Робер Амбелен - Иисус, или Смертельная тайна тамплиеров Страница 12

А ведь Мария не имела доступа в Храм на мужской двор, лишь только на женский. И один лишь Иосиф мог пройти на двор коганим и принести упомянутую жертву. А такую жертву мужчина мог принести только раз в жизни — при рождении первенца. Итак, мы имеем абсолютное доказательство, что Иисус был старшим, братья, если есть братья, будут только младшими, равно как и сестры.

Но Даниэль-Ропс в книге «Иисус в Его время» отмечает, что арамейское aha и еврейское ah могли означать одновременно брата, двоюродного брата, кузена и даже близкого родственника. Добавим, что они означают также «сосед» и «сослуживец». К тому же древнееврейский — достаточно богатый язык, чтобы иметь в этих сферах точные термины. И правда, кузен по-древнееврейски называется «сыном дяди». Арабский язык сохранил это выражение, и «Тысяча и одна ночь» часто вкладывает его в уста женщин, которые, обращаясь к избраннику сердца, называют его «сын моего дяди». И французские короли будут обращаться к дворянам высокого ранга, чтобы выразить свое расположение, «кузен».

Впрочем, перевод дискуссии в плоскость арамейского и древнееврейского языков был со стороны Даниэль-Ропса хитрой уловкой: этот автор не мог не знать, что Евангелия никогда не были написаны на древнееврейском, тем более на арамейском, но только на греческом.

А греческий язык имеет два очень разных термина, чтобы различать того и другого. Брат называется adelphos, кузен — anepsios. И повсюду, где упоминаются братья Иисуса, в оригинальных греческих рукописях канонических Евангелий стоит adelphos и никогда anepsios, в множественном числе — adelphoi (братья) и adelphai (сестры).

Да к тому же Вульгата святого Иеронима, единственная латинская версия, представляющая собой официальный текст, принятый католической церковью, повсюду использует латинское слово frater, означающее «брат», и никогда — термин consobrinus, означающий «кузен». А ведь это была единственная возможность восстановить истину, если таковая истина существует. Факт тот, что святой Иероним сохранил термин «брат», переложив его с греческого на латынь.

Более того, если там, где сказано «брат», надо (якобы) читать «кузен», почему ни в одном из переводов на народно-разговорные языки (французский, немецкий, итальянский, испанский и т. д.) один термин не заменен на другой? Потому что факт — католическая версия никогда не использовала слово «кузен» там, где греческие оригиналы и латинская Вульгата говорили о «братьях». А ведь это была единственная возможность восстановить истину.

Разве что в разговорах (и исподтишка) некоторые священники или миряне посмеиваются над теми, кто понимает под «братьями» близких родственников Иисуса, тогда как «эрудиты» великой римской церкви прекрасно знают, что это просто «кузены». Мы только что видели, что надо понимать под этим словом. Если кто-то и решается использовать новый вариант устно, он все-таки не осмеливается так писать.

Наконец, в некоторых, довольно узких инакомыслящих кругах не исключают возможности, что этих братьев надо понимать в эзотерическом смысле слова, как во франкмасонстве, христианских рыцарских орденах и других оккультных братствах. И на это мы ответим: ничего подобного.

Если допустить, что братья Иисуса были членами одного и того же братства, они должны были следовать одной и той же доктрине. А ничего подобного не было, судите сами:

«После сего пришел Он в Капернаум, Сам и Матерь Его, и братья Его и ученики Его; и там пробыли несколько дней» (Иоан., 2:12).

«Приближался праздник Иудейский — поставление кущей. Тогда братья Его сказали Ему: выйди отсюда и пойди в Иудею, чтоб и ученики Твои видели дела, которые Ты делаешь; ибо никто не делает чего-либо втайне и ищет сам быть известным; если Ты творишь такие дела, то яви Себя миру. Ибо и братья Его не веровали в Него» (Иоан., 7:2–5).

Из этих двух отрывков из Иоанна следует, что братья определенно связаны с матерью Иисуса, значит, это слово надо понимать в родственном смысле. Далее, они явно отделены от учеников и «тоже» не верят в него. Так что видеть в них «братьев» в эзотерическом смысле слова довольно затруднительно. Более того, Иисус относится к ним с подозрением, как мы увидим:

«На это Иисус сказал им:…вы пойдите на праздник сей, а Я еще не пойду на сей праздник, потому что Мое время еще не исполнилось. Сие сказав им, остался в Галилее. Но когда пришли братья Его, тогда и Он пришел на праздник, не явно, а как бы тайно» (Иоан., 6, 8-10).

Таким образом, он относился к ним с подозрением, и между Иисусом и его братьями не было доверительных отношений, какие существуют между «братьями» одного и того же сообщества. В самом деле, ни его мать Мария, ни его братья не верили в него, в его миссию и в его возможности. Что все-таки довольно удивительно, если речь идет о женщине, которой (якобы) посчастливилось встретиться с архангелом Гавриилом и которая (в принципе) должна была присутствовать при чудесах своего сына, хотя бы на свадьбе в Кане. Судите сами:

«И некто сказал Ему: вот, Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто матерь Моя и кто братья Мои? И указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат и сестра и матерь» (Матф., 12:47–50).

Этот пассаж очень точен: когда речь идет о его братьях, не имеются в виду его ученики. Более того, его мать и братья считали его обезумевшим! Об этом сообщает нам Марк:

«И услышавши, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя» (Марк, 3:21).

Святой Иероним в своей Вульгате переводит это как «furorem versus», то есть «буйно помешанный», и подтверждает, что мать и братья не верили в него, их не убедили его публичные демонстрации, они считали его опасным, и это также подтверждает, что на Марию никогда не нисходило откровение от ангела, которое бы сообщало о необыкновенной миссии ее сына-первенца.

Впрочем, один отрывок из Евангелия формально доказывает, что речь идет о братьях в родственном смысле слова, и доказывает это окончательно, бесповоротно, в противном случае слова более не имеют смысла. Вот он:

«Не плотник[24] ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? не здесь ли между нами Его сестры?» (Марк, 6:3).

Надо отметить, что Матфей говорит «сын плотника», а Лука — «сын Иосифа», несомненно затем, чтобы пресечь утверждения враждебного направления в еврействе, представители которого считали Иисуса незаконнорожденным. Напротив, Марк, намереваясь тем самым показать, что Иисус не сын Иосифа в плотском смысле слова, говорит о нем «плотник, сын Марии…», тем самым намеренно поддерживая легенду о незаконнорожденности Иисуса. Мы говорим «легенду», потому что это было не так: иначе бы в те времена и в соответствии с законом Моисея Марии, его матери, пришлось бы нелегко, ведь девушку, тайно утратившую невинность, должны были побить камнями, едва скандал обнаружится (Второзаконие, 22:21).

Мы не хотели бы закончить эту главу, не упомянув, что Даниэль Массе сообщил об обнаружении такого брата Иисуса, о котором никогда не говорили: о нем известно только, что он носил имя Сидоний, то есть «тот, кто живет в Сидоне», городе в Финикии. Он якобы упомянут Иосифом Церковным, почерпнувшего эти сведения у Ипполита Фиванского (Migne. Patrologie. CVI. P. 187).

Утверждалось, что именно у этого Сидония укрылся Иисус во время бегства в Финикию.

Глава V. Брат-близнец Иисуса

Привет тебе, мой близнец, второй Христос!..

В Евангелиях есть упоминание о загадочном «близнеце», но без всяких уточнений. У Иоанна говорится о Фоме, по прозвищу Дидим (11:16 и 20:24). Это ему Иисус предоставит физически удостовериться в наличии раны меж ребер и отверстий на руках и ногах. Но не забудем, что эти рассказы будут записаны только через триста лет. Это примерно то же самое, как если бы в наше время мы решили написать хронику царствования Людовика XIV, основываясь только на том, что сохранилось в народной памяти, и не пользуясь никакими текстами.

Ведь по-гречески didyme означает «близнец». Таким образом, Фома — близнец другого персонажа, о котором нам совершенно ничего не говорят. Ситуация становится еще загадочнее, когда мы отмечаем, что «Фома» тоже означает «близнец». Потому что в версии «Святой Библии» в переводе Леметра де Саси под редакцией аббата Жаке, изданной у Гарнье, в конце есть словарь имен. И имени «Фома» приписывается значение «близнец».

В самом деле, взяв словарь древнееврейского языка, мы выясним, что само слово «близнец» передается в единственном числе как taoma, во множественном — taomim. В tao-та или toama легко узнать «Фому». Таким образом «Фома, называемый Дидим» (Иоан., 11:16 и 20:24), — это «близнец, называемый близнецом», то есть, если использовать филологический термин, идиотизм.