Георгий Сидоров - Завещание Никлота: Подлинная летопись западных славян Страница 12

И вонзил свой клинок в горло графа.

Захрипев, тамплиер пал на землю

Под «Ура» светорусского войска.

Светояр же, поймав его лошадь,

Сел в седло и галопом помчался

В центр венетов под знамя Никлота.

В это время две рати начали

Наступать друг на друга, и битва

Началась. Стрелы солнце затмили,

Копья в панцири били и шлемы,

Кони ржали… неистово трубы

Надрывались над полем сраженья.

Битва

Три часа пыль висела над полем,

Три часа битва злая кипела.

И Никлот, управляя сраженьем,

Видел трудности братного войска.

Центр подался венецких отрядов,

Отступили славяне к повозкам,

Их подпёрли там лучники сербы,

Но пробили паписты строй венов.

В центре длинник совсем истончился,

Укрепить бы его, но вот нечем!

Ещё видно венедское знамя,

Видно шлем Светояра и Волха,

Оба вена сражаются вместе,

Где руяне, там слава и доблесть,

Но насколько их хватит — героев?

И Никлот осмотрел полк запасный,

Может, двинуть его в это место?

И не дать расчленить силы венов?

Или ждать, пока сами попросят

Его помощи в трудное время?

Князь, поднявшись на холм, огляделся:

Правый фланг новгородцев надёжен,

Охватили словене германцев,

Но удастся ли им удержать их?

Рубка там — это видно Никлоту,

Идёт смертная: ломят паписты,

Наступают сомкнутым порядком

Конных сотен — тараном из стали,

Но не гнутся словене покамест.

Радимир битвой правит умело

И не просит у князя подмоги.

С этой мыслью Никлот, повернувшись,

Оглядел левый фланг армий венов.

Он увидел, что знамя смоленцев.

Вьётся гордо и держатся руссы.

Растеклись кривичи по христьянам

И железным кольцом охватили

Их квадрат, даже к стягам прорвались.

Защищают штандарты паписты,

Видно князю, как белой волною

Устремились туда тамплиеры.

И жестокую смертную сечу

Конных рыцарей облако пыли

Перекрыло, поднявшись над полем.

И тогда порешил полководец

Бросить в центр

Вспомогательный корпус,

Чем усилить прогнувшийся длинник,

И помочь удержать наступленье

Конных тысяч христьян из резерва.

Так и сделал Никлот: дал команду –

И запасный полк сдвинулся к центру.

Снова трубы запели, и снова

Встреч волны наступавших сил Нави

Встало свежее сильное войско,

Закалённое в трудных сражениях.

Вены были тяжелее латинов.

Их могучие крупные кони

Накрывались булатной бронёю.

Сами всадники в латах из стали,

Лица их украшали личины,

От которых христьянские кони

На дыбы поднимались, пугаясь.

Снова сеча жестокая, злая

Закипела — и воинство тёмных

Наступленье своё прекратило.

И тогда князь пресветлый решился:

Он подал знак засадным отрядам.

Князь увидел, что герцог не в силах

Перестроить полки для прорыва,

Что пора взять в кольцо его войско

И сдавить, расчленяя на части.

Вот из рощи сосновой в тыл тёмным,

Подымая клубы сизой пыли,

Понеслись на конях белогривых

Сотни всадников в крепких кольчугах.

И воспрянуло войско венетов,

Видя новый удар по христьянам.

Стало ясно славянам, что в битве

Перевес им дают боги Прави.

В это время вдруг трубы запели,

И из леса, построившись к брани,

Вышло воинство лютичей верных,

И, смешавшись с засадным отрядом,

На папистов обрушилось сзади.

С возвышения князь ободритов

Видел лютичей, в битву вступивших,

И отряды ретариев гордых,

Торопливых, напористых, сильных.

Видел князь, как построившись клином,

Проломили они тыл христьянам

И замкнули кольцо окруженья

Вместе с конным засадным отрядом.

Снова трубы ревели над полем.

Пыль клубилась, небес достигая,

Били копья в щиты и доспехи.

И под ноги коней, умирая,

Сотни всадников разом валились.

Вид ужасен был сечи безмерной.

Клин ретариев шёл, наползая

На заслон из щитов тамплиеров.

Эту битву жестокую, злую

Видел светлый Никлот своим взором.

И глаза его слёзы затмили,

А уста прошептали: «Победа!

Боги светлые, вы не предали!

Предки добрые дали нам силы!

Вот что значит мечи русской стали;

Наша воля к победе над тьмою!»

И Никлот, подняв меч высшей власти,

Стал махать им, чтоб видели вены,

Что настал миг решительный в битве.

Надо коло сжимать до предела

И не дать из кольца рокового

На свободу папистам прорваться.

В тот момент увидал князь пресветлый,

Как из третьего ряды охраны

На него арбалет поднял витязь,

Но закрыла великого деда

Золочённым щитом от удара

Его правнучка Лада-Светлена.

Щит стальная стрела проломила

И проткнула чешуйчатый панцирь.

Жизнь Светлене спасли кольца стали

Тонкой крепкой и легкой кольчуги…

Вот откуда ждал смерти кудесник

«От своих же», — мелькнуло у князя.

И Никлот дал приказ разобраться

Со стрелком: кто такой этот воин?

Вскоре князю бояре сказали,

Что стрелял в него сакс в справе вена,

И убийц таких много средь войска,

Надо их обезвредить умело:

Но всё это потом — после сечи.

Битва злая уже догорала.

В Круге смертном метались христьяне,

Проклиная поход свой и венов.

Пали наземь их гордые стяги,

И значки, и хоругвии в злате,

Только герцога знаки остались.

Вокруг них собрались силы тёмных:

Тамплиеры, бароны Ландцкнехты

И другая латинская нечисть.

Но сжималось кольцо силы братной,

Всех земель и племён войска света.

Всё сильней и сильней наступали

Руссы вольные духом единым.

И к полуночи пали знамена

И гербы со значком королевства.

Войск латинских не стало на поле,

Только трупы, и не было бегства.

Тризна

Ночью тёмной закончилась битва,

И Никлот повелел всем собраться

У ворот и у вала германцев,

Чтобы утром, проникнув в их лагерь,

Захватить всё, что будет полезно.

Вот под рог боевой стали вены

Собираться у знамени князя,

Шли по полю, бряцая щитами,

Подымая оружие павших,

Помогая собратьям по крови,

Если раны идти позволяли,

Опереться на братские плечи.

Ну и раненых тяжко ложили

На носилки из связанных копий

И несли в крепость древнюю венов,

Чтобы женщины раны промыли

И лекарствами трав обернули.

Ночью тёмной венеты с огнями

Разбирали завалы из мёртвых.

Выносили на берег пологий

Павших венов, кривичей, чудинов,

Рядом с речкой ложили погибших,

Чтобы утром с восходом Купалы[53]

Вымыть чистой и светлой водою

Их тела и одеть по-венедски,

Ведь погибли они как венеты,

Как герои земли ободритов.

И поэтому их погребенья

Должны помнить потомки Даждь-бога.

Рано утром славянское войско

Захватило весь лагерь латинский.

И увидели руссы, как жили

Их враги целый год у Дубина.

Много в лагере было повозок

С драгоценным кузнечным товаром:

Там лежали калёные стрелы,

Топоры, жала копий, чеканы,

Много было мечей из булата

И доспехов добротных из стали.

Также в лагере вены открыли

Погреба, где хранились припасы.

Там нашлась и мука, и соленья,

Также рыба и вина в бутылях.

Сотни бочек славяне подняли

С коньяком и оливковым маслом.

Но ценнее всего для венетов

Оказались шатры и палатки.

Ткань годилась на мачты как парус

Для лодей и для лодок рыбацких.

И поэтому их разбирали

Осторожно, со знаньем, без спешки.

В центре лагеря тёмных был погреб,

Где томились в плену ободриты.

Их достали в цепях и колодках,

Чуть живых от жестоких побоев.

Руссы пленные плакали, видя

Своих братьев, пришедших на помощь,

Победителей воев — героев,

Разгромивших надменных пришельцев

В трудной битве у стен их столицы.

Поздним вечером в поле у леса

Рядом с местом неистовой сечи

Кругом встали костры погребенья.

В центре коло подняли венеты

Самый главный костёр для боярства,

Для князей, что погибли геройски,

И для воев высокой отваги.

Их ложили рядами как равных

В белоснежных холщовых одеждах.

Первым место на ложе для мёртвых

Занял князь Светояр, князь Дубина,

Рядом Волха с мечом положили

По обычаю руян бесстрашных.

Лютобора подняли в доспехах

Из вощоной просаленной кожи,