Лидерство: Шесть исследований мировой стратегии - Генри Киссинджер Страница 11

Аденауэр восстанавливал вооруженные силы Германии на протяжении всех оставшихся лет пребывания у власти, не воскрешая исторический прерывистый милитаризм Германии. К началу 1964 года общая численность Бундесвера достигла 415 000 офицеров и рядовых. Один историк описывает его как "острие копья" альянса НАТО и "стержень" обороны Западной Европы от обычного советского нападения. Более того, армия стала опорой для возвращения ФРГ в международную дипломатию - ощутимый знак того, что новая Германия пользовалась доверием Атлантического альянса и была ответственным участником общей обороны.

Аденауэр использовал политический капитал, накопленный во время создания НАТО, для достижения своей основной цели - положить конец оккупации Германии . Чтобы добиться полноправного членства в НАТО и приступить к демонтажу оккупационного статута, Аденауэр согласился в 1954 году отложить решение вопроса о территории Саар - которую Париж стремился сохранить в качестве нейтрального протектората под французской оккупацией - до 1957 года. Потребовались сложные парламентские маневры, чтобы склонить Бундестаг к ратификации обоих договоров в феврале 1955 г.

Когда 5 мая 1955 года договоры вступили в силу, Федеративная Республика вновь стала суверенным государством. Если шестью годами ранее избрание Аденауэра было ратифицировано верховными комиссарами союзников, то теперь они приняли свой собственный роспуск. Аденауэр стоял на ступенях своего офисного комплекса - дворца Шаумбург - и наблюдал, как над правительственными зданиями в Бонне поднимается немецкий флаг. Первая великая задача Аденауэра - обеспечить мирное, быстрое и дружественное завершение оккупационного статута - была выполнена.

Два дня спустя, чтобы символизировать приверженность своей страны полному партнерству в Европе и Атлантическом альянсе, Аденауэр возглавил делегацию в Париже, где Германия получила равный статус в НАТО. За шесть судьбоносных лет Аденауэр провел свою страну от послевоенного раздела, ограничений по Оккупационному статуту и репараций до участия в Европейском сообществе и полноправного членства в НАТО. Стратегия смирения достигла своей цели - равенства в новой структуре Европы, которую ознаменовала инаугурация Аденауэра.

Неразрывное прошлое: Возмещение ущерба еврейскому народу

Этическая основа внешней политики, на которую опирался Аденауэр в отношениях Германии с западными союзниками, была особенно сложной в отношении еврейского народа. Преступления нацистов против евреев были уникальными по своему размаху, жестокости и целеустремленности. Около шести миллионов человек, более трети еврейского населения мира, были убиты в ходе методично спланированной и осуществленной политики массового уничтожения.

Ближе к концу войны западные союзники отнесли нацистские преступления к категориям автоматического ареста, который должен был осуществляться сотрудниками разведки союзников и частично основываться на звании обвиняемого преступника в нацистской партии. К началу оккупации такая категоризация преступлений применялась к десяткам тысяч людей. По мере того, как правительство постепенно переходило под контроль Федеративной Республики, процесс денацификации становился внутриполитической проблемой Германии. Аденауэр считал репарации еврейскому народу моральным долгом, а также безоговорочно отвечал национальным интересам Германии; его приверженность процессу денацификации была более непрозрачной, поскольку он также возглавлял ХДС и в этом качестве прекрасно понимал, что жесткие меры повлияют на значительную часть избирателей.

Поэтому Аденауэр ограничил процесс денацификации политически управляемым числом и выступал не столько за возмездие, сколько за внутреннее примирение и компенсацию выжившим жертвам Холокоста. На практике это означало, что расследование военных преступлений было направлено в первую очередь на высокопоставленных бывших нацистов или на чиновников, чьи конкретные преступления могли быть доказаны в суде. Это, конечно, допускало широкий диапазон двусмысленности, иллюстрацией чему служит тот факт, что Ганс Глобке - разработчик Нюрнбергских расовых законов - стал начальником штаба Аденауэра. В то же время Аденауэр никогда не отступал от утверждения моральных обязательств, наложенных на Германию нацистским прошлым. Поэтому, как символ раскаяния и как мост к справедливости и примирению с еврейским народом, он обязал Федеративную Республику обсудить вопрос о репарациях с еврейскими лидерами, а также с Израилем, который он признавал как представителя всего еврейского народа.

В марте 1951 года правительство Израиля направило четырем оккупационным державам и двум правительствам Германии запрос о выплате репараций выжившим и наследникам на сумму 1,5 миллиарда долларов. Ни Советский Союз, ни Германская Демократическая Республика не ответили напрямую. Однако Аденауэр ответил от имени Федеративной Республики, выступив в Бундестаге 27 сентября 1951 года:

Во имя немецкого народа ... были совершены невыразимые преступления, которые требуют морального и материального возмещения [Wiedergutmachung]. Эти преступления касаются ущерба, нанесенного отдельным лицам, а также еврейской собственности, владельцев которой уже нет в живых... Первые шаги на этом уровне уже сделаны. Многое еще предстоит сделать. Правительство Федеративной Республики будет поддерживать скорейшее принятие закона о реституции и его справедливое исполнение. Часть идентифицируемой еврейской собственности должна быть возвращена. За этим последует дальнейшая реституция.

Теперь долг Германии, продолжал Аденауэр, решить этот вопрос, чтобы "облегчить путь к внутреннему очищению".

Закон о репарациях прошел Бундестаг 18 мая 1953 года. Четырнадцать членов Коммунистической партии отклонили его, апеллируя к немецкому национализму. Социал-демократическая партия поддержала репарации единогласно. Для правительства результат был более неоднозначным: 106 членов парламента от коалиции, возглавляемой ХДС, проголосовали "за"; 86, в основном от консервативного баварского крыла ХДС, воздержались.

Несмотря на эти парламентские оговорки, Аденауэр достиг своей цели. Историк Джеффри Херф подытожил выгоды, полученные Израилем от Германии:

Западногерманские поставки в Израиль судов, станков, поездов, автомобилей, медицинского оборудования и прочего составили от 10 до 15 процентов годового израильского импорта. Согласно отчетам Федеративной Республики, реституционные выплаты отдельным лицам, пережившим нацистские политические, расовые и религиозные преследования, большинство из которых были евреями, составили 40,4 млрд. марок к 1971 году, 77 млрд. марок к 1986 году, около 96 млрд. марок к 1995 году, и в целом составят около 124 млрд. марок.

Тем не менее, граждане Израиля были глубоко разделены по поводу перспективы принятия "кровавых денег" в качестве своего рода компенсации за геноцидную резню. Дебаты в Кнессете, израильском парламенте, проходили в ожесточенной борьбе и сопровождались уличными демонстрациями. На протяжении всего времени Аденауэр поддерживал личные контакты с Нахумом Гольдманом, основателем Всемирного еврейского конгресса.

Федеративная Республика установит полные дипломатические отношения с Израилем в 1965 году, через два года после ухода Аденауэра со своего поста. В следующем году Аденауэр посетил Израиль, где к тому времени проживало около 150 000 человек, переживших Холокост, в качестве частного лица. По прибытии он сказал: «Это один из самых торжественных и прекрасных моментов в моей жизни... Никогда не думал, когда стал канцлером, что однажды меня пригласят