Хенрик МЕЙНАНДЕР - История Финляндии. Линии, структуры, переломные моменты Страница 12

Одновременно для усовершенствования контроля над внутренней торговлей были основаны новые города. Усилия предшественников Пера Браге были сосредоточены на Або и Выборге, обладавших правом внешней торговли. Из десяти городов, основанных Браге во внутренних областях Финляндии, а также вдоль берегов Эстерботнии, почти все со временем превратились в важные населенные пункты страны. Летом 1639 г. Браге предпринял длительное путешествие по Эстерботнии с целью инспекции. Состояние поселений этого края и его потенциал произвели на него самое положительное впечатление. Это впечатление возникло не только из-за того, что путешествие проходило в благоприятное время года, и не только потому, что Браге уже был знаком с условиями внутренней Финляндии. На экономическом развитии Эстерботнии уже начало сказываться морское сообщение со Стокгольмом. Чтобы стимулировать это развитие, Браге во второй период службы на посту генерал-губернатора основал в Эстерботнии три новых портовых города: Брагестад (Раахе) и Кристинестад (Кристиинанкаупунки) в 1649 г., а также Якобстад (Пиетарсаари) в 1652 г.

Но что же могли жители Эстерботнии и другие подданные продавать из Финляндии за границу? До конца XVI в. экспорт играл в экономике Финляндии второстепенную роль. В основном он сводился к меновой торговле мехами и лососиной. Лишь 5 % населения страны зарабатывало себе на жизнь иными промыслами, чем земледелие, охота и рыболовство. Население в большой степени обеспечило себя всем необходимым, а излишки шли главным образом на уплату налогов. В шведском королевстве зерно вывозилось лишь из житниц Прибалтики, Померании и Сконе (с 1660 г.). В XVII столетии в результате усиленного развития мировой торговли разделение труда между Западной Европой, Балтийским регионом и другими частями Северной Европы подвергалось значительным изменениям. В Голландии и на юге Англии зарождение капиталистической коммерции сопровождалось интенсивной урбанизацией и приростом населения. Ценой этого стала массовая вырубка лесов, а также нехватка дров и строительных материалов. /44/

Данное обстоятельство оказалось весьма на руку лесистым регионам Европы, а также шведскому государству, которое сохраняло контроль над перевозками на Балтике и обладало широкими возможностями регулирования предложения и цен на определенные виды продукции. Какие именно продукты лесной промышленности стоило экспортировать, решалось, исходя из расстояния до коммерческих метрополий. Близость Норвегии к Голландии и Великобритании обеспечивала стране вплоть до XIX в. решающий перевес на рынке экспорта лесо- и пиломатериалов. Географическое положение шведского королевства требовало иного разделения труда. Если экспорт из западных областей Швеции был сходен с норвежским: в нем преобладали лесо- и пиломатериалы, то в Балтийском регионе, напротив, было выгоднее использовать лес как сырье при производстве трех важнейших продуктов – железа, меди и смолы.

Зеленое золото

Рентабельность шведской металлургической промышленности на международном рынке определялась доступом к первоклассной железной руде и к огромным лесным массивам. Железной руды в Западной Европе хватало, но было недостаточно леса, необходимого для производства древесного угля для домен и плавильных заводов. Поэтому в XVII столетии в Средней Швеции, а также на юго-западе Финляндии было основано много новых железоделательных заводов. Там железная руда, доставляемая по морю из области Бергслаген и из Стокгольмских шхер, обогащалась. Финские железоделательные заводы (их было около 20) часто по причине низкой рентабельности существовали недолго. В целом они не играли сколько-нибудь значительной роли по сравнению со шведскими, количество которых превышало 300. В общей сложности железорудная и медная отрасли составляли примерно 80 % показателей всего экспорта из Швеции на протяжении XVII в. Относительная доля меди постепенно сокращалась, так как иссякали ее запасы, но в 1685 г. медь все же составляла четверть экспорта страны.

В тот же период доля смолы в экспорте возросла с 2 до 8 %. Для всего королевства это было не так много, но для его восточной половины вполне достаточно. В Финляндии смола и деготь, /45/ бесспорно, были важнейшими предметами экспорта. Они давали две трети денежных показателей всей продукции, продаваемой страной за рубеж. Поскольку шведские металлургические заводы нуждались в лесе, государство сознательно сосредоточило производство смолы в Финляндии. Этот приоритет также обуславливался инфраструктурой. Очевидно, что удаленность Финляндии от западноевропейских рынков была больше, чем от центра королевства, находившегося в Средней Швеции. Поэтому в Финляндии было выгоднее использовать лес для производства смолы (для хранения которой требовалось меньше места), чем вывозить древесину в другие страны в виде лесо- и пиломатериалов. В период шведского великодержавия три четверти всей смолы, производившейся в королевстве, приходилось на восточную его половину. Это являлось определяющим фактором для экономики Эстерботнии, Саволакса и Карелии – областей, где производилась смола.

Высокий спрос на смолу был вызван быстрым развитием судоходства в атлантической Европе и в мире. Корабли купцов и работорговцев, фрегаты и линейные суда, баржи и гребные шлюпки – все они имели остов и палубы, которые нужно было защищать и укреплять при помощи этой вязкой черной массы. Благодаря тому, что шведское государство посредством своего контроля над Балтикой практически обладало монополией на производство смолы, этот продукт высокой степени обработки из дремучих финских лесов эффективно распространялся по всему земному шару.

Технология производства была заимствована в начале XVII в. у Пруссии. Там, как и в Финляндии, было вдоволь песчаных почв, где обильно произрастала сосна, из которой получали смолу. Молодой сосняк валили и сушили, после чего деревья складывали рядами в круглые смолокурные ямы. В процессе длительного тления древесина выделяла смолу и деготь. Деготь был более твердым побочным продуктом, который тоже можно было использовать для защиты и просмаливания поверхностей, но его экономическая выгода была невелика. Смолу затаривали в бочки, а затем транспортировали по внутренним озерам, рекам и прибрежным дорогам в Стокгольм и Выборг, откуда 70–80 % ее шло на экспорт.

Смолокурение было трудоемким процессом, но не требовало больших денежных затрат. Оно обеспечивало желанную при- /46/ быль, особенно с учетом того факта, что торговцы предлагали смолокурам размещение[11] и предоставляли кредит, а также снабжали их солью. Крестьяне, со своей стороны, обязывались поставлять заготовителям определенное количество бочек смолы. Торговцам было выгодно связать обязательствами как можно больше смолокуров. Поэтому они часто предлагали крестьянам уплатить вместо них налоги государству. Государство от этого выигрывало, но в 1647 г., когда показатели производства достигли максимума, было решено монополизировать торговлю путем создания в Стокгольме смолокуренной компании, которая смогла бы ограничивать предложение, следить за качеством и увеличивать прибыль посредников.

Эта мера возымела желаемое действие. Производство смолы сократилось, цены на нее повысились, а во второй половине XVII в. шведский экспорт смолы стабилизировался на уровне примерно 110 тыс. бочек в год. Имея монополию, смолокуренная компания в Стокгольме отныне утверждала точные производственные квоты. Неудивительно, что это часто вызывало неудовольствие производителей, а также купцов из городов, имевших внешнеторговые права. В 80-х годах XVII в. голландцам и англичанам удалось разрушить эту систему, так что на несколько лет воцарился свободный рынок, и прибыли стали уходить за границу. Тогда шведское государство поторопилось возобновить концессию смолокуренной компании. Смола из Эстерботнии вывозилась главным образом через столицу, под торговой маркой Stockholm tar, в то время как смола из Саволакса и Карелии шла на экспорт через Выборг, с клеймом W. При этом смолу марки Stockholm tar продавали преимущественно британцам. Благодаря хорошему качеству она шла по более высокой цене, чем выборгская, которую в равных количествах закупали Амстердам и Лондон.

В результате Великой Северной войны (1700– 1721) Швеция потеряла позиции великой державы, что привело к утрате лидерства Шведской смолокуренной компании на международном рынке. Североамериканским и российским производителям удалось понизить цены. Несмотря на быстрое увеличение общего производства смолы в территориально уменьшившейся Швеции XVIII в. (более 200 тыс. бочек в год), прибыли постоянно снижались. Из всех областей застой лучше всего выдержала Эстерботния, где смолокурение достигло нового расцвета в конце XVIII в., /47/ когда в стране были отменены таможенные ограничения и американцы потеряли свои торговые привилегии на британском рынке. Одновременно возникли и бурно развивались судостроение и лесопильная промышленность, но при этом смола в Эстерботнии оставалась важнейшим предметом экспорта до второй половины XIX в., когда спрос на нее резко упал в связи с появлением судов с металлическим корпусом и синтетических пропиточных материалов.