Луис Ламур - Одинокие люди Страница 12

- Все, - сказал я детям, - вы едете домой. Накиньте на себя шкуры и выходите.

Повернувшись к индеанке, которая не шелохнулась, я невозмутимо произнес по-испански:

- Я никому не хочу причинять вреда. Мне нужно лишь забрать детей.

Она молча смотрела, а ребятишки подбежали ко мне. Я увидел, что одна из них - девочка, и махнул рукой. Они быстро выскочили в дождь. Кинув последний взгляд на женщину, я выбежал следом.

Тампико Рокка уже поторапливал их вверх по покрытому кустарником склону. Сам он пятился, держа вигвамы под прицелом. Я побежал к нему и почти добрался до склона, когда из вигвама, из которого мы вывели детей появился индеец с окровавленной головой.

Он выпрыгнул наружу, пошатнулся и начал озираться дикими глазами. Индеец хотел крикнуть, но поперхнулся, зато со второй попытки крикнул сильно и громко и стал поднимать винтовку. Рокка пристрелил его.

Дети были уже в кустах и поднимались по крутому склону быстрее, чем я мог себе представить.

Пятясь за ними, я подождал, пока из вигвамов не выскочили несколько апачей, и открыл огонь.

Один индеец крутанулся и выронил винтовку; второй заорал и бросился за мной. Я подпустил его поближе и выстрелил в другого, который уже поднимал винчестер. Тот зашатался, упал и снова начал подниматься.

У бегущего ко мне индейца в руках блеснул нож, он был уже рядом. Перехватив винтовку, я с размаху двинул его в живот. Он хрипло вскрикнув, согнулся пополам, а я, цепляясь за кусты, полез вверх по скользкому склону.

Сверху вдруг раздались частые выстрелы: наши друзья, привлеченные стрельбой, открыли огонь по индейцам, чтобы прикрыть наш отход.

Мы карабкались, соскальзывали и снова карабкались вверх и наконец добрались до края обрыва. Девочка упала, я поднял ее и побежал за Роккой. Джон Джей и Испанец все еще стреляли вниз.

Добежав до лагеря, прыгнули в седла, посадили перед собой детей и помчались по гребню, а дождь хлестал в наши лица.

МЫ гнали лошадей галопом, а когда начался крутой спуск, натянули поводья. Пелена дождя скрыла зияющие глубины; вершины гор были укутаны облаками. Вокруг грохотали раскаты грома, впечатление было такое, словно мы находились внутри громадного барабана. Мы нырнули в сосновый лес, проскакали сотню ярдов, затем замедлили бег, спускаясь по крутой осыпи и поднимаясь по скользкому склону.

Лошадь Бэттлса поскользнулась и упала, выкинув его из седла, но лошадка оказалась с характером; она опять встала, а Бэттлс тут же запрыгнул в седло.

Времени положить черный камень на вершину скалы не было. В любом случае Гарри не увидел бы его из-за дождя.

Я все время оглядывался, думая, когда же индейцы нас нагонят. Ливень мог приглушить звуки выстрелов, не донеся их до других стоянок. Мы ненадолго остановились под деревьями, и я поудобнее усадил девочку перед собой.

- У индейцев были еще дети? - спросил я. - Белые дети?

- Нет, - сказала она. Ее глаза сияли, девчонка была скорее взволнована, чем испугана.

- Кто из них Орри Сакетт?

Она с недоумением посмотрела на меня.

- Никто. Эти двое - сыновья Крида. Я ни разу не слышала о мальчике по имени Орри.

Внутри у меня что-то перевернулось.

- Тамп, - заорал я, - моего племянника здесь нет!

- Знаю, - ответил он. - Его вообще нет в этих горах. Этих детей апачи украли в последнем набеге. Больше они никого не похитили.

- Это невозможно!

- Давайте лучше поторопимся, - сказал Испанец. - Сейчас не время разводить разговоры.

Мы двинулись дальше, понимая, что нельзя ни медлить, ни возвращаться назад. В горах сейчас полным полно апачей, и если мы выберемся отсюда живыми, нам несказанно повезет, что мы, впрочем знали, отправляясь в экспедицию.

Лошади поскальзывались, карабкаясь вверх и вниз по размокшим склонам, мокрые ветки хлестали нас по лицу, когда мы неслись через лес - бегство оказалось кошмаром.

Наконец мы подъехали к месту, откуда была видна первая rancheria, и я передал девочку Бэттлсу.

- Мне надо забрать того мальчишку, Гарри, - объяснил я ему.

- Не будь дураком. У тебя нет ни единого шанса.

- Поезжайте дальше, я обещал забрать его.

Все смотрели на меня - три крутых, жестких парня, у которых не были ни семьи, ни дома, ничего, что можно было бы назвать своим, кроме оружия и седел. Никто из них теперь не мог помочь мне, потому что перед каждым сидел ребенок, о котором нужно было заботиться.

- Бегите, - сказал я, - это моя игра.

- Удачи, - сказал Испанец, и они ускакали.

Я некоторое время смотрел им вслед, потом развернул коня в сторону скалы над индейской стоянкой. Далеко в горах мне послышался крик и выстрел, но я все-таки спустился к месту, где встретил мальчика.

Объехав скалу с винтовкой наготове, я всмотрелся в стоянку, как вдруг из мокрых кустов навстречу мне выскочил Гарри Брук. Он промок до нитки и был напуган до смерти.

- Мистер, - сказал он, плача. - Мистер, я боялся, что вы не приедете.

Перегнувшись в седле, я взял его за руку и посадил перед собой.

- Апачи знают, что ты сбежал?

- Теперь наверное знают. Кто-то пришел и сказал, что слышал стрельбу, но старые воины ему не поверили. Сюда невозможно добраться белым, сказали они, особенно при таком ливне. Я догадался, что это вы, поэтому при первом удобном случае сбежал.

Мы двинулись вверх по тропе. На гребне холма виднелись следы моих друзей, и я направил коня за ними, но тут же натянул поводья. Отпечатки подкованных копыт почти скрыли следы неподкованных.

- Апачи, - сказал я. - Здесь есть другая тропа?

- Внизу. - Мальчик показал в сторону каньона. - Тропа Древних. Ее показал мне мальчик апачи. Она пересекает Сонору и ведет к Большой воде. Гарри посмотрел на меня. Его лицо блестело от дождя. - Во всяком случае, он так сказал.

Вороной беспокоился. Наше положение ему нравилось не больше, чем мне. Я развернул его в ту сторону, куда указал мальчик. Вначале конь шарахнулся от тропы, затем осторожно шагнул на нее.

Здесь тяжело было ехать даже в хорошую погоду, не говоря уж о таком ливне. Гремел гром, временами вспыхивали молнии, освещая все вокруг. Тропа представляла собой едва заметную ниточку, бегущую по краю пропасти.

Но вороному смелости было не занимать. Он шел так, словно ступал по тонкому льду, но все-таки шел. Я затаил дыхание: далеко внизу, футах в пятистах, под моей правой шпорой стояли верхушки сосен. Мы медленно, шаг за шагом продвигались вперед, пока не спустились в каньон, где тропа расширялась.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что по тропе давно не ездили. На нее нападали камни, прямо посередине росли деревья, и нам приходилось их огибать. Я продолжал оглядываться. Нас наверняка загонят в ловушку, однако ничего не оставалось делать, кроме как двигаться вперед, поэтому мы двигались вперед.

Приближалась ночь. При таком дожде и облачности она наступит очень скоро, но остановиться было негде.

Мы спустились приблизительно на тысячу футов и шли по ручью, который змеился между тополями, гигантскими агавами и папоротниками. Все вокруг было мокрым и скользким.

Неожиданно слева появились развалины - древняя стена, наполовину разрушенная проросшим тополем. Глубина ручья здесь была всего несколько дюймов. Повернув вороного, я провел его по воде и за стену, где рос могучий тополь.

Рядом с тополем обнаружилась маленькая полянка, с одной стороны которой стояла полуразрушенная стена. Вторая сторона ее спускалась к другому ручью, побольше. Вокруг росли деревья. Огромные, толстые ветви тополя вытягивались над стеной, представляя что-то вроде укрытия. Я заехал под ветки, спешился и снял с седла мальчика.

- Встань под дерево, пока я не сооружу лагерь, - сказал я.

Я не даром много лет бродяжничал по стране и кое-чему научился. Мне не раз приходилось разбивать лагерь под дождем, нужно лишь найти подходящее место. Перво-наперво нашел сломанную ветром большую ветвь тополя. Это дерево горит хорошо и жарко.

Толстый ствол давал кое-какую защиту, а стена будет отражать тепло костра. Одна ветка тополя простиралась над углом стены; я поднырнул под нее, очистил угол от мусора и вплел срезанный сосновый лапник в листья. Теперь у нас было хоть какое-то подобие крыши.

Привязав вороного под тополем на длинной веревке, чтобы он мог пощипать траву, я отнес седло и снаряжение в наше убежище. Мальчик уже сидел в углу.

Под парой упавших деревьев отыскал сухой коры, набрал хвороста, и через несколько минут развел огонь рядом со стеной. Наш лагерь стал выглядеть уютнее.

Мы устроились рядом с огнем. Стена, деревья и самодельная крыша давали укрытие от дождя, тепло костра отражалось от камней стены, и через несколько минут мальчик уснул.

Я проверил оружие, убедился, что винтовка заряжена, и, понадеявшись, что конь предупредит меня об опасности, сел напротив мальчика и тоже уснул.

Глава восьмая

Ночной ветер стонал на перевалах, капли воды шипели на маленьком костре. Хворост почти догорел, угли горели тускло-красным светом и разгорались ярче, когда их касался ветер. Дождь прекратился, но большие капли время от времени срывались с листьев тополя.