Томас Рид - Охотники за скальпами Страница 11

- Если бы не ваш дивный Моро, наш доктор остановился бы теперь, вероятно, в раздумье над вашими костями и строил бы вволю догадки. Правда, доктор?

Доктор не ответил ни слова, измеряя в немом ужасе глазами высоту утеса и глубину пропасти.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

XI. Лагерь охотников за скальпами

Подъехав около полудня к тенистой группе хлопчатников, путники сделали часовой привал, отдохнули и позавтракали и снова отправились в путь, чтобы скорее добраться до лагеря охотников за скальпами.

Появление Сегэна и его спутников приветствовалось всеми группами, мимо которых они проезжали, громким "ура!", но больше на них не обращали внимания. Никто не поднялся с места, не прервал своего занятия; прибывшим спокойно предоставили самим расседлывать коней и позаботиться о себе. Галлера, отвыкшего от седла, сильно утомила езда; он бросил на землю свое одеяло, опустился на него, прислонившись к пню, и с большим любопытством принялся рассматривать окружающее.

Лагерь был разбит в извилине Рио-дель-Нортэ, обсаженной высоким хлопчатником. Он состоял из нескольких разорванных палаток и нескольких шалашей, обтянутых шкурами по индейскому образцу. Большинство же охотников устроило себе убежище из четырех воткнутых в землю кольев, обтянутых сверху бизоньей шкурой, и, казалось, вполне довольствовалось таким приютом.

Сквозь редкие деревья виднелся неподалеку сочный зеленый луг, где паслись на длинных арканах мулы и мустанги. В лагере всюду были развешаны на пнях и ветвях деревьев седла, поводья и тюки; к деревьям прислонены ружья; всюду на земле валялась посуда - чашки, котелки. Перед кострами сидели группы охотников; некоторые курили, другие жарили оленину. Три такие группы обратили на себя особое внимание Галлера.

Сидевшая ближе других к Галлеру группа говорила по-испански. Это были мексиканцы, одетые совершенно так, как был одет Сегэн, только ткани были грубее и у многих рваные. Лица у этих были черные и одичалые, волосы длинные, жесткие и черные, беспорядочные и запущенные бороды; из-под широких полей шляп остро сверкали глаза. Большинство было невысокого роста, но гибкость тела свидетельствовала об огромной выносливости. Все они были с мексиканской границы и часто мерились силами с врагами-индейцами в смертельных битвах.

Неподалеку от этой группы сидела другая, состоявшая из звероловов, степных охотников, горцев. Эти - высокого роста и необычайно крепкого телосложения. Руки похожи на молодые дубки, кисти рук - на медвежьи лапы. Лица, обрамленные белокурыми волосами, довольно симпатичны, светло-серые глаза выражали добродушие. Вся наружность свидетельствует об англосаксонском происхождении.

Свои костюмы они делают собственными руками: охотничья куртка и панталоны из дубленой мягкой оленьей кожи, сапоги - мокасины с подошвами из буйволовой кожи; на голове енотовая шапка с мордой зверька впереди, с хвостом его, свисающим, как перо, на плечо. Оружие состоит из длинного американского ножа, из тяжелого пистолета на поясе и совершенно прямого, длиною почти в пять футов, ружья.

Третья заинтересовавшая Галлера группа расположилась подальше от того места, где он сидел. Это были индейцы.

"Как попали они сюда? - думал Галлер. - Вероятно, это пленники. Но могут ли они принадлежать к этому отряду и выступать против своих краснокожих братьев?"

Не находя ответа на свое недоумение, Галлер обратился с вопросом к проходившему мимо охотнику:

- Что это за индейцы?

- Частью делавары, частью шауни.

- В качестве кого же они здесь? Пленники?

- Нет, они наши союзники, - с некоторым недоумением ответил охотник.

- Что? Они дерутся с собственными единоплеменниками?

- Что вы! Они душат друг друга, как тигры. Между делаварами и шауни, с одной стороны, апачами и навахо, с другой, царит с незапамятных времен смертельная вражда.

И, не дожидаясь новых вопросов, охотник равнодушно прошел своей дорогой.

Так это знаменитые делавары, о которых столько слышал Галлер... Вымирающее племя. С еще большим вниманием и участием оглянулся на них Галлер и подошел к ним поближе.

Кучка индейцев сидела вокруг огня и курила из оригинальной формы красно-глиняных трубок. Другие прогуливались той величавой походкой, которой так славятся лесные индейцы. В этой группе царило молчание, поражавшее странным контрастом с шумом и трескотней их мексиканских союзников. Время от времени раздавался чей-нибудь вопрос глубоким и звучным голосом, за ним следовал короткий, но выразительный ответ, полный достоинства кивок головы, движение руки... Так шла между ними беседа, и дымящиеся трубки передавались из рук в руки.

Одеты они были почти так же, как вторая группа, только куртки были украшены красивой вышивкой да края панталон были отделаны ужасной бахромой из человеческих волос.

Кроме описанных трех групп, там и сям мелькали представители различных племен и народов: французы, канадцы, выброшенные на берег во время кораблекрушений моряки, мулаты, даже чернокожие, негры с луизианских плантаций, променявшие кнут смотрителя на эту вольную, бродячую жизнь... Лагерь охотников за скальпами представлял самую пеструю смесь представителей всех цветов кожи, всех климатов, всех языков и наречий, кого только свели случай и жажда приключений.

XII. Меткий выстрел

Галлер вернулся на свое место и уже хотел растянуться на одеяле, как вдруг внимание его привлек крик журавля. Подняв голову, он увидел пролетавшую сквозь листву серебристую птицу, взмахивающую крыльями так медленно и плавно, как будто сама напрашивалась на выстрел.

Откуда-то и прозвучал выстрел, но такой неудачный, что птица только усилила взмахи крыльев и унеслась.

В группе звероловов раздался смех, и чей-то голос сказал:

- Этакий дурак! Вообразил, что попадет в птицу из своего толстенного ружьища!

Галлер обернулся, желая узнать, кто это сказал, и увидел двух мужчин, взбросивших на руке ружья и прицелившихся в птицу. Один из них был молодой человек, обративший на себя особое внимание Галлера во второй группе красивый белокурый силач, другой - индеец, которого раньше Галлер не заметил.

Выстрелы раздались одновременно. Через секунду отлетевшая уже довольно далеко птица поникла головой и, затрепыхавшись, упала, повиснув на ветке, о которую зацепилась, падая.

С того места, на котором стояли стрелки, им не могло быть видно друг друга: их разделяла палатка, а звуки выстрелов слились в один.

- Ловко, Билл Гарей! - воскликнул кто-то. - Храни Бог всякое живое создание от твоего прицела!

Индеец, шагавший вокруг палатки, услышал это восклицание и, заметив еще дымившееся в руках Гарея ружье, подошел к нему.

- Вы стреляли, сударь?

Слова эти были произнесены на таком безукоризненном английском языке, что одним этим он обратил бы на себя внимание Галлера, если бы даже наружность его и не была так представительна.

- Кто это? - спросил Галлер своего соседа.

- Не знаю, сам его в первый раз вижу.

- Вы хотите сказать, что он новичок?

- Да, он только что прибыл, едва ли его кто-нибудь знает, кроме начальника - Сегэна; я видел, как они пожимали друг другу руки.

С возрастающим любопытством вглядывался Галлер в индейца. Это был человек лет тридцати с небольшим и почти полных шести футов ростом. Умное и благородное выражение его лица резко отличало его от находившихся здесь его соплеменников, а одежда отличалась богатством, изяществом материала и отделки. Головной убор с богатым набором из перьев, драгоценные камни, украшавшие его одежду и оружие, и ценная белая бизонья шкура, надетая на плечи, изобличали вождя-военачальника.

Вопрос, с которым он обратился по-английски к зверолову, звучал безукоризненной верностью тона; тем более удивил Галлера угрюмый и резкий тон ответа Гарея:

- Стрелял ли я! Разве вы не слышали выстрела? Не видели, что птица упала? Что за вопрос? Вон, посмотрите! - и он указал на повисшую на ветке птицу.

- Значит, мы одновременно выстрелили, - сказал индеец и хладнокровно указал на свое ружье, также еще дымившееся.

- Что вы там рассказываете! - еще грубее прежнего отозвался Гарей. Стреляли ли вы одновременно или нет - это мне безразлично. Я знаю, что я стрелял, и моя пуля попала в цель.

- Я думаю, что и моя попала, - скромно заметил индеец.

- Вот из этой-то игрушки? - насмешливо спросил охотник, презрительно взглянув на его изящное оружие с серебряной насечкой и переведя гордый взгляд на свое темное и массивное ружье.

- Да, из этой игрушки, - ответил индеец, не изменяя своему спокойному достоинству. - Это оружие не уступает в меткости и силе никакому другому из известных мне. Я ручаюсь, что оно прострелило тело журавля.

- Вот что, сударь мой, - сердито проворчал раздраженный противоречием охотник, - нетрудно ведь проверить, кто убил птицу. Пуля вашей штучки должна быть по калибру почти вдвое меньше моей. Вот это мы сейчас и увидим.