А. Давыдов - Анархизм: история и ментальность русского бунта Страница 12

Так как существует опасность, что во главе революции окажутся какие-нибудь честолюбивые проходимцы, поначалу революционеры и демократы, Бакунин полагал, что революционные личности не должны стоять во главе толпы и ею повелевать, а должны действовать скрытно в самой толпе и незаметно связывать своей деятельностью одну толпу с другой, также незаметно придавать движению одно направление, один дух и характер. Только в таком случае имеет смысл и необходимость создание «тайной подготовительной организации.53

Для борьбы с централизованным государством революционеры вынуждены создавать революционные организации на основе «строжайшей организационной дисциплины, основанной на полнейшем самоотвержении и самозабвении каждого – надо, говорю я, чтоб они всегда и везде действовали, как один человек». И Бакунин уподоблял революционную организацию штабу революционного войска, а весь народ – этому войску.

Опасность проникновения в революционную организацию недостойных людей, способных превратить её в порабощающую народ силу и использовать её в корыстных целях, Бакунин надеялся предотвратить введением полного самоотречения, отказа от личной собственности, от официальной или публичной власти и силы, вообще от всякого значения в гражданском обществе для революционеров, даже отказа ими от собственной воли. Он подчёркивал, что «действует не лицо, а только коллективность».54

Опасность превращения революционеров, освободителей народа, в его поработителей, в диктаторов осознавалась в 1860—1870-е гг. как самими революционерами, так и их оппонентами. И единственным ответом на эту весьма реальную опасность у самих революционеров была надежда на высокие моральные качества революционеров, особенно их вождей. Отсюда Рахметов и новые люди Чернышевского, которые появляются из ниоткуда накануне революции и исчезают в никуда после неё, так как неприспособленны к мирной жизни.

Но надежды на высокоморальных личностей чреваты большими бедами. Достоевский уже тогда прямо ставил вопрос: «Поймите меня: самовольное, совершенно сознательное и никем не принужденное самопожертвование всего себя в пользу всех есть, по-моему, признак высочайшего развития личности, высочайшего её могущества, высочайшего самообладания, высочайшей свободы собственной воли… Но тут есть один волосок, один самый тоненький волосок, но который если попадётся под машину, то всё разом треснет и разрушится. Именно: беда иметь при этом случае хоть какой-нибудь самый малейший расчёт в пользу собственной выгоды. Например: я приношу и жертвую всего себя для всех; ну вот и надобно, чтоб я жертвовал себя совсем, окончательно, без мысли о выгоде, отнюдь не думая, что вот я пожертвую всего себя и за это само общество отдаст мне всего себя».55 Эту проблему Достоевский ставил и в своих романах, особенно «Бесах» и «Преступлении и наказании».

Кроме самоотречения, другой способ предотвращения морального разложения революционеров Бакунин видел в строжайшей дисциплине, в отказе от своей принципиальнейшей идеи абсолютной и ничем неограниченный свободы. Многократно говоривший о праве каждого индивида входить в какую-либо ассоциацию и выходить из неё, он лишал этого права революционеров – вступление в организацию было свободно, но выход из неё невозможен, вступление было «безвозвратно».

Бакунин высказывал себя сторонником самого крайнего фанатизма, подчинённости личности «торжеству народного дела» вплоть до ненависти ко всему, что может помешать этому делу, железной дисциплины, отказа от обсуждений и споров даже внутри революционной организации. Теоретик анархизма понимал, что в таком случае возможно установление диктатуры руководства революционной организации. Но он надеялся, что наличие чёткой программы, рекомендации вновь вступающим со стороны доверенных лиц, коллективизм и взаимный контроль, прозрачность действий (как этого добиться при полной секретности? – В.Б.), «вечная неизвестность», «пожизненная незначительность» и отказ от высоких должностей в случае победоносной революции лидеров организации, отсутствие группировок позволит предотвратить нежелательное развитие событий и установление диктатуры вождей.

Но при этом Бакунин считал необходимым, чтобы рядовые члены революционной организации не знали руководителей и руководство бы само пополнялось за счёт «наиболее достойных.56

Бакунин описывал организационные принципы революционной организации на примере Комитета «Народной расправы» С. Нечаева, организации совершенно мифической, не существовавшей. Но как раз эти организационные принципы создавали и создают почву для мистификаций, для установления диктатуры руководителей, злоупотреблений с его стороны, морального и политического разложения.

Ошибочно думать, что на Бакунина подействовало обаяние личности С. Нечаева и он пошёл у того на поводу и сформулировал организационные принципы, прямо противоречащие основополагающим идеям анархизма. Вовсе нет, как раз статьи Бакунина оказали влияние на формирование взглядов Нечаева.57 В одной из них Бакунин прямо писал: «Без дисциплины, без строя, без скромности перед величием цели мы будем только тешить врагов наших и никогда не одержим победы».58

Для С. Нечаева были характерны мистификация, прямой обман, фальсификация, применение подлога, рассылка прокламаций по почте, что было чревато арестом для получателей, использование любых методов, вплоть до убийства для привлечения людей в революционную организацию и удержания их в ней. И на словах, и на практике Нечаев проводил принцип – «цель оправдывает средства». Бакунин мало уступал ему в этом.59 Но негодными средствами нельзя добиться достижения хороших целей, тем более и цели были неверно поставлены.

Надежды Бакунина на массовое народное восстание весной 1870 г. оказались напрасными. Русские крестьяне предпочли от помещиков откупиться, а не бунтовать, анархические идеи общества справедливости-уравнения они не воспринимали, а сами народники от безудержной веры в революционные возможности народа пришли к тактике террора и идее права революционеров применять силу к самому народу в случае, если он не следует вслед за революционерами.60

Разочаровался в народе в конечно итоге и сам неистовый революционер и бунтарь Бакунин, написавший 15 июля 1875 г. Э. К. Ралли: «…Оглядываясь на окружающие нас события и явления момента, в который мы живём, на подлость, мелкоту, трусость, бездушие характеров; на полное отсутствие честных стремлений (в большинстве), на тупость, эгоизм, на буржуазность, и беспомощность пролетариата, на стадность, на самолюбование и проч… на весь современный склад нравственной личности, на социалистическую развращённость рабочего, испорченного болтовней и утратившего даже инстинкт, – я ничего не жду от современного поколения. Знаю только один способ, которым ещё можно служить делу революции, – это срывание масок с так называемых революционеров. Почва наша до того засорена, что много надо трудов, чтобы только очистить её от всякой дряни, и то, что бы ни посеялось, всё заглушится сорной травой и бурьяном. Пример всюду: во Франции, Италии, Испании, в Швейцарии. Могу назвать тысячи. Произрастание бурьяна и сорных трав – вот период, в котором мы живем. Суемудрие, скажете вы? – Какой чёрт суемудрие, разве вы не знаете, что в революционной партии на 100 человек, наверно, 90 подлецов и негодяев, вредящих делу. Это между интеллигенцией, а в народе? Вот с каких пор я наблюдаю и вдумываюсь в народ, после Парижа, Лиона, после французской войны и Коммуны, везде вижу одно – лишь полное отсутствие человечности, одну лишь цивилизационную гангрену буржуазных стремлений. Исключения редки и даже, по-моему, необъяснимы. Что же делать? Ждать. Ждать, что, может быть, обстоятельства европейские сложатся круче, т.е. совокупность экономических и политических условий. Индивидуальная же деятельность, организаторская, агитаторская не приблизит, не изменит ничего. Поле не за нами, а за сорной травой. – Все Марксы, Утины, все практические подлецы могут ещё действовать, т.е. исполнять своё назначение – развращать человеческую мысль и волю. Тут поприще готовое и подготовка богатая и задатки громадные. Наш час не пришёл».61

Бакунинские идеи бунтарского анархизма были очень популярны у революционных народников 1860—1870-х гг.62, они оказали влияние даже на участников второго общества «Земля и Воля», возникшего в 1876 г. хотя это общество создавалось для организации пропаганды среди народа (вторая волна «хождения в народ»), но характер этой пропаганды, её содержание и формы (составлялись даже подложные манифесты от имени царя), отражало установку Бакунина на анархистско-бунтарскую тактику, на агитацию фактами. Идеи Бакунина составляли идейную основу радикализации народничества, его скатывания к террору.63