку Лама на аэродром, где шли испытания самолета. 2, 3 августа 1943 г. Сталин прибыл на Западный фронт к генералу Соколовскому и Члену Военного совета Булганину.

4, 5 августа находился на Калининском фронте у генерала Еременко. Все поездки Сталина на фронт находились в строжайшем секрете. Его сопровождали В. Румянцев, И. Хрусталев, А. Раков, Н. Кирилин, В. Туков, С. Кузьмичев, В. Круташев и многие другие из девятки.

Вспомогательную охрану осуществляла наша группа из отделения быстрого реагирования. В том числе она сопровождала Сталина в начале войны по Москве и за ее пределы. За 1941–1942 гг. Сталин посетил дважды трофейную выставку немецкого вооружения в парке культуры им. Горького. Осмотрел громадный танк «Иосиф Сталин», внес некоторые поправки. Рискованный перелет через хребет Сумгаит Сталин совершил в 1943 г. на Тегеранскую конференцию (летчик В. Грачев). Тогда смешанная бригада артистов ГАБТа и Москонцерта ожесточенно подвергалась бомбардировке немецкой авиацией на Каспийском море.

Над территорией Тегерана и его окрестностей барражировало до тысячи русских, американских, английских истребителей. По наблюдению личной охраны Сталина, в годы войны Сталин вел себя бесшабашно. Члены Политбюро и Н. Власик буквально загоняли его в укрытие от летящих осколков, разрывавшихся в воздухе снарядов.

После Тегеранской конференции Сталин побывал в разрушенном Сталинграде, а в 1945 г. — в поверженном Берлине, который представлял одни развалины.

Хочу обратить внимание профессора Д. Волкогонова на то, что нельзя односторонне представлять В. И. Ленина и Сталина в своих работах. Необходимо пользоваться моими данными в книжках, подтвержденными письменно телохранителями Сталина. Такое обстоятельство увеличит авторитет любого историка.

Наша задача — охарактеризовать Сталина глазами личной его охраны, также тех, кто непосредственно общался со Сталиным в разной обстановке, дома, на работе, в поездках на юг, в общении с руководителями государства всех рангов. В этом историческая ценность нашей книги.

Из воспоминаний бывшего сотрудника правительственной охраны, подразделения быстрого реагирования А. С. Хрулева: «Не даю Сталину характеристику как государственному деятелю многонационального общества Союза ССР. Полагаю, ее дал с исчерпывающей ясностью премьер-министр Великобритании господин Уинстон Черчилль. Думаю, он знал Сталина намного обстоятельнее наших современных так называемых пустобрехов из демократов. Я расскажу о Сталине, как сотрудник охраны, который непосредственно общался с ним в 1941–1942 гг. В первые дни войны, то есть с 22 июля 1941 г., немецкая авиация сбрасывала много зажигалок на Москву. Вследствие этого возникало много пожаров, особенно на окраинах, где преобладали деревянные постройки. На третью ночь налетов Сталин прибыл с правительством и пошел не в метро «Кировская», а по скверу. Находясь в сквере на Чистых прудах, Сталин обсуждал последние налеты асов на Москву и как укрепить противовоздушную оборону Москвы. На второй день появились в небе аэростаты и многое другое. Усилили заградительный огонь, активно и эффективно заработала истребительная авиация, которая хорошо защищала подступы к Москве. В результате принятых мер к Москве стали прорываться только единичные немецкие самолеты.

Во время налетов немецкой авиации правительство приезжало в метро «Кировская» как в бомбоубежище. Возникла необходимость обеспечить метро «Кировская» питьевой водой. С этой целью была поставлена коляска с газированной водой. Отпускала эту воду 17-летняя девушка Клава Воронина. Как-то после воздушной тревоги подошел к ней Сталин и попросил попить воды. Она налила ему стакан газировки. Сталин отпил немного воды. Поблагодарил продавщицу. А затем спросил, как ее зовут. Она ответила: Клава. Далее товарищ Сталин спросил Клаву: «Я смотрю на часы и вижу не то время, наверное, в связи с переутомленностью глаз. У меня плохо стало с глазами. Посмотрите, который сейчас час?». Клава посмотрела на часы и говорит Сталину: «Часы не ходят, стоят на одном месте. Стрелка не двигается». Сталин:

«Спасибо, Клава, вы меня успокоили, оказывается, со зрением у меня все в порядке, виноваты часы».

14 октября 1941 г. наша группа прибыла с фронта в Москву. Под Вязьмой и Можайском был прорван наш фронт и сложилась катастрофическая обстановка. Многие армии остались в окружении. Немец бросал с самолетов листовки, где утверждал, что скоро им будет занята Москва. В листовках немцы предлагали покинуть Москву. По приказу мы наводили порядок в столице — всю ночь вылавливали паникеров, немецких шпионов. Уставшие, мы у Курского вокзала зашли в кафе перекусить, где находились два продавца — женщины, которые нам сказали: «Берите бесплатно все, что захотите поесть. Вам платить не надо. Ешьте бесплатно». Мы переглянулись и друг другу сказали: «Братишки, наконец наступил день, когда показалась на небосводе заря «полного коммунизма». Но деньги продавцам мы все же уплатили. Вечером выступил по радио А. Щербаков и сказал: «Сталин в Кремле». На другой день паника в Москве прекратилась, все взялись за дело.

6 ноября 1941 г. состоялось торжественное заседание, посвященное 24-й годовщине Октября. Перед началом концерта в метро «Маяковская», после торжественного заседания, где выступал Сталин, мне приказали встать на пост за сценой. Я был одет в военную форму. Я поприветствовал всех членов Политбюро, которые появились из-за сцены. Все они заняли места в первом ряду партера. Сталин шел последним за членами Политбюро. Я впервые его увидел так близко. Я принял стойку «смирно», руку приложил к козырьку фуражки. Сталин подошел ко мне, остановился, посмотрел внимательно мне в лицо, поднял руку, слегка поклонился, спокойно пошел в зал и занял место в первом ряду среди членов Политбюро. Меня крайне заинтересовало внимание Сталина ко мне. Немного поразмыслив, я решил понаблюдать за ним, как он здоровается с сотрудниками личной охраны? Оказывается, так же, как и со мной. Тогда мои сомнения отпали. Все тогда были напряжены, но Сталин не терял присутствия духа и был, как всегда, спокоен. Несколько позднее Сталин поехал на трофейную выставку немецкой техники в Парке культуры и отдыха им. Горького. Техника стояла в ангаре. При входе в ангар были вывешены портреты Ленина и Сталина. Верховный посмотрел на свой портрет и почему-то усмехнулся. Но когда увидел свой большой портрет в самом ангаре, выразил резкий протест и заметил: «А это совершенно ни к чему». При этом показал на свой портрет. Возмутился. По существу не стал смотреть выставку и вышел из ангара, а затем уехал из парка.