Петр Аршинов - ИСТОРИЯ МАХНОВСКОГО ДВИЖЕНИЯ Страница 13

Однако и на этот раз петлюровцам не пришлось долго быть во главе государства. Для австро-германских властей, оккупировавших Украину, оказалось лучше иметь дело с прежними господами Ук­раины — генералами и помещиками, нежели с петлюровцами. Они поэтому очень просто, на основании своих военных сил, удалили правительство петлюровской республики, заменив его единодер­жавным правительством гетмана Скоропадского. С этого момента начинается помещичье-генеральская реакция на Украине. В отно­шении этой реакции петлюровцы заняли политически революци­онную позицию. Они ждут теперь крушения ее, чтобы вновь встать во главе государства. Сам Петлюра подвергся тюремному заклю­чению, а затем вынужден был уйти с политической арены. Но уже подходил конец контрреволюции гетмана, начинался ее развал под ударами повсеместного крестьянского повстания. Чувствуя это, пет­люровцы, еще до полного падения гетмана, начали организовывать свою власть в разных местах Украины и формировать войска. Об­становка чрезвычайно благоприятствовала этому. Крестьянство ки­пело и бурлило, сотни тысяч стихийных повстанцев ждали только первого призыва, чтобы пойти на гетманскую власть. Еще гетман находился в Киеве, а ряд крупных городов юга Украины были в Руках петлюровцев. Там же — в провинциях — был учрежден Центральный орган петлюровской власти — Директория. Петлюровцы спешили расширить и закрепить свою власть, пользуясь отсутствием на Украине других сильных претендентов на нее, главным образом отсутствием большевиков. В декабре 1918 года Скоропадский сбежал, и в это же время в Киев въехала петлюровская Директория во главе с Петлюрой и прочими чинами правительства народной республики.

Подъем среди масс населения был огромный. Петлюровцы постарались поставить себя в центре этого подъема в качестве национальных борцов. В короткий срок их власть охватила большую часть Украины. Лишь на юге, в районе крестьянского мах-новского движения, они не имели успеха, наоборот — встретили сопротивление и даже получили серьезные удары. Во всех же крупных центрах страны петлюровцы торжествовали, горделиво вывесив свой стяг. Господство самостийнической украинской буржуазии начало как будто налаживаться. Но это оказалось за­блуждением.

Еще не успела новая власть встать прочно на ноги, как вокруг нее пошло разложение, вызванное классовыми противоречиями. Миллионы крестьян и рабочих, оказавшихся в дни свержения царя в сфере влияния и руководства петлюровцев, начали массами уходить от них, стремясь найти опору своим народным интересам и устремлениям. Основная масса разбрелась по селам и деревням, заняв там враждебные позиции в отношении новой власти. Многие ушли в революционные повстанческие отряды махновцев с лозунгами борьбы против идей и власти петлюров­цев. Последние, таким образом, самим ходом событий так же бы­стро обезоруживались, как неожиданно и быстро они было вооружились. Их идея буржуазной самостийности, буржуазного единства нации, смогла продержаться среди революционного на­рода всего несколько часов. Горячее дыхание народной революции сожгло эту ложную идею, поставив носителей ее в беспомощное положение. А в это время с севера быстро шел воинствующий большевизм, искушенный в приемах классовой агитации и про­никнутый твердым решением овладеть на Украине властью. Ровно через месяц после въезда петлюровской директории в Киев туда вошли большевистские войска. С этого момента в большей части Украины вновь устанавливается коммунистическая власть боль­шевиков.

1 - самостийническое (от укр. самостийный — самостоятельный, независи­мый) — мировоззрение и широкое политическое движение, боровшееся за создание независимого украинского государства (прим. изд.)

2 - рада (укр.) — совет (прим. изд.)

БОЛЬШЕВИЗМ. ЕГО КЛАССОВАЯ ПРИРОДА

В главе 1-й мы уже сказали, что все так называемое социали­стическое строительство, весь государственный советский аппарат  управления страною, новые общественно-политические отноше­ния, — все, что проводится большевизмом в русской революции, является не чем иным, как осуществлением кровных интересов социалистической демократии, утверждением ее классового господства в стране. Крестьяне и рабочие, имя которых миллионы раз произносится всуе на протяжении всей русской революции, являются лишь мостом, по которому пробирается к власти новая кас­та — четвертое господское сословие.

Во время русской революции 1905 г. это сословие потерпело поражение. Достигнув руководства над рабочим движением, оно тогда намеревалось осуществлять свои идеи проторенным поли­тическим путем, начиная со всем известной программы-минимум. Предполагалось на первое время низвергнуть царский режим и ввести в стране республиканский образ правления. И затем при­ступать к завоеванию власти в государстве парламентским путем, как это делается демократией в государствах Западной Европы и Америки. Как известно, в России в 1905 г. этот план демок­ратии потерпел полную неудачу, не встретив необходимой поддер­жки со стороны рабочих и крестьян. Ошибочно некоторые объясняют поражение революции 1905 года мощной и грубой си­лой царизма. Причины этого поражения лежат глубже — в самом характере революции.

Еще в 1900-03 гг. волна массовых экономических забастовок прокатилась по югу России, захватила север и иные части ее. Движение пока что не формулировало отчетливо своих задач, но характер его — классовый, социальный — сказался сразу. Со­циалистическая демократия вошла в это движение извне, стре­мясь направить его на путь чисто политической борьбы. Благодаря своим многочисленным, прекрасно организованным пар­тиям, захватившим все поле политической проповеди, ей удалось вытравить из движения живые социальные лозунги, заменив их политическими лозунгами демократии. Под ними шла революция 1905 года. Но именно потому, что революция шла под чуждыми народу политическими лозунгами, она потерпела поражение. Из­гнав из революции социальные элементы, социальную программу трудящихся, демократия тем самым обескровила революцию, убив могучий порыв к ней народа. Революция 1905 года не удалась не потому, что царизм оказался слишком силен, а потому, что она, ввиду своего узкополитического характера, не могла поднять большие массы народа. Она подняла лишь часть городского про­летариата; крестьянство же во всей своей массе едва шевельну­лось. Царизм, пошедший было на уступки, быстро оправился, когда увидел настоящее положение дел, и разгромил половинча­тую революцию. Революционная демократия, руководившая дви­жением, разбежалась по заграницам. Но такой урок, как разгром революции, не мог пройти бесследно для нее. Его здраво учел большевизм — левое крыло демократии. Он увидел, что о чисто политической революции в России не может быть и речи, что массы волнует прежде всего вопрос социальный и что победонос­ная революция в России возможна лишь как социальное движе­ние рабочих и крестьян, направленное к ниспровержению и политического и экономического режима современного строя. Им­периалистическая война 1914—1917 гг. лишь усилила и закрепила такое направление революции. Она, обнажив истинное лицо де­мократии, показала, что монархия стоит демократии, а демократия стоит монархии; что та и другая проявили себя одинаковыми хищниками и убийцами народных масс. Если и до этой войны в России уже не было никаких оснований для чисто политической революции, то империалистическая война убила саму идею такой революции.

По всему миру огненной полосой давно прошел великий раздел, разбивший современное общество на два основных враждебных друг другу лагеря: капитал и труд, — и сгладивший политические различия отдельных государств-эксплуататоров. Ниспровержение капитала как основы рабства — вот мысль, которой единственно живут массы, как только они обращают свои взоры к революции. К политическим переворотам прошлых лет они абсолютно равно­душны. Таково лицо действительности в России. Таково же оно в Западной Европе и Америке. Не видеть и не учитывать этого — значит непоправимо отстать от жизни.

Большевизм учел эту сторону действительности и быстро пере­строил свою политическую программу. Он увидел грядущую мас­совую революцию в России, направленную на подрыв самих устоев современного общества: земельного, промышленного и торгового ка­питала, — увидел обреченный класс собственников города и деревни и сделал свои выводы: раз это так, раз могучий социальный взрыв в России неминуем, то демократия должна осуществлять свои исторические задачи при помощи этого взрыва. Она должна воспользоваться революционными силами народа, стать во главе их при низвержении буржуазии, захватить государственную власть и строить здание своего господства на основах государственного социализма. Это и проделал с успехом большевизм в момент до­октябрьского и октябрьского революционного движения масс. Вся его дальнейшая деятельность в обстановке русской революции будет лишь осуществлением в деталях государственного господства де­мократии.