Ален Демюрже - Жак де Моле: Великий магистр ордена тамплиеров Страница 11

Бейбарс и франки

Скажем сразу: за благожелательный нейтралитет франков Иерусалимского королевства мамелюки не проявили никакой благодарности. То, что Бейбарс в 1262 г. пошел мстить франкам Антиохии и армянам (впрочем, ему это не удалось), неудивительно: разве они не объявили себя открыто союзниками монголов? Но в следующем году он провел военные действия в Иерусалимском королевстве, разорив равнину Акры и вообще земледельческие области, откуда франки еще могли получать какие-то ресурсы. Потом, с 1265 г., он перешел на более высокий уровень, начав атаковать франкские крепости. В феврале 1265 г. он захватил Кесарию, 30 апреля — Арсуф, который обороняли госпитальеры, потом настала очередь Хайфы и наконец бурга Атлит, соседствовавшего с большой тамплиерской крепостью Шато-Пелерен. Южнее Акры франки сохранили только Яффы и Шато-Пелерен. С этого момента можно вместе с Дж. Праэ-ром говорить о распаде «всех военных, политических и территориальных рамок франкского королевства. Побережье оказалось раздроблено на мусульманские анклавы» (хотя скорее следовало бы говорить о христианских анклавах).[98]

В 1266 г. мусульманские войска от Алеппо до Египта перешли в наступление со всех сторон. На сей раз их целью были крепости внутри материка, которые пали одна за другой: Рамла в Иудее, Сафед в Галилее, взятый 22 июля благодаря предательству, Тибнин, Хунин. В 1267 г. всего на год настала передышка. Но в 1268 г. снова начались крупные операции на всех фронтах: на самом юге — против Яфф, на самом севере — против Антиохии, падение которой 20 мая повлекло за собой исчезновение княжества и ликвидацию тамплиерской марки на границах княжества и армянского царства Киликия. Тамплиеры утратили Баграс (Гастон), Дарбсак, Рош-де-Руассель и Пор-Боннель; они удержали только Рош-Гильом, ставший до своего падения в 1298 или 1299 г. центром тамплиерской провинции Армения. 15 июня был потерян замок Бофор, который тамплиеры получили от Юлиана Сидонского в 1260-1262 гг. (в то же самое время, когда он продал им свой город Сидон).

В ходе этого бедствия, где каждый был сам по себе, франки просили о перемириях, на которые султан Бей-барс соглашался, если ему это было выгодно, унижая противников и никогда не чувствуя себя как-либо связанным с ними. Приготовления Людовика IX к крестовому походу, который мог сочетаться с нападением со стороны монголов, беспокоили султана; отсюда его относительное благодушие в 1269 и 1270 годах. Но ничего не произошло: вызванный к кавказским границам, где ему угрожал хан Золотой орды, Абака отложил наступление в Сирии, а Людовик IX направился в Тунис, где 25 июля 1270 г. нашел свою смерть. В 1271 г. Бейбарс возобновил наступление, нацелившись на сей раз на Триполитанское графство.

Оплоты обороны графства падали один за другим: Са-фита — Шатель-Блан ордена Храма — 15 февраля, Крак-де-Шевалье — гордость госпитальеров — 30 марта. Бейбарс спустился к Акре и 12 июня захватил замок Монфор, резиденцию Тевтонского ордена в Святой земле.

10 июня 1268 г. великий магистр госпитальеров Гуго Ревель написал приору госпитальерской провинции Сен-Жиль в Провансе и перечислил потери, всякий раз указывая длительность сопротивления: Яффы пали за час, Кесария — за два дня, Сафед — за шестнадцать дней, Арсуф госпитальеры мужественно обороняли в течение сорока пяти днеи…[99]

В другом тексте, рассказывающем о падении Сафеда, приводится красноречивое сравнение:

Знайте, что сильнейший замок, именуемый Сафед, каковой был у тамплиеров, наилучшим образом снабженный оружием и продовольствием и наполненный солдатами — рыцарями орденов и мирскими воинами, — сей замок, каковой султан Саладин осаждал три года и четыре месяца (sic) и каковой он не смог взять силой, Бенедекдор [Бейбарс], султан Египта, взял после шести недель непрестанной и свирепой, жестокой осады, каковую он не прерывал ни днем, ни ночью.[100]

Распространились пораженческие настроения; некоторое облегчение принес приезд принца Эдуарда, который в начале 1271 г. прибыл из Туниса. Несколько рейдов, которые он предпринял, реального значения не имели, но ему удалось добиться от Бейбарса подписания общего перемирия с тем, кто тогда был королем Иерусалима, — Гуго III Кипрским. Перемирие на десять лет, десять месяцев, десять дней и десять часов (чтобы привести христианский солнечный год в соответствие с мусульманским лунным) было заключено 21 апреля 1272 года. Долго думали, что это перемирие было заключено без ведома принца Эдуарда, но ничего подобного — он покинул Акру в конце лета 1272 г., убедившись, что ближайшее будущее обеспечено.[101]

Почему Бейбарс согласился на эту отсрочку для франкских владений в Сирии и Палестине? Бейбарса, как и его преемника Калауна, беспокоила монгольская угроза, сохранявшаяся до конца XIII века. Монголы государства Ильханов не отказались от мысли сокрушить мамелюкскую державу и предпринимали новые походы в Сирию, хотя после неудачи под Айн-Джалутом им пришлось оставить Алеппо и Дамаск. Франки же были обречены на полную беспомощность и изолированы в своих прибрежных анклавах — Шато-Пелерен, Акре, Тире, Сидоне, Бейруте, Триполи, Жибле, Тортосе, Маргате. Так что с этой стороны мамелюков ничто не тревожило. Таким образом франки получили передышку лет на пятнадцать.

Эта отсрочка началась в 1272-1273 гг., когда на посту главы ордена Храма Тома Берара сменил Гильом де Боже. В этой смене можно увидеть поворот в истории ордена, по крайней мере некоторую перемену. Жак де Моле был свидетелем этой перемены изнутри ордена, может быть, даже на Востоке, если принять гипотезу о раннем отъезде молодого рыцаря из Графства.

3

1273

ТОМА БЕРАР И ГИЛЬОМ ДЕ БОЖЕ.

ДВА МАГИСТРА — ДВЕ ПОЛИТИКИ ОРДЕНА ХРАМА?

Реформатор Тома Берар

Тома Берар в качестве главы ордена Храма наследовал Рено де Вишье, умершему 20 января 1256 года. Вероятно, он был итальянцем, но на него претендуют и англичане.[102] Почти на все время его магистерства (он умер в 1273 г.) приходится период распада латинских государств под ударами Бейбарса и утраты большей части крепостей и владений ордена в Святой земле. Особую ответственность за этот разгром, который был, как мы видели, всеобщим, возлагать на него нельзя. И то сказать, есть другие аспекты его магистерства, которые привлекли недостаточно внимания и которые надо уточнить.

Оно (1256-1273) почти полностью совпадает по времени с магистерством Гуго Ревеля, стоявшим во главе ордена Госпиталя (1258-1277). Оба ордена соперничали; они проводили ощутимо разную, порой противоположную политику; во время войны святого Саввы в Акре 1256-1258 гг. они вошли в жесткое столкновение. Орден Храма тогда сражался на стороне пизанцев и венецианцев, госпитальеры — на стороне генуэзцев. Тома Берар (но не Гуго Ревель) также был великим магистром в период самого ожесточенного противостояния обоих орденов. Тем не менее можно полагать, что Берар и его коллега из ордена Госпиталя осознали смертельную опасность, грозившую франкам, потому что сразу же после войны святого Саввы между обоими магистрами было заключено первое соглашение.[103] Тот и другой стали инициаторами политики разрядки в отношениях между орденами и реформ внутри своих собственных орденов.[104]

Ранее военные ордены несколько раз пытались разрешить свои споры, часто имеющие территориальный характер, либо путем достижения полюбовного соглашения, либо за счет обращения к третейским судьям. Конфликты из-за использования воды реки Нааман, вращавшей жернова тамплиерских мельниц в Рекордане и госпитальерских в Доке (близ Акры), побудили Берара и Ревеля просить решения арбитражной комиссии, составленной из папского легата, представителей Тевтонского ордена и из Жоффруа де Сержина, командира французского полка, впоследствии сенешаля Иерусалимского королевства. 19 декабря 1262 г. было заключено соглашение. В том же году с использованием аналогичной процедуры были улажены другие конфликты, прежде всего относительно Сидона и Маргата.[105]

Естественно, эти соглашения не всегда корректно выполнялись, но желание разрешать конфликты мирным путем преобладало. В 1266-1267 гг. была начата новая процедура, рассчитанная надолго, — внутренняя процедура для трех больших военных орденов (Храма, Госпиталя и Тевтонского), которая предусматривала, что в случае споров между двумя сторонами они будут обращаться за арбитражем к третьей, и это будет касаться территорий всех латинских государств, а также Армении.[106] Тем не менее зависть и соперничество остались, пусть менее явно выраженные, чем раньше. В письме приору Сен-Жиля от 27 мая 1268 г. Гуго Ревель пишет, что крепость Арсуф «держалась не менее сорока дней, хотя была слабее, чем прочие крепости», в то время как «Бофор, столь мощный, что думали — он может держаться целый год, был захвачен за четыре дня».[107] Конечно, Арсуф принадлежал ордену Госпиталя, а Бофор — ордену Храма! Но это не мешало трем орденам действовать в данный период чаще всего согласованно.