Борис Акунин - Голоса времени. От истоков до монгольского нашествия (сборник) Страница 13

62. Название «Слово о Законе и Благодати» укоренилось в традиции. Однако оно условно. Сам Иларион обозначил жанр произведения – повесть (поведать, повествование). С этим «самоназванием» сопоставимы и «Повести временных лет» – здесь множественное число, что естественно для летописи как собрания многих повествований. Сопоставимо и определение жанра в «Слове о полку Игореве»: «Не лепо ли ны бяшет, братие, начяти старыми словесы трудныхъ повестии о плъку Игореве». В древнерусском языке слово повесть часто применялось в значении «сказание, рассказ» (см. Срезневский. Материалы…).

65. Слово стень можно переводить как сень или как тень. В традициях перевода Ветхого Завета обычно сень Всевышнего, или тень смертная. В посланиях апостола Павла Закон, завет Закона – «тень будущего» (Кол. 2, 17), «образ и тень небесного» (Евр. 8, 5), «тень будущих благ» (Евр. 10, 11). В ветхозаветных текстах: «стень грядущих» (Кол. 2, 17), «иже образомъ и стени служат небесных» (Евр. 8, 15), «сень бо имыи законъ грядущихъ благ» (Евр. 10, 1). Таким образом, в содержательном отношении стень – прообраз, отражение, «привидение» будущих благ, благодати.

Антитеза «тень» – «истина» в эллинистической литературе началась с Платона. Как распространенный стилистический прием отмечается у христианских авторов – Ефрема Сирина и др., известных в славянских переводах. У Илариона антитеза «стень» – «истина» всегда соответствует противопоставлению Закона и Благодати. В Прологе 1677 года говорится о том, как Агрип, увидев сына, воскликнул: «О, чадо мое, Василие! Се ныне тя зрю воистину, ты ли еси сынъ мои, или стень (призракъ) мне тобою кажется?» В сборнике П. Симони, среди поговорок XVII века, приведена такая: «Вор что заецъ, и стени своей боится».

66. Слово образ в древнерусском языке многозначно. Здесь значение ближе к современному «прообраз». Далее изложение разворачивается в противопоставлении символов Агари и Сарры, точно соответствующем антитезе Закона и Благодати. Имя Агарь в древнееврейском имело значение «чужеземец». В древнерусском агаряне – «мусульмане», см. Сл. РЯ XI–XVII вв. У Илариона рабыня, служанка Агарь – пребывающая под Законом. Имя Сарры – символ свободы. Подробно противопоставление раскрыто в Послании апостола Павла к галатам, Гал. 4, 22–31. Здесь Агарь соответствует «нынешнему Иерусалиму», находящемуся с детьми своими в рабстве, а Сарра символизирует свободный, «вышний Иерусалим». Название Иерусалим имеет символическое значение – «дом мира», «жилище мира» (этимологи указывают на возможность первоначального значения – «дом из камня»). Противопоставление земного Иерусалима, разрушенного римлянами (это толковалось как Божья кара за преступление иудеев), и «вышнего», то есть небесного Иерусалима (символ рая) – распространенный в христианской литературе образ. Имя Сарры символизирует также силу веры (Евр. 11, 11). Стилистически чрезвычайно интересно параллельное повествование об Агари и Сарре и их сыновьях Измаиле и Исааке, с одной стороны, и истории Христа – с другой. В тексте и в переводе этот параллелизм мы обозначили графически, выделив повествование об Агари и Сарре отступом.

69. Вряд ли и эта строка может служить аргументом в пользу отнесения «Слова» Илариона к жанру письменных посланий, так как представляет собой цитату. В Евангелии: «чты и да разумеваеть» (Мф. 24, 15) – Остр. Ев.

71–73. Парафраза новозаветного текста, «предуведена убо прежде сложениа мира, явлына же ся въ последняа лета васъ ради», в совр. переводе: «Предназначенного еще прежде создания мира, но явившегося в последние времена для нас (1 Петр 1, 20).

74. Ср. в ветхозаветном тексте: «Бяше же Сара неплоды и не ражаше детей» (Быт. 11, 30), в совр. переводе: «И Сарра была неплодна и бездетна».

75. Ср.: «рече же Сара къ Авраму: се заключи мя Гь не раждати» (Быт. 16, 2). Здесь и ниже (81) заключити переведено «обречь», хотя возможно было бы оставить «заключена была», «заключил меня Господь…»

77. Ср: «безвестная и таинная премудрости твоеа» (Пс. 50, 8). Премудрость Божия – «божественный разум», определяющий ход истории. У Илариона это свойство Христа, см. ниже: «Благодать же сказала Богу». В Древней Руси был культ Софии (мудрости), что нашло отражение в живописи, в литературе, в храмовом строительстве. Все главные соборы в древнерусских городах Софии (Киевская, Новгородская и др.). Даже Вологодская – София!

79. Возможен перевод: «не как не могущее явиться, но утаенное».

81–82. Точная цитата из Ветхого Завета, ср.: «рече же Сара къ Авраму: се заключи мя Гъ не раждати, въниди убо къ рабе моей, и родиши от нея» (Быт. 16, 2), в совр. переводе: «И сказала Сарра Аврааму: вот, Господь заключил чрево мое, чтобы мне не рождать, войди же к служанке моей: может быть, я буду иметь детей от нее».

85. Ср.: «Послуша же Аврамъ г(лаго)лания Сарина и въниде къ Агаре» (Быт. 16, 24).

86. Ср.: «сниде же Господь на гору синайскую, на верхъ горы» (Ис. 19, 20), в совр. переводе – «на вершину горы».

87–88. Ср.: «И роди Агарь сна Аврааму, и нарече Аврамъ имя сну своему, иже роди ему Агарь, Измаилъ» (Быт. 16, 15). Иларион подчеркивает: раба Агарь, и сын – раб от рабыни.

98. Великолепный образ «кущи плотяной» – воплощение понятия материнства, свидетельство пантеизма философии Илариона: Божественное и материальное соединяются у него. Это соединение и в строке: «Благодать всю землю исполнила».

100. Точная цитата из Евангелия: «се раба Господня, буди мъне по глаголу твоему» (Лк. 1, 38) – Остр. Ев.

101–102. Ср.: «И Господь присети Сарру, яко рече, и сътвори Господь Сарре, яко же глагола. И заченши Сарра, роди Аврааму сынъ въ старости въ время, яко же глагола ему Господь, и нарече Авраамъ имя сыну своему, иже роди Сарра, Исаакъ» (Быт. 21, 1–3).

106–107. Ср.: «И сътвори Авраамь гоститву велику въ день, егда отдоис(я) сынъ его» (Быт. 21, 8) – Библ. Генн. 1499 г.

108–112. Из этих строк ясно, что у Илариона Благодать есть Христос.

112. В новозаветном тексте, «явися бо благодать божия, спасителная всемъ человекомъ» (Тит. 2, 11). У Илариона нет «спасительная», так как иудеи у него не приняли спасения. Это еще одно доказательство отождествления Благодати и Христа: Благодать явилась всем людям, но не все ее приняли.

113. Ср.: «и приведъше телъць упитаныи, заколете, и едъше да веселимься» (Лк. 15, 23) – Остр. Ев.

119–120. Ср.: «отжени рабу сию, и съ сном с ея, не причастить бо ся снъ рабы сея съ сном моимъ Iсаакомъ» (Быт. 21, 10). В новозаветном тексте. «Изгони рабу и сына ея, ибо сынъ рабы не будетъ наследником вместе съ сыномъ свободной» (Гал. 4, 30).

125–126. По свидетельству историка Евсевия (263–340 гг.), пятнадцать епископов в Иерусалиме, до падения Иудеи, были «все из обрезанных». Лишь после построения на месте разрушенного Иерусалима города Aelia Capitolina «в епископский сан первым, после епископов из обрезанных, был возведен Марк» (Л. Мюллер, с. 151).

134. Слово страна во множественном числе чаще всего в древнерусском языке употреблялось в значении «иные, другие, чужие страны, земли» (ср. странник – «скиталец, путешествующий по чужим странам»).

139. Ср.: «аще же чяда и наследницы, наследницы убо Б(ог)у, сонаследницы ж Х(рист)у» (Рим. 8, 17) – Острож. Библ.

140–143. Противопоставление луны и солнца, ночной стужи и солнечного тепла у Илариона входит в систему аргументов, обличающих иудеев: они пользуются лунным календарем, сообразуют по фазам луны свои главные праздники. В Библии Бог уподобляется солнцу. Дела же иудеев – темные, утверждают себя они «при свече Закона» и т. д.

146. Слова с корнем прав- имели значение «утвердить (утверждать)» в прямом и переносном значениях, что близко к первоначальному значению корня (см. 16). Например, в Палее исторической XII века: «Озанъ же на жеголъ руку положи хотя въздвигнути паче тельца, Богъ же законную заповедь оправдити хотя, сътвори удержитися руце его, яко да не научатся присязати къ неприсязаемыим» (Сл. РЯ XI–XVII вв.). Ср. также в Минее ноябрьской 1097 года. «Исправи на оправьдания стьзя правыя съмысла моего». И в современном языке оправдание, утверждение, подтверждение – слова, близкие по смыслу.

152. Глагол веселитися (веселяхуся) переведен как «заботиться». Возможен перевод: «Ибо иудеи земному радовались, христиане же – небесному». В древнерусском языке слова веселье, веселитися употреблялись в значении очень широком, покрывающем целый ряд более узких современных понятий.

153–155. Слово зависть в древнерусском языке было ближе по значению к слову скупость, они оба противопоставлялись по смыслу слову щедрость. Закон был дан Моисеем только «народу, взятому в удел» (Дан. 3, 8). Благодать, христианское учение, в этом Иларион видит его достоинство, – «простирается на все края земные». В сочинении Илариона продолжен и развит мотив равенства народов перед Богом, звучавший в речи Константина Философа на диспуте в Венеции перед «немецкими» (то есть католическими) священниками, сторонниками «ереси триязычия» (Житие Константина).