Игорь Атаманенко - КГБ – ЦРУ: Кто сильнее? Страница 11

«Кембриджская пятёрка»

Самому известному из «кембриджской пятёрки» — Киму Филби — в своё время почти удалось занять кресло начальника МИ 6 (английская разведка).

Смелый и мужественный человек, балансировавший на острие бритвы десять лет после допросов и обвинений в шпионаже в пользу Советов и только в 1963 году ушедший в СССР из за предательства бежавшего на Запад чекиста.

Филби обвиняли в том, что он предупредил об опасности провала своих друзей, агентов советской разведки: Гая Бёрджеса, дипломата и офицера «Сикрет Интеллидженс Сервис», а также Дональда Маклина, шефа американского департамента МИД Великобритании, нашедших убежище в СССР в 1951 году. Оба около 20 лет снабжали НКВД КГБ ценнейшими сведениями политического и военного характера, оба рисковали жизнью, и были совсем не похожи на хрестоматийные образы советских разведчиков аскетов 30–50 х годов, воспетых нашими подрядными литераторами…

* * *

Дональд Маклин, аналитик и учёный, после бегства в Москву трудившийся в Институте мировой экономики и международных отношений под чужой фамилией, автор десятков книг и сотен статей, так и не принял советского варианта социализма. Скромный и даже застенчивый в повседневной жизни он, напившись, становился буйным и неуправляемым: открыто критиковал деятельность нашего правительства и руководства КГБ. Все свои сомнения и мучения унёс в могилу, а прах завещал похоронить в Англии. Что и было исполнено…

…Гай Бёрджес, внешне неотразимо красивый и обаятельный человек, обладал острым умом, был душой любого общества. Пьяница и мот, к тому же ещё и бисексуал, чего никогда не скрывал, в Москве так и не смог найти себя. Беспробудно пил, жаждал вернуться в Англию. Умер в 53 года, полностью исчерпав свой физический и духовный потенциал. Так же, как Маклин, завещал свой прах лондонскому кладбищу. КГБ исполнил и его волю…

Четвёртым был профессор Энтони Блант, сотрудник Сикрет Интеллидженс Сервис, искусствовед, тонкий эстет, близкий родственник и советник английского короля Георга VI и королевы Елизаветы II.

Бланта предал один из завербованных им американцев, поэтому в 1964 году он вынужден был признаться английским спецслужбам в своей работе на советскую разведку, однако сумел представить это борьбой с фашизмом.

Учитывая родственные связи Бланта, наконец, его огромный вклад в развитие искусствоведчества Великобритании, английские контрразведчики с подсказки королевского двора оставили его в покое. За Блантом был сохранён дворянский титул и почётная степень доктора наук. До конца дней своих он состоял в должности смотрителя картинной галереи Его Величества Королевы Великобритании.

* * *

Можно, конечно, ханжески похихикать по поводу моральных качеств этих людей и даже утверждать, как это делают многие англичане, что именно их пристрастия принудили их помогать коммунистам, но никуда не уйти от того, что вели они себя героически. Не на словах, а на деле боролись с фашизмом и свято верили в коммунистическое будущее человечества. До поры. И не их вина, а, пожалуй, их беда, что в конце концов у них наступило прозрение, а с ним и разочарование в идеалах молодости…

* * *

Кто же был пятым? Этот вопрос беспокоит Англию до сих пор. Считалось, что им был Джон Кернкросс, завербованный русскими ещё будучи адептом кембриджской альма матер, а в дальнейшем работавший то в английском Foreign Office (МИД Великобритании), то в казначействе Её Величества, то в канцелярии премьер министра, то в Сикрет Интеллидженс Сервис, то в шифровальной Службе…

Возможности для добывания информации, интересующей Советы, по мнению и английского обывателя, и контрразведки, были у фигуранта поистине безграничны.

Вскоре после разоблачения Бланта Кернкросс, как и его предшественник, покаялся и был прощён. А коль скоро судебный иск заведен не был, Кернкросс, убывший на постоянное жительство во Францию, отмёл все обвинения. Поэтому вопрос: кто же был номером «пять» в «кембриджской группе» оставался открытым. До тех пор, пока не были опубликованы мемуары заместителя начальника МИ 5 (английская контрразведка) Питера Райта.

Мемуары, которые явились едва ли не самым сенсационным и скандальным разоблачением XX века!..

Банкир Ротшильд — член «кембриджской пятёрки»?

Сенсация номер один — Маргарет Тэтчер запретила публикацию мемуаров в Старом Свете. (Все европейские страны. — Примеч автора.) Администрация президента США наложила запрет на выход мемуаров у себя в стране.

Сенсация номер два — мемуары, изобилующие ссылками на архивные документы, должны быть опубликованы не ранее десяти лет после кончины главного фигуранта повествования — барона Натаниеля Виктора Ротшильда, попросту — Виктора Ротшильда… Потому то они и вышли в свет на рубеже XX и XXI веков.

Да да, читатель, Вы не ошиблись — речь идёт именно об отпрыске той самой банковской династии, которая в течение трёхсот лет создавала не только финансовый, но и экономический климат в Западной Европе и в США; знаменита своим меценатством, крупными займами для Великобритании и других стран на войну с Наполеоном. Своими деньгами они делали большую политику. Они субсидировали премьер министра Дизраэли, когда тот вознамерился приобрести для Её Величества королевы Великобритании Суэцкий канал. С помощью своего капитала Ротшильды сделали Евгению Монтихо императрицей Евгенией, супругой Наполеона III, и прочее, прочее, прочее…

За всё это Ротшильды, мелкие лавочники менялы, монаршим указом Елизаветы II были удостоены дворянского титула: бароны…

* * *

«Ничего себе барон, — скажите вы, — попал в силки „охотников за головами“ из НКВД!»

Но, оказывается, опрос англичан свидетельствует (и Питер Райт наглядно это демонстрирует в своём сенсационном опусе), что сам факт шпионажа таких выдающихся и именитых личностей в интересах голодной России не волнует бриттов. Их беспокоит другое: как могли англичане, представители правящей элиты, принадлежавшие к сливкам английского истеблишмента, работать на ксендза расстригу Дзержинского или сына сапожника Джугашвили Сталина?!

Ведь у всех английских агентов было безупречное происхождение, блестящее образование в закрытых школах, а затем в Кембридже. Денег в их семьях куры не клевали, у всех потрясающие карьеры, успех в обществе! Что ещё надо?! И вдруг — пошли на попрание английских законов — связали свою судьбу с кровавым диктатором Сталином, стали «кротами», подрывавшими основы того самого истеблишмента, который их выпестовал!..

Беспроигрышный вербовочный подход

Кембриджский университет, куда в 1930 году поступил двадцатилетний барон Виктор Ротшильд, славился не только лучшими научными кадрами, но и поразительным свободомыслием. Невероятной популярностью пользовались коммунистические идеи, ставшие, по утверждению Райта, особенно притягательными для Виктора, когда в Германии к власти пришёл Гитлер. В это время Виктор тайно вступил в Коммунистическую партию.

В Кембридже он близко познакомился с Блантом, Филби, Бёрджесом, а также со стажёром из советской России Петром Капицей, работавшим в лаборатории Резерфорда.

Нужно сказать, что Виктор тогда не имел ни малейшего желания заниматься непосредственно банковским делом — от отца он унаследовал 265 миллионов фунтов стерлингов (сегодня это более трёх миллиардов. — Примеч. автора), которые вложил в перспективное дело, а сам решил посвятить себя научной деятельности.

* * *

18 августа 1934 года он получил билет на концерт. Через пару дней прибыла короткая записка от Филби: «Дорогой Виктор, не приходило ли тебе недавно приглашение?»

Ротшильду стало ясно, что с ним кто то хочет встретиться, причём посредником выступает именно Ким Филби.

За несколько секунд до начала концерта место рядом с ним занял высокий голубоглазый человек. Незнакомец представился как Отто, на самом деле это был Теодор Малли, венгр по национальности, кадровый офицер иностранного отдела ОГПУ, один из лучших «охотников за головами» — вербовщиков — советской внешней разведки.

Малли произвёл на Ротшильда неизгладимое впечатление — они продолжили знакомство, и вскоре Виктор был привлечён к сотрудничеству с ОГПУ, в основе которого лежала, разумеется, борьба с фашизмом и помощь СССР — единственной стране, способной разгромить Гитлера.

Малли порекомендовал Виктору в целях конспирации порвать с компартией и не афишировать свои взгляды. В заключение для общения с Центром присвоил ему псевдоним «Моисей».