Анатолий Грешневиков - Расстрелянный парламент Страница 12

Секретарь Конституционного суда, ярославец Юрий Рудкин еще на заседании Верховного Совета справедливо заметил, что Зорькин высказался о выступлении Президента по телевидению до того, как дело было взято в производство. Но желтопрессовцам до этого нет дела, они получили социальный заказ – наказать и очернить Зорькина, тем самым и Конституционный суд.

Журналистам иной раз и не по душе хитрости Президента. В «Комсомольской правде» появилась заметка «Сага о пропавшей грамоте», где сказано всего несколько слов о том, как «всенародно избранный» перехитрил самого себя. Но каких слов!?..

«Если он просто хотел подразнить гусей и доказать лишний раз «кровожадность» депутатов по отношению к себе – то не слишком ли дорогой ценой? Если все задумывалось всерьез – то не слишком ли быстро он пошел на попятный? Да и вообще несолидно для Президента великой страны так вот, запросто, народу говорить одно, а подписывать другое…»

За политические услуги платят по-разному. Некоторые мои коллеги с интересом наблюдают, как выдвинутый Ельциным на пост премьер-министра Черномырдин старается оправдать сие доверие. Более того, услужливо, подчеркнуто нарочито-угодливо поддержать в критической ситуации. Будто и не мы, депутаты, выбрали на съезде Черномырдина главой правительства и наделили его полноценной властью?! А чем он платит депутатам, да и стране, пообещав вместо бардака и базара наладить рынок?!

В начале Черномырдин – перед заседанием еще Верховного Совета 24 марта – инициировал встречу Ельцина с Хасбулатовым, на которой были Руцкой и Зорькин. Стороны ни о чем не договорились, потому что, как бы не желала президентская команда сделать Конституцию разменной монетой – этого более допускать нельзя. И Черномырдин все дальше стал уходить от конституционной стороны. Через пресс-центр Правительства было сделано однозначное заявление: Правительство поддерживает Президента… «Правительство гарантирует поддержание конституционной законности и правопорядка» – сказано в заявлении. Естественно и следующее – «правительство принимает все необходимые оперативные меры для стабильной работы отраслей народного хозяйства».

Что же, Виктор Степанович, на Ваши заявления стоит взглянуть спустя год: как тогда Вы поступите с конституционной законностью и поможете ли народному хозяйству?!

Когда на съезде прозвучали заявления силовых министров о сохранении верности Конституции, то ни я, ни Коля Павлов, ни Саша Сурков, ни Сергей Бабурин (а мы на нашей фракции «Россия» обсудили их заверения) не поверили ни одному их слову. Они были политически заангажированные начальники, и скажет Президент Ерину, Грачеву, да и подобным им – стрелять в парламент и народ – и они будут. Станут стрелять, чтобы власть не отдать…

«Мы пришли сюда защищать законы и Конституцию!» – эти слова не раз-прозвучали у здания Верховного Совета. Тысячи людей пришли сюда; кто ночью после Обращения Ельцина, кто утром. Особенно подчеркивают свой характер поступка конституционные демократы. И понятно: есть люди, которым нет дела до красных знамен, Хасбулатова, депутатов, но они чувствуют, к чему могут привести антиконституционные действия разбушевавшегося не на шутку Президента.

У здания Верховного Совета горят костры. Идут митинги. Вместе с Сергеем Бабуриным мы поднимаемся на трибуну. Сергей обращается к защитникам Конституции:

– Попытки растоптать Конституцию, отказаться от элементарных цивилизованных отношений между отдельными ветвями власти, поставить личность президента над Конституцией, над нормами человеческого общежития – обречены на поражение, на провал.

Когда появился Лукьянов, кто-то из защитников ушел. Этот шаг понятен… Но сегодня объединяются не под флагом, сегодня объединяются против диктатуры. Мы вот с Сергеем Бабуриным голосовали когда-то за обещания Бориса Ельцина, теперь имеем моральное право потребовать, вступиться, осудить…

А костры горят. Морозно. Люди стойко ждут… Молодежь. Рабочие. Ветераны. У всех, видимо, вырабатывается ответная реакция на действия Президента… Еще до съезда я встретил Вениамина Соколова, председателя нашей палаты Рес пуб лики. Он на пресс-конференции с Абдулатиповым резонно заметил, что нельзя при этом кризисе выходить путем «лобовой атаки». Я поддержал Соколова и попросил добиваться досрочных выборов обеих ветвей власти. Мне только этот путь виделся – совместные перевыборы. Об этом я не раз и в области выступал. Мне очень жалко было бескорыстных и мужественных людей у костров.

Народ прозревает. А дальше?!

Если есть кризис, то чем он вызван? Меня часто спрашивают об этом и москвичи, и ярославцы. Ответ не сложен: сегодня любой конфликт связан с переделом собственности, с крахом той экономической, государственной и социальной политики, которую проводит Президент.

Даст ли совместное переизбрание ветвей власти выход из кризиса? В условиях монополии на государственные средства информации голосование по президентскому указу дает шанс-успех Ельцину. Потому-то он так уверенно добивается референдума о доверии себе… Хотя голосование это не имеет никакой конституционно обязывающей силы. Президент разыгрывает иную игру. Боятся ли депутаты референдума? Если в этот вопрос вклинить смысл желтопрессовцев, что депутаты боятся потерять кресла, то ответ отрицателен. Депутаты не держатся за свои кресла, ибо каждый из них в своей жизни сидел не на одном мягком кресте и почему это кресло в парламенте следует считать последним и самым удобным?! Впереди целая жизнь, депутаты знают, на какой срок избирались, многие намерены вернуться из столицы домой: впереди еще не одно хорошее кресло ждет каждого. Так что не боится никто референдума как такового. Но честен ли референдум при президентской монополии на телеэфир? А что будет, если люди не придут на референдум? Более того, у многих свежо в памяти, как Президент не выполнил волю народа на первом референдуме… Референдум может обречь страну на Отсутствие всякой власти.

Однако, выход искать надо, и искать в референдуме. Только вопрос должен стоять о совместном переизбрании. Иначе, как советовал еще в 1991 году в книге «Что делать» Г. X. Попов, если реформы не будут получаться, то они перейдут от демократических форм правления к так называемой демократической диктатуре. Более, чем через год, в «Московских новостях» Гавриила Харитонович признался: модель Международного валютного фонда – это политика превращения России в сырьевой придаток Запада! Ничего себе признание!!! А от россиян не дождешься ответной реакции… Как же с референдумом, почему Президент не делает одновременных перевыборов?!.. Чтобы реализовать план МВФ, необходима сильная авторитарная власть – ее-то Ельцин и добивается – нагло и играючи. А чтобы с оппозицией не церемониться, один из ельциноидов сатирик Александр Иванов то ли в шутку, то ли всерьез сказал, что стадионы есть не только в Чили…

Чтобы до стадионов не доходить, съезду необходимо выразить Президенту импичмент. Но это вряд ли произойдет… У меня нет уверенности, потому рассчитываю на переизбрание народом обеих ветвей власти. Пусть народ решает…

Некий доктор политических наук Д. Ольшанский в газете «Комсомольская правда» намечает стратегию: «Если Президент выдержит паузу, то все, кто поддался на провокацию, будут дискредитированы. И тогда, после паузы, ему будет легче. Если же паузы не будет, Президент нарвется на уже организованное сопротивление». Президент у нас сам стратег, потому он наперед знает каждый свой шаг.

ОПУС – это зондаж общественного мнения. А уж затем и выработка стратегии, как опрокинуть оппозицию.

Президент уверен: съезд не наберет конституционного большинства на импичмент, значит, согласится на референдум, а там уж он развернется, все подготовит…

В повестке дня IX съезда все-таки не стоял вопрос об импичменте… Вначале обсуждался первый пункт повестки: «О стабилизации конституционного строя». Обсуждался он долго, с переносом на следующий день. Заходила речь в некоторых выступлениях депутатов об импичменте. Хасбулатов наивно парировал: «Импичмент, импичмент. Что это такое? Я не знаю». На следующий день – 27 марта он вынужден под давлением коллег все же поставить в повестку вопрос – о досрочном прекращении президентских полномочий. Пока играл в слова, путался в процедурных тонкостях – чуть сам не поплатился импичментом.

Среди выступавших – Генеральный прокурор РФ, секретарь Совета безопасности… Кстати, Скоков лучше всех выступил (не один я отметил выступление секретаря): «У нас не кризис власти, а кризис государственности». Только за эту правду и за то, что стоит за ней, Ельцин мог уволить Скокова. Хотя кто его знает – за что конкретно был освобожден секретарь Совета безопасности?! Может, действительно, за неподдержку шефа с его ОПУСом, а, может, за то, что действительно беспокоился о безопасности Отечества.