Владимир Трут - Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций Страница 12

Вместе с тем имел место и известный консерватизм мышления, значительно влиявший на очевидное господство в сознании казаков практически полностью устоявшихся традиционных взглядов на существовавшие общественные и политические порядки, на основы политического строя и государственного устройства, представлявшиеся казакам незыблемыми. Это стало серьезным препятствием объективной оценке действительности с их стороны.

Несмотря на значительные материальные расходы казаков, на несение обязанностей, ухудшение общего экономического состояния их хозяйств, физический и морально-психологический гнет сословных тягот, подавляющее большинство, причем вне зависимости от их социального положения, довольно категорически выступало за сохранение существовавшей сословной организации казачества и самого его статуса как такового [101].

Таким образом, складывавшаяся на протяжении довольно длительного времени система прав и обязанностей казачества являлась одним из основных признаков его особой социальной организации в виде своеобразного военно-служилого сословия. Но в начале XX века внутри этой системы все более и более отчетливо обозначалось объективное, постоянно усиливавшееся кризисное состояние, обусловленное растущим несоответствием привилегий и тягот казаков, особенно в социально-экономическом и морально-психологическом планах. Причем данное проявление носило характер системного кризиса. Относительная устойчивость системы прав и обязанностей казаков определялась многими факторами, ключевыми из которых были ее официальные, законодательно оформленные принципы существования, постоянный государственный контроль за их сохранением и бесперебойным функционированием, а также существовавшие морально-нравственные основы казачьего мировоззрения по отношению к ней. Однако каждый из отмеченных аспектов помимо своей устойчивости и сильных проявлений имел и определенные противоречия как внешнего, так и внутреннего характера. Так, существовавшая законодательная база в данной области отставала от происходивших как в общем в стране, так и в казачьей среде, в частности, объективных социально-экономических процессов, неадекватно отражала частью уже сложившиеся, частью складывавшиеся новые жизненные реалии. Большому внешнему давлению и определенным внутренним противоречиям подвергались и лежавшие в основе отношения казачества к своим правам и обязанностям многие важные мировоззренческие принципы. Правда, некоторые из отмеченных аспектов существовали в скрытых формах, как, например, те, что были связаны с мировоззренческими установками казаков.

Растущая необходимость существенных корректировок и даже определенных реформационных преобразований в системе прав и обязанностей казаков диктовалась требованиями жизни, ее изменившимися условиями. Это вполне отчетливо осознавалось и представителями войсковых и даже правительственных органов власти и отчасти самим казачеством, особенно казачьей интеллигенцией.

Основу материального благосостояния казачества составляли доходы, получаемые главным образом от реализации его законодательно оформленных прав, и прежде всего от преимущественного земельного обеспечения. Одним из первых документов, регламентировавших положение дел в данной области, стало особое приложение к «Положению о Войске Донском» 1835 года, которое называлось «О поземельных довольствиях». В соответствии с ним служащим и отставным генералам полагалось по 1500 десятин земли, штаб-офицерам – по 400 десятин, обер-офицерам – по 200 десятин, рядовым казакам – по 30 десятин. Нормы этого документа были положены в основу аналогичных законодательных актов, относящихся ко всем другим казачьим войскам страны. 21 апреля 1869 года императором было утверждено «Мнение» Государственного Совета «О поземельном устройстве в казачьих войсках». По нему все земли того или иного войска подразделялись на три основные категории: 1) на отвод станицам; 2) на наделы генералов, штаб-офицеров и классных чиновников войска; 3) на различные войсковые надобности (так называемый войсковой запас) [102]. Новый статус получало станичное землевладение. Если раньше станичные земли юридически являлись собственностью каждой конкретной станицы, то теперь они находились в общинном владении. Это, естественно, гарантировало неприкосновенность данных земель и ограждало их от каких-либо посягательств со стороны как частных, так и юридических лиц, включая государственные и войсковые структуры. Правда, в случае возникновения необходимости изъятия части этих земель войсковыми органами между ними и станичными обществами возникали конфликтные ситуации из-за юридической неурегулированности данных процедур. И только с выходом в 1898 году специального положения Военного совета «О порядке принудительного отчуждения станичных земель для общественных войсковых нужд» была создана необходимая юридическая база и установились порядки разрешения возникавших спорных ситуаций [103].

Из отведенного каждой станице общего количества земли (так называемого станичного юрта) уже непосредственно на месте выделялись в первую очередь необходимые площади под так называемые общественные нужды (участки под станичные сенокосы, толоки, выгоны, дороги и т.п.). Затем для обеспечения увеличивавшегося вследствие естественного прироста казачьего населения предусматривалось формирование специального станичного (юртового) земельного запаса. И только после этого оставшаяся станичная земля делилась (нарезалась) на индивидуальные казачьи наделы (паи). Право на получение пая имели все казаки, достигшие 17-летнего возраста, а также казачьи вдовы (с детьми – полный пай, без детей – половину пая). Станичные юрты, а в Забайкальском, Амурском и Уссурийском войсках станичные округа, формировались из расчета обеспечения каждого казачьего пая 30 десятинами земли. Станичные земли не могли переходить в чью-либо частную собственность. Генералы и офицеры получали полагавшиеся им земельные участки в пожизненное владение. (Позже, в 70-х годах XIX века, в соответствии с нормами целого ряда законов они перешли в полную потомственную собственность владельцев.) Казаки имели право сдавать свои паи в аренду любым лицам на любой срок. (В 1888 году правительство приняло решение о запрете сдачи казаками своих паев в аренду на условиях закона 1869 года. А в соответствии с утвержденным императором 1 июня 1891 г. «Мнением Государственного Совета», ставшим своеобразной преамбулой «Положения об общественном управлении станиц казачьих войск» того же года, казаки могли сдавать свои паи в аренду лицам войскового и невойскового сословия на срок не свыше одного года [104].) Законодательные нормы данного «Мнения» Государственного Совета «О поземельном устройстве в казачьих войсках» стали основным правовым инструментом, регулировавшим, с некоторыми изменениями и дополнениями, порядки землевладения и землепользования в казачьих войсках вплоть до 1917 года.

Собственником земель, составлявших его территорию, являлось казачье войско. Данная норма неоднократно закреплялась и подтверждалась государством юридически в отношении каждого конкретного войска на протяжении того или иного исторического периода. В очередной раз это было сделано в самом начале XX века. В 1901 году специальным указом императора Николая II за всеми казачьими войсками навечно закреплялись все земли, которыми они владели. А по закону 1906 года земли Терского, Оренбургского, Астраханского, Уральского, Сибирского и Семиреченского войск считались их полной собственностью. (Донскому и Кубанскому, точнее, еще одному из его предшественников – Черноморскому, войскам земли в собственность были пожалованы, как известно, еще в ХVIII веке.) Исключение составило Забайкальское войско, которое прав полной собственности на занимаемые земли официально не получило. Причиной являлось то, что в данных войсках не было полностью завершено ни внешнее размежевание земель (т.е. не были точно определены границы войсковых территорий), ни внутреннее землеустройство (т.е. не были окончательно выделены площади станичных надельных земель и земель войскового запаса, а также не были выделены окружные владения каждой станицы). Эти казачьи войска по существовавшему законодательству владели своими землями на правах бессрочного пользования (по официальной терминологии того времени земли находились у них «в вечном владении»). Но по мере завершения землеустроительных работ им, так же как и другим войскам, должны были быть предоставлены права полной собственности на все занимаемые территории. Так, соответствующий законопроект, проект «Высочайшей грамоты», о передаче Забайкальскому войску его земель в полную собственность был представлен Казачьим отделом Главного штаба в правительство только в августе 1914 года, но в связи с начавшейся войной его рассмотрение было отложено.