Вадим Егоров - Золотая Орда: мифы и реальность Страница 12

В отличие от времени Бату, когда все население наслаждалось покоем после тягот многолетних походов и ужасов войны, эпоха Берке была достаточно бурной и насыщенной событиями как во внутренней жизни государства, так и на внешнеполитической арене, Новый xaн еще в юности принял ислам и поэтому сразу же после вступления на престол объявил его государственной религией. Кочевая аристократия не пожелала расставаться с привычными языческими богами, сопровождавшими монголов во всех завоевательных походах, и не торопилась переходить в лоно новой веры. А между тем хан начал энергично проводить исламизацию страны. Он пригласил из Ирана и Египта служителей культа, известных проповедников, богословов и ученых. Одновременно из Хорезма были доставлены новые партии ремесленников, строителен, керамистов и художников. Благодаря их трудам города Золотой Орды резко меняют свой облик. Кроме мечетей и духовных школ, появляются мавзолеи местных праведников и подвижников. Заметно оживляются торговые и дипломатические связи с исламским миром. Берке идет еще дальше, назначая на ответственные государственные посты широко образованных выходцев из стран среднего Востока. Недовольство монгольских феодалов подобными назначениями открыто пока не проявлялось, поскольку их внимание на какое-то время отвлекли другие события, происходившие за пределами Золотой Орды.

Одно из них касалось судьбы престола в Каракоруме, на который после смерти каана Мунке в 1259 г. претендовали два его сына — Аригбуга и Хубилай. Победа осталась за Хубилаем, после чего в 1260 г. он перенес столицу империи из Каракорума в Ханбалык, а свою династию на китайский манер назвал Юань. В результате поддерживавший Аригбугу Берке получил формальную возможность не подчиняться Хубилаю, поскольку его резиденция находилась не в столице, основанной Чингисханом, и даже не на территории Монголии. К тому же приверженность Аригбуге позволяла видеть в Хубилае узурпатора, захватившего власть с помощью действовавшей в северном Китае армии, которой он командовал. Следствием всех этих событий явился фактический развал монгольской империи на отдельные государства. По инерции Хубилая еще продолжали считать главой всех Чингизидов, однако никакого политического влияния за пределами находившихся под его непосредственной властью Китая и Монголии он уже не мог оказывать.

Еще одно крупное событие, происшедшее в годы правления Берке, наложило заметный отпечаток на Всю дальнейшую историю Золотой Орды. В 1263 г. началась 130-летняя война Джучидов против их родственников Хулагуидов, обосновавшихся в Иране. Обе ветви единого клана Чингизидов не поделили богатейшую и чрезвычайно притягательную для кочевников провинцию Азербайджан. Особое вожделение монголов вызывали находившиеся здесь степные районы Муган и Арран с мягким климатом и прекрасными пастбищами — идеальными зимовками для больших табунов лошадей и овечьих отар.

Суть конфликта состояла в том, что золотоордынские военные отряды участвовали в составе армии Хулагу при завоевании Ирана, междуречья Тигра и Евфрата и взятии Багдада, где был убит последний халиф. За такую помощь в соответствии с ясой Чингисхана Хулагу обязан был выделить определенные районы завоеванной территории, доходы с которых перечислялись Джучидам. Выделение таких районов было произведено, и доходы с них начали поступать в казну сарайских ханов. Однако Берке в качестве компенсации за помощь потребовал Азербайджан, мотивируя это тем, что он был завоеван еще при хане Бату. Получив отказ, Берке вспомнил, что он мусульманин, и обвинил Хулагу в убийстве главы ислама — багдадского халифа.

В разгоревшейся войне Золотую Орду поддержал мамлюкский Египет, опасавшийся экспансии Хулагуидов в сторону своих владений. На всем протяжении конфликта ни одной стороне не удалось добиться решающего перевеса, хотя Золотая Орда на короткий срок захватила даже столицу Ирана Тебриз. Сам же Берке умер в 1266 г. под Тбилиси во время одного из походов против Хулагуидов. Сменивший его Менгу-Тимур, как и последующие три хана, был язычником и никакого внимания распространению ислама не уделял. В результате первая попытка ввести ислам в Золотой Орде ограничилась распространением новой религии у части оседлого населения и возрастанием в городах прослойки мусульманского духовенства.

За время правления Бату и Берке Золотая Орда не только полностью оформилась как государство со всеми необходимыми атрибутами власти и общественного устройства, но и вступила в устойчивые экономические связи с азиатскими и европейскими странами, а также выработала стратегические направления внешнеполитических интересов. Можно сказать, что в последующей истории государства продолжалось углубление и развитие всех аспектов его внутренней и внешней политики, заложенных основателями. Такое постоянство объясняется не складывавшейся политической конъюнктурой или исключительным уважением к предкам, а застойным состоянием самого государства и особенностями кочевого феодализма, не просто тормозившего, а препятствовавшего внутреннему развитию общества. Концентрация огромных богатств, развитие культуры и ремесла, усложнение органов власти и увеличение чиновничьего аппарата не меняли сути воззрений степной аристократии и структуры ее власти над массой кочевников. Войны оставались основой политики Золотой Орды, и феодалы рассматривали их исключительно как средство собственного обогащения. Застывшие формы и методы ведения хозяйства приводили к дальнейшему обнищанию низших слоев населения, рождая у них иллюзию восстановления благополучия путем участия в грабительских набегах.

Особенно наглядно застойность проявилась во время правления Менгу-Тимура (1266–1280 гг.), Тудаменгу (1280–1287 гг.) и Тулабуги (1287–1290 гг.). Менгу-Тимур стал первым золотоордынским ханом, поместившим на монетах свое имя, что окончательно подтвердило суверенное положение Джучидов по отношению к метрополии. Из других событий его правления нужно отметить проведение в 1277 г. похода на Кавказ для взятия ясского города Дедякова. По требованию хана вместе с золотоордынскими войсками в этой кампании принял участие и отряд русских воинов. Посылка ратных сил русскими князьями в ханские войска являлась одной из форм проявления монгольского ига. Этот поход свидетельствует и о том, что горцы еще длительное время после образования Золотой Орды оставались свободными, доставляя монголам достаточно беспокойства.

На протяжении правления Менгу-Тимура, Тудаменгу и Тулабуги на фоне довольно частых грабительских походов во владения ближних и дальних соседей (Русь, Литва, Польша, Венгрия) и постоянно тлевшей борьбы с Хулагуидами, продолжалось медленное, но неуклонное развитие городской жизни. Полное невнимание к градостроительству со стороны правителей уже не могло остановить начавшегося процесса, поскольку на него сильное непосредственное влияние оказывало развитие ремесла и торговли. Именно в этот период в Крыму и на Кавказском побережье появляются и растут итальянские города-колонии и фактории, заметно стимулировавшие не только местную торговлю, но и различные промыслы и ремесло. По сравнению с городами степь выглядела архаичной и консервативной. Жившие здесь феодалы считали себя хранителями истинно монгольских традиций, восходящих ко времени Чингисхана. Они являлись мощной военной и политической силой, не считаться с которой не могли даже сидевшие на сарайском престоле ханы. Именно с такими феодалами и их устремлениями связаны три крупнейших политических кризиса Золотой Орды, отражавших ее внутренние противоречия и заметно сказавшихся на всей истории государства.

Первый из этих кризисов начал проявляться сразу же после 14-летнего правления Менгу-Тимура, которое чисто внешне проходило довольно спокойно. Но дальнейшее развитие событий показало, что в недрах государства созрела мощная сила, не боявшаяся открыто противостоять центральной власти. Олицетворял эту силу один из крупнейших феодалов, Джучид по происхождению, Ногай. Еще во времена Бату и Берке он занимал пост беклярибека, второй по важности в государстве. В качестве командующего армией Ногай участвовал в столкновениях с Хулагуидами в Азербайджане, где был ранен и лишился одного глаза. Вскоре после этого он удалился в свой улус, располагавшийся в Пруто-Днестровском междуречье, на территории современной Молдавии. Путем завоеваний ему удалось значительно расширить владения на запад вдоль левого берега Дуная до венгерской крепости Турну-Северин.

Это был хитрый и изворотливый политик, не только расширивший свою территорию, но и укрепивший личные международные связи. Для этого он женился на побочной дочери византийского императора Михаила Палеолога Ефросинье. Породнившись с христианским государем, Ногай направил послание султану Египта с извещением о принятии ислама. В то же самое время он усиленно поддерживал слухи о своем ревностном отношении к заветам Чингисхана и соблюдении всех древних монгольских обычаев, что якобы завещал ему Бату.