Сергей Нефедов - История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции Страница 13

Царь отказался принять петицию – тогда началось восстание. Были разгромлены дворы всех высших чиновников, был убит Назар Чистой, настигнутый толпой в своем доме. Ненависть, которую питали «черные люди» к «реформаторам» была такова, что в доме Морозова «не осталось ни одного гвоздя в стене», жемчуг и драгоценные каменья толкли в порошок, не позволяя никому унести с собой, кричали: «То наша кровь!». Труп Назара Чистого раздели донага и бросили в навозную кучу, положив в изголовье государственную печать. Недовольные убавкой жалования стрельцы перешли на сторону восставших; толпа требовала выдачи Морозова, начальника Земского двора Л. С. Плещеева и отвечавшего за военную реформу начальника Стрелецкого приказа П. Т. Траханиотова. 7 июня правительство показало, на кого оно опирается: наемные «немцы» – офицеры и солдаты – были призваны в Кремль и заняли оборону на стенах. Испуганный царь выдал Плещеева и Траханиотова, но мятеж не прекращался. 10 июня дворяне и посадские люди собрались на большую сходку; когда царь узнал об этом, он, чтобы спасти Морозова, организовал его ночное бегство в Кирилло-Белозерский монастырь.[173] Посовещавшись, дворяне и посадские снова потребовали у царя реформы суда и кроме того созыва Земского Собора, на котором они «учнут бить челом государю о всяких своих делах» – то есть предъявят свои требования. Часть дворян поместного ополчения осталась в Москве, дожидаясь Собора. На собравшемся в сентябре Соборе преобладали дворянские депутаты, и правительство откровенно заискивало перед ними: им раздавали поместья и вотчины, для них устраивали угощения, им выдали большое дополнительное жалование, разрешили «у себя на дворе держати пиво и вино безъявочно» и «мылня топить безвыимочно». Власти опасались нового мятежа: царь приказал раздать мушкеты по боярским дворам, но многие знатные люди, не надеясь на эти мушкеты, привозили свое имущество во двор шведского посольства. Насколько слаба была в тот момент царская власть говорит признание патриарха Никона о том, что Уложение было принято «боязни ради и междоусобия от всех черных людей, а не истинной правды ради».[174] Царь был вынужден удовлетворить все требования дворянства и посадских людей – требования, которые высказывались уже давно, но не находили ответа. Был положен конец произволу воевод и боярских судов; уголовные дела были переданы выборным из дворян губным старостам, которые судили по новому Судебнику – Уложению 1649 года. «Беломестные» слободы были, наконец, ликвидированы, и их жители стали нести тягло наравне с посадскими. Но самое главное – Собор принял решение об отмене «урочных лет» и окончательном прикреплении крестьян.[175]

Таким образом, введение крепостного права было результатом восстания, в котором традиционалистская реакция против реформ соединилась с дворянским «рокошем», подобным выступлению 1641 года. Правительство капитулировало перед дворянами и внесло в Уложение все их пожелания по крестьянскому вопросу – глава XI Уложения иногда даже текстуально совпадает с дворянскими челобитными.[176] По новым законам «вечная крепость» распространялась на всю крестьянскую семью, определение объема крестьянских повинностей отдавалось на усмотрение землевладельца, который становился так же и судьей крестьянина во всех делах, кроме «татьбы и разбоя, и поличного и смертного убийства». За прием беглого крестьянина полагался штраф – 10 рублей за год укрывательства. Формально помещику запрещалось грабить своих крестьян, но закон не определял наказания – оно отдавалось на усмотрение царя. Бесчестье крестьянина каралось штрафом в 1 рубль, для сравнения можно отметить, что бесчестье посадского человека каралось штрафом в 5–7 рублей, а бесчестье дворянина – штрафом в 5 – 15 рублей.[177]

Московское восстание в июне 1648 года было ключевым моментом в установлении крепостного права, поэтому его освещение в трудах историков в определенной степени зависело от политических и партийных интересов. Мысль о том, что «верные государевы слуги», дворяне, подняли мятеж и заставили царя закрепостить крестьян, была недопустима для дворянской историографии, по этой причине июньские события 1648 года долгое время считались бунтом «черных людей» и никак не связывались с крепостническими статьями Уложения.[178] Первым исследователем, доказавшим эту связь, был П. П. Смирнов, автор фундаментальной монографии,[179] которая до сих пор остается непревзойденной по широте и охвату материала. П. П. Смирнов доказывал, что дворянство играло главную роль с первых дней мятежа, и называл мятеж «дворянской революцией». Точку зрения П. П. Смирнова разделял и А. Н.Сперанский.[180] С. В. Бахрушин, М Н. Тихомиров и Е. В. Чистякова полагали, что события начались с восстания посадских людей, а дворянство присоединилось к движению позже, после 6 июня.[181] Л В. Черепнин считал, что дворяне с самого начала принимали участие в волнениях вместе с посадскими людьми, но преследовали свои собственные интересы.[182] Однако, несмотря на некоторые расхождения, все исследователи согласны в том, что участие дворянства в мятеже (или «восстании») имело решающее значение именно дворянские требования заставили правительство созвать Земский Собор.

Оценивая общее направление развития русского общества, Б. Д. Греков писал, что «в России происходило то же самое, что и в Литве, и в Польше, и в Прибалтике, и в Восточной Пруссии».[183] Эта общность развития была продиктована одинаковыми экономическими условиями – наличием обширных свободных земель и недостатком рабочей силы. Именно эти общие экономические условия, указывал С. М. Соловьев, привели к господству крепостничества и рабства не только в Восточной Европе, но и в американских колониях.[184] «Как и в ранней европейской Америке, – писал Фернан Бродель, – главной проблемой здесь было удержать человека, который был редок, а не землю, которой было сверх всякой меры. И именно это было причиной, которая в конечном счете навязала крепостничество».[185]

В целом в рамках демографически-структурной теории закрепощение крестьян может быть представлено как следствие демографических катастроф второй половины XVI – начала XVII веков. Как отмечалось выше, катастрофа нарушила естественные демографические пропорции – возник тот недостаток рабочей силы, о котором говорили многие историки. Нехватка рабочей силы в соответствии с экономическими законами, описанными Мальтусом и Рикардо, создала дисбаланс в распределении ресурсов между крестьянством и дворянством. Этот дисбаланс мог быть скорректирован увеличением ренты посредством закрепощения крестьян.

С теоретической точки зрения, наиболее важным было то обстоятельство, что в контексте демографически-структурной теории введение крепостного права означало трансформацию структуры – создание новых отношений внутри структуры государство-элита-народ. Эта трансформация выражалась в том, что народ становился зависимым от элиты, которая получала право устанавливать уровень ренты по своему произволу, независимо от экономических факторов.

Однако помимо демографического фактора на развитие России влиял и технологический (диффузионный) фактор. Мы отмечали выше, что русское дворянство стремилось подражать польской шляхте. Это нашло свое выражение и в составлении Уложения 1649 года: в его основу был положен Литовский статут. Общая структура и целые главы Уложения были заимствованы из законов Литвы, а между тем эти законы содержали не только крепостное право – они содержали и ограничение королевской власти шляхетским сеймом. Можно представить, насколько опасным был этот документ для русского самодержавия в тот момент, когда оно было вынуждено заискивать перед дворянством. Но все закончилось благополучно для царской власти: опасные главы были исключены и не оставили следа в русских законах.[186]

При определенной схожести экономических условий в России и в Польше существовало существенное различие в военно-политической ситуации. Дело в том, что по сравнению с польскими и венгерскими «рокошами» мятежи русского дворянства начались на полтора столетия позже, в период, когда могущество рыцарской кавалерии уже склонялось к закату. На смену рыцарскому ополчению шли полки «иноземного строя», и было неясно, успеют ли дворяне-рыцари взять свое на исходе отпущенного им историей срока.

Волею случая дворянский мятеж 1648 года соединился с восстанием посадских людей, протестовавших против налогов, реформ и «немецкого» засилья. В ходе Собора посадские люди высказали правительству все, что они думали о заполонивших Россию иноземных купцах. К неприязни против иноземцев добавились новые аргументы: в Европе бушевали революции, в январе 1649 года королевский двор бежал из Парижа, 30 января в Лондоне был казнен король Карл I. Это известие привело в ужас царя Алексея, и английским купцам был запрещен доступ в Россию дальше Архангельска. Что же касается голландской торговли, то несмотря на протесты купцов и формальные запреты, она продолжалась, и голландцы по-прежнему торговали в Москве. Некоторым утешением для противников иноземцев и ревнителей православия стал категорический запрет на продажу и курение табака.[187]