За что и как убили Сталина и Берию - Юрий Игнатьевич Мухин Страница 12

«23 мая 1918 г.

Управляющему делами Совета Народных Комиссаров

Владимиру Дмитриевичу Бонч-Бруевичу

Ввиду невыполнения Вами настоятельного моего требования указать мне основания для повышения мне жалования с 1 марта 1918 г. с 500 до 800 руб. в месяц и ввиду явной беззаконности этого повышения, произведенного Вами самочинно по соглашению с секретарем Совета Николаем Петровичем Горбуновым в прямое нарушение декрета Совета Народных Комиссаров от 23 ноября 1917 г., объявляю Вам строгий выговор.

Председатель Совета Народных Комиссаров

В. Ульянов (Ленин)».

Сталин был похож на Ленина, но его фанатизм распространялся не на Маркса, а на конкретный советский народ – Сталин фанатически служил ему. Он не был аскетом, но ему просто ничего лишнего не было нужно. Очень долгое время он с семьей жил чрезвычайно скромно, и жене его не всегда хватало денег даже на такую жизнь. У них не было поваров; когда после смерти жены Сталину готовила обед домработница, то обед состоял из щей на первое, каши с отварным мясом из щей на второе и компота на десерт. Либо ему обед приносили из столовой полка, охранявшего Кремль. Из сохранившейся переписки того времени видно, с какой радостью дети Сталина воспринимали посылки с фруктами, которые отец им высылал, когда отдыхал и лечился на Кавказе.

Анри Барбюс так описывает жилье и быт Сталина в начале 30-х годов.

«Тут в Кремле, напоминающем выставку церквей и дворцов, у подножия одного из этих дворцов стоит маленький трехэтажный домик.

Домик этот (вы не заметили бы его, если бы вам не показали) был раньше служебным помещением при дворце; в нем жил какой-нибудь царский слуга.

Поднимаемся по лестнице. На окнах – белые полотняные занавески. Это три окна квартиры Сталина. В крохотной передней бросается в глаза длинная солдатская шинель, над ней висит фуражка. Три комнаты и столовая обставлены просто, как в приличной, но скромной гостинице[3]. Столовая имеет овальную форму; сюда подается обед – из кремлевской кухни или домашний, приготовленный кухаркой. В капиталистической стране ни такой квартирой, ни таким меню не удовлетворился бы средний служащий. Тут же играет маленький мальчик. Старший сын Яша спит в столовой, – ему стелют на диване; младший – в крохотной комнатке, вроде ниши.

Покончив с едой, человек курит трубку в кресле у окна. Одет он всегда одинаково. Военная форма? – это не совсем так. Скорее намек на форму – нечто такое, что еще проще, чем одежда рядового солдата: наглухо застегнутая куртка и шаровары защитного цвета, сапоги. Думаешь, припоминаешь… Нет, вы никогда не видели его одетым по-другому – только летом он ходит в белом полотняном костюме. В месяц он зарабатывает несколько сот рублей – скромный максимум партийного работника (полторы-две тысячи франков на французские деньги)».

По воспоминаниям начальника его охраны на 1927 г., дача Сталина не имела ни удобств, ни прислуги[4], и он с семьей приезжал туда на выходные с приготовленными дома бутербродами. Со временем его быт был усовершенствован, что было вызвано скорее необходимостью приема иностранных гостей, но его безразличие к быту сохранилось: он не имел практически никаких личных вещей, даже лишней пары обуви или какой-то одежды[5]. Единственным его богатством была огромная библиотека (обычная норма чтения Сталиным литературы была около 300 страниц в день).

При таком вожде и его соратники подбирались соответственно – возле Сталина собирались Люди, особенно тогда, когда Сталин в идейной борьбе с Троцким не имел еще подавляющего преимущества.

Прямой противоположностью Сталину в этом вопросе был Троцкий. Этому требовались результаты победы в материальном виде. Если ездить – то в поезде царя, если жить – то во дворце, если есть – то только еду личного повара, если проститутки – то только высшего света. Взял власть – гуляй всласть! Правда, сам Троцкий называл это скромно «заботой о товарищах». Само собой, что благодаря этой «заботе» среди товарищей Троцкого и его идейных союзников никогда не переводились мерзавцы, не переводились Животные.

Такие вот сравнения. Нет ни единого намека, что Сталин или Молотов, или Каганович хоть раз в жизни провели вечер в ресторане. А вот, скажем, сторонник Троцкого Г. Ягода, фактически возглавлявший органы госбезопасности страны (ОГПУ), в честь десятилетия своей организации за счет налогоплательщиков снял в Москве все самые дорогие рестораны. У этого павиана, кстати, при обыске кроме обилия бархата была найдена и огромная коллекция крайне дефицитной тогда во всем мире порнографии[6]. Это к вопросу, куда он направлял деньги налогоплательщиков, выделяемые на разведку.

Причем, не надо этому вопросу придавать сугубо еврейский оттенок на основании того, что Троцкий, дескать, был еврей. Русское «благородное сословие» – дворянство в вопросах подлости могло евреям и фору дать.

Князь С.Е. Трубецкой – заместитель главы боевой антисоветской организации в Москве – был пойман, долго сидел под следствием, приговорен к смерти, помилован, выпущен и, в конце концов, выслан за границу, где он написал воспоминания о временах Гражданской войны «Минувшее», интересные тем, что писал их органический антисоветчик. Тем не менее у него масса различных примеров о поведении русского дворянства после революции. Вот он, скрыв фамилии, чтобы не позорить семьи, описывает судьбу сидевших с ним под следствием трех дворян.

«Все трое были офицеры. К. – армейский кавалерист, восточного происхождения. После революции К. добровольно пошел в Красную армию – не из принципа, конечно, а прельстившись должностью полкового командира (он был, кажется, поручиком). Г. и Н.Н. тоже «устроились» у большевиков оба на должностях военных следователей. И вот тут-то началось «дело». Г. и Н.Н. оба знали, что К. женат на дочери богатого польского промышленника, и в их головах созрел план действия. Безо всякого реального основания они создали против К. «дело», обвиняя его в «контрреволюции», в чем К. был совершенно невинен. После его ареста они, как бы по дружбе, обратились к жене К., говоря, что последний неминуемо будет расстрелян, если вовремя не подкупить кого следует, но для этого требуются значительные суммы, и в иностранной валюте… Шантажируя жену К., Г. и Н.Н. все время разыгрывали перед ней роль верных друзей ее мужа, идущих на большой личный риск, чтобы его вызволить. Обоим мерзавцам удалось таким образом присвоить драгоценности жены К., которая им их передала, и обязательства на крупные суммы, под гарантией польских имуществ. Г. и Н.Н. хотелось уже ликвидировать инсценированное ими же самими дело против К., выпустить его на волю и пожать плоды своей изобретательности. Но тут что-то сорвалось…