Евгений Стригин - От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 1 (от КГБ СССР до МБ РФ) Страница 12

1.7.2. Но одно дело договориться на словах, другое на деле. Передать в ведение республики территориальные органы, означало остаться только с московскими чекистами, т. е. частично потерять контроль над регионами. В Центре это понимали.

Но республика настаивала. Вопрос о государственной безопасности был включен в повестку дня третьей сессии Верховного Совета Российской Федерации, начавшей работу в январе 1991 года.[73] Обсуждался этот вопрос и позже.

Вот что писала газета «Коммерсантъ»: «22 марта в Доме Советов РСФСР на Краснопресненской набережной состоялась встреча лиц, занимающихся вопросами российской обороны и безопасности. На ней обсуждались сроки и условия создания российского КГБ. Было отмечено, что переговоры с союзным КГБ затягиваются по вине его руководства…

На Съезде депутатов, в беседах со своим окружением, Ельцин не раз высказывал мысль о необходимости собственных российских структур госбезопасности. По мнению советника Ельцина по обороне Дмитрия Волкогонова, «КГБ России должно было бы ограждать Россию от посягательств центра, предотвращать скандалы, подобные «делу Фильшина» или «делу о комнате», и подробно информировать Председателя ВС обо всем происходящем. Подобные функции не требуют создания мощной территориальной агентурной сети, специализированных институтов и собственных воинских формирований. Первоначально численность российского КГБ не будет, поэтому превышать 250 человек.

Заметим, что слова об ограждении от посягательств центра стоят впереди всех указанных задач. Вот именно для этого, для борьбы с центром и нужен был новым российским властям свой КГБ. Именно свой КГБ, т. е. готовый противодействовать другому, а точнее — КГБ СССР.

6 марта в телефонном разговоре между Иваном Силаевым и Владимиром Крючковым впервые была обговорена возможность организационного выделения российских структур из союзного КГБ и получение ими статуса самостоятельных. В течение марта Крючков активно встречался то с Силаевым, то с Ельциным, то с генералом Кобецом. Как сообщили информаторы «Ъ», из четырех претендентов на пост председателя российского КГБ (Воротников, Иваненко, Лукин и Шамм — звено замначальников управлений союзного КГБ), российская сторона остановилась на кандидатуре Николая Шамм.

Однако Крючков высказался категорически против под предлогом, что он не хочет терять профессионалов. По мнению Олега Калугина, выбор Шамма был бы наиболее удачным для России, поскольку «он единственный в структуре КГБ, кто мыслит независимо от Крючкова и не входит ни в мафию, ни в крючковскую епархию. «Шамм как считается в среде КГБ, принадлежит к интеллектуальной элите комитета».[74]

Иваненко вспоминал: «…На должность председателя Иван Степанович Силаев предлагал Николая Алексеевича Шамма, заместителя начальника 6-го управления…

Силаев был с ним давно знаком и т. д. Но поскольку кандидатуру Шама предлагало российское руководство, то в КГБ ее восприняли в штыки, сразу стали проводить расследование — где это Шамм с ними снюхался, и его кандидатуру быстро зарубили».[75]

По выражению председателя парламентского Комитета по безопасности Верховного Совета РСФСР Сергея Степашина имеется намерение создать «принципиально новое, интеллектуализированное КГБ».[76] А какое же еще могут создавать новое ведомство новые власти. Конечно, только одно — принципиально новое. Есть по этому поводу выражение: хотели как лучше, получилось как всегда. Мечтать в России любят.

1.7.3. Чуть позже исполняющий обязанности нового КГБ РСФСР скажет, что сфера деятельности КГБ — это разведка, контрразведка, информационное обеспечение органов власти и управления, борьба с организованной преступностью. Он считал, что «КГБ следует постепенно отходить от борьбы с экономическими преступлениями. Нам необходима общенациональная концепция экономической безопасности, которая предусматривает, что ее обеспечение — на 50 % дело самих предприятий. При этом КГБ отводится методологические и координирующие функции».[77]

Вскоре в беседе с корреспондентом П. Лукьянченко председатель Комитета по безопасности Верховного совета РСФСР полковник МВД С. Степашин (в присутствии своего заместителя по парламенту подполковника КГБ Б. Большакова) сказал, что идет сознательная затяжка создания российского КГБ. О причинах затяжки он высказался следующими словами: «Отчасти в этом виноваты мы сами, так как проявили нерасторопность и лишь месяц назад создали соответствующий парламентский Комитет по безопасности и аналогичный орган при Совмине России. Тогда же, собственно говоря, и начались переговоры с Центром.

Конечно, не все в ходе этих переговоров протекает гладко. По двум вопросам наметились разные подходы: во-первых, по кандидатуре председателя КГБ России и, во-вторых, по статусу Управления КГБ по Москве и Московской области….

На наших встречах мы договорились, что подбор кадров будет взаимный и претенденты приступят к исполнению своих обязанностей только при достижении согласия сторон. В результате переговоров с Центром было достигнуто компромиссное на сегодня решение: назначить исполняющим обязанности председателя КГБ России полковника В. Иваненко, ныне заместителя начальника инспекторского управления КГБ СССР».[78] Кстати сказать, чуть позже оказалось, что В. Иваненко уже генерал. Растут люди.

Сам Иваненко потом вспоминал: «Моя кандидатура была следствием компромисса. Меня уже знали отдельные руководители России, хотя с Ельциным и Хасбулатовым я еще не был знаком. С другой стороны — руководители КГБ не видели во мне опасности…».[79]

Тогда же в беседе Степашин сказал следующее о подчиненности КГБ РСФСР: «Председатель КГБ станет первым заместителем председателя Государственного комитета РСФСР по обороне и безопасности, который возглавляет генерал-полковник Кобец К.И. и который постановлением Кабинета министров СССР введен в Коллегию КГБ СССР».

1.7.4. Интересный факт, газета «Коммерсантъ», со ссылкой на председателя Комитета по безопасности и обороне генерала Константина Кобца, сообщила о том, что денежное содержание российских «комитетчиков» будет значительно ниже чем у офицеров КГБ СССР. А сам Кобец якобы заявил в этой ситуации по проблеме подбора кадров: «Я рассчитываю на военно-патриотические чувства генералов КГБ».[80]

Похоже, что один «россиянин» не знал, что говорит другой. «Скромность» российских кагебешников продолжалась очень и очень не долго. Уже через две недели заместитель председателя Комитета по безопасности Верховного Совета РСФСР Б. Большаков сообщил, что оклады сотрудников российского и союзного КГБ будут равны. А также добавил: «На следующий год мы предполагаем поставить вопрос о повышении зарплаты. Предполагается, что она будет, по крайней мере, не ниже чем у сотрудников МВД России, получающих значительно больше своих коллег из союзного МВД».[81]

Называется это прикармливанием своих «чекистов». Чтобы чужие завидовали, а свои верно служили. Правило старо как мир, но действует вполне успешно во все времена..

1.7.5. За созданием российского КГБ, похоже, многие следили. 30 апреля 1991 года газета «Известия» сообщила, что по данным, полученным корреспондентом РИА из надежного источника, председатель Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин встретится 5 мая с председателем КГБ СССР Владимиром Крючковым. Как ожидается, во время встречи будет подписан протокол о создании КГБ России. Эта структура будет носить союзно-республиканский характер.

1.7.6. Как уже говорилось, генерал-майора Виктора Иваненко нашли путем взаимных уступок, изъяв его из инспекторского управления КГБ СССР.{61} Об Иваненко газета «Коммерсантъ» позже напишет как о человеке, который был признан компромиссной фигурой в процессе майских переговоров.[82]

Компромиссность вызывала вопросы со всех сторон. Первому председателю КГБ РСФСР пришлось давать объяснения о своем «непорочном» зачатии. В номере 33 еженедельника «Собеседник» было опубликовано его интервью, в котором он утверждал, что уголовных процессов по «политическим» статьям в Тюмени, где он работал, вообще не было.

Но в сороковом номере того же издания была опубликовано небольшое письмо, подписанное от имени бывшего политссыльного Бориса Вайля, который привел факта начала 70-х годов о необоснованном признании человека невменяемым по политическим причинам в Тюмени и написал: «Допускаю, к этому делу Иваненко не имел прямого отношения, возможно, он вообще прекрасный человек. Но Тюмень не была оазисом в брежневском СССР. Следили, ставили подслушивающие устройства, перлюстрировали письма — словом, зарплату получали не зря».