Беспредельная Римская Империя. Пик расцвета и захват мира - Анджела Альберто Страница 12

Несколько дней назад в крепость дошло известие об отряде каледонцев, которые, подобно коммандос, вторглись на римскую территорию. Были даже найдены следы их повозки на снегу, но у реки они затерялись. «Это демоны из холодных краев, — говорит он. — Они движутся с необыкновенной ловкостью по непроходимым местам и совершают внезапные набеги на наши тыловые посты». Единственный надежный способ их остановить — стена от берега до берега, с фортами на равных промежутках. «Это единственный способ: все, кто находится здесь, убеждены в этом. Так можно было бы предотвратить набеги и лучше контролировать движение товаров…»

Его идея будет воплощена через несколько лет, в правление следующего императора, Адриана, по приказу которого будет возведена стена высотой шесть метров, толщиной два-три и длиной… 180 километров! Она пройдет через весь север Британии, от Ирландского до Северного моря. Настоящая европейская Китайская стена, со сторожевыми башнями через каждые 500 метров и фортами через каждые полтора километра, охраняющими узкие ворота в стене: надежный фильтр для провоза товаров и прохода людей.

Перед стеной, со стороны, обращенной к варварам, параллельно ей будет прорыт трехметровый ров, препятствующий штурму врагов. С «римской» стороны стены вдоль нее будет проложена дорога, соединяющая форты, и, что любопытно, еще один оборонительный ров с земляной насыпью, — это говорит о том, что набеги случаются и с «дружеской» территории.

Множество других больших фортов (как форт в Виндоланде) будут возведены вдоль Адрианова вала, подобные готовым к атаке сторожевым псам.

Стена будет выполнена столь добротно, что бо́льшая часть этой длинной каменной змеи доживет до наших дней.

Выйдя из комнаты начальника крепости на центральный дворик штаба, декурион становится свидетелем сценки, не вписывающейся в рамки военного «протокола». Большеглазый мальчик с длинными светлыми волосами бежит к начальнику, крича: «Папа, папа…»

Служанка пытается его остановить, но малыш проворный, он ловко карабкается по ступенькам, ведущим к деревянному портику, где стоят двое мужчин, и прыгает в распахнутые объятия отца. «Вот он, мой маленький Ахилл, готов к бою!»

Декурион замечает, что сандалии малыша, сидящего на руках у отца, имеют такие же клепки на подошве, как и обувь легионеров. Он замечает также толстые разноцветные чулки на ногах мальчика. Здесь почти все солдаты надевают такие под сандалии (caligae).[16]

В наши дни от подобного сочетания (хотя недавно некоторые модельеры — Burberry, Givenchy и Dior — вновь ввели его в моду) воротят нос, здесь же, в холодном климате, так называемый стиль Socks & Sandals (или udones et caligae — на римский манер), о котором многие сегодня отзываются презрительно, принимают сразу.

А вот и жена начальника, элегантная женщина с изящными манерами, несомненно из знатного семейства. Она вручает несколько писем одному из секретарей, тот позаботится об их отправке. Писать письма и получать их — обычное дело для здешних мест, но для археологов это настоящая манна небесная, ведь из них можно почерпнуть столько информации. Как мы вскоре увидим.

Декурион прощается с начальником форта. Между ними колоссальная разница в чине, как между генералом и простым капралом… И все же прощание проходит хоть и в военном стиле, но весьма сердечно.

Затем он направляется к месту ночлега, которое делит с двумя коллегами. Холод и сырость проникают в форт, пробирая до костей; он ускоряет шаг. Возможно, климат и есть настоящий враг римских солдат, ведь он нападает на них каждый день. И не только на них, но и на здания.

Ведь этот форт возведен из дерева, только через несколько лет его заменят на каменное укрепление меньших размеров. Здания недолго выдерживают в здешнем сыром климате, меньше десяти лет. Каждый раз, как сносят здание или перестраивают угол форта, все — обломки и мусор — покрывается слоем глины, не пропускающей влагу, а сверху снова возводят постройки.

Этот слой глины препятствует и доступу кислорода в почву, без которого не живут бактерии, разрушающие предметы. Поэтому многие из них дошли до нас в почти неповрежденном виде, сохранившись во влажном грунте, в некоторых местах почти в жидкой грязи.

И вот результат: археологи и добровольцы из «Виндоланда траст»[17] под руководством неутомимого Робина Бёрли (Robin Birley) за последние сорок лет извлекли из земли тысячи неповрежденных предметов после почти двухтысячелетнего сна.

Многие из них выставлены в музее на месте раскопок, и благодаря их уникальности Виндоланда — один из самых интересных археологических памятников римской эпохи.

Найденные предметы — самые разнообразные: это и золотые монеты с профилем Траяна, и дорогие перстни с резными печатками. Находят и кольца попроще, с трогательными посвящениями, — так, на маленьком бронзовом кольце написано: MATRI PATRI (то есть «Матери и отцу»).

Все находки невозможно описать, перечислим лишь некоторые: гребень для волос в кожаном футляре (такой же, какой у многих мужчин лежит сегодня в нагрудном кармане), столовая посуда из Франции, которой никогда не пользовались, поскольку ее повредили при перевозке, черепки винных амфор, стеклянный кубок с изображением сражающихся гладиаторов, медальон с целующейся парочкой (будто с обложки журнала), алтари для жертвоприношений.

Кроме того, было найдено больше двух тысяч (!) всевозможных сандалий и другой обуви. Практически целых, даже со шнурками и украшениями. Так мы узнаем, что солдаты на службе носили часто полусапожки до середины лодыжки (прообраз наших солдатских ботинок). На многих подошвах металлические клепки (как в наше время — резиновые на подошвах мокасин марки Tod’s), с ними обувь дольше носится и меньше скользит.

Нашли даже теплые носки, которыми пользовались римские солдаты.

Но самой впечатляющей оказалась находка детского башмачка, тоже с клепками, и маленького деревянного меча. Их нашли в доме начальника форта Флавия Цериала. Возможно, они принадлежали его сыну.

Кроме того, был найден странный парик из длинных темных растительных волокон (то ли женский головной убор, то ли сетка от насекомых, точно не известно). Возможно, этот предмет принадлежал жене начальника форта Лепидине.

Об этой чете (Флавий Цериал и Лепидина) нам многое стало известно благодаря находкам археологов. Они жили здесь, в форте, за десять-двенадцать лет до нашего прибытия, а потом уехали куда-то в другую часть империи. Мы знаем, что у них как минимум двое детей: археологи нашли под их домом несколько башмачков, идеально подходящих детям двух и десяти лет. Они не могли принадлежать одному растущему ребенку, ведь семья пробыла в форте всего лишь четыре года. Затем вся когорта батавов под командованием Цериала была переброшена в Дакию, где Траян вел завоевательные операции, — такое впечатление, что этот переезд породил массовое дезертирство среди солдат, не желавших оставлять на произвол судьбы созданные «стихийные» семьи.

Но более полные сведения об этом семействе мы можем получить из отправленных и полученных ими писем.

«Пришли мне две пары штанов…» Письма с границы империи

Раскопки Виндоланды вошли в историю археологии благодаря почти двум тысячам писем и документов, обнаруженных исследователями.

Их изучение дает представление о жизни в приграничных районах империи, сведения о римской военной машине, например о снабжении войск: списки необходимого, стоимость палаток, повозок, одежды. Описано уголовное преступление, возможно случай коррупции в форте, виновный был депортирован из провинции в цепях… Характерное наказание за столь тяжкое преступление.

В случае начальника крепости письма и отправленные им в другой форт или полученные оттуда документы должны были уничтожаться. Как-то раз его адъютанты разожгли для этого костер, но неожиданно разразившаяся гроза затушила пламя, позволив письмам сохраниться до наших дней.