Александр Заблотский - Десанты Великой Отечественной войны Страница 13

При этом воздушный десант предполагался достаточно крупным — силами до полка. Поскольку в распоряжении Закавказского фронта имелся лишь один парашютный батальон, командование фронтом просило у Ставки дополнительно передать ему авиадесантное соединение, а также транспортные самолеты ТБ-3 и «Дуглас», которых у фронта имелось не более десятка обоих типов.

Предполагалось силами парашютного батальона высадиться в районе Владиславовки и захватить аэродром, в дальнейшем обеспечив как прием новых сил, так и переброску истребителей с Тамани, которые обеспечили бы прикрытие действий наших войск от вражеской авиации. Идея красивая, но вряд ли выполнимая — ведь для использования захваченного аэродрома требовалась не только гарантия его удержания (чего один батальон обеспечить не мог), но и доставка сюда достаточного количества авиатоплива, а также техников и аэродромного оборудования. Рассчитывать, что все это останется от немцев, было бы по меньшей мере неосторожно.

Операция должна была начаться 21 декабря 1941 года — в срок, с самого начала названный Октябрьским. Однако первоначально назначенные сроки проведения операции оказались сорваны. Обычно это связывают с переброской в Севастополь 388-й стрелковой дивизии, а также с началом второго немецкого наступления на Севастополь. Однако перевозка по морю 388-й дивизии завершилась к 15 декабря и в этот же день командованию Севастопольского оборонительного района было приказано одновременно с высадкой на Керченском полуострове начать силами этой дивизии наступление в направлении на Симферополь. Наступление Манштейна началось 17 декабря, и, по идее, быстрейшая атака против Керченского полуострова была лучшим способом его сорвать — тем более, что в связи с кризисом под Ростовом 11-я армия был вынуждена передать 73-ю пехотную дивизию в 1-ю танковую армию Клейста. Сюда же оказались отвлечены и силы 4-го воздушного флота немцев.

Но в 18:10 19 декабря командир главной базы ЧФ контр-адмирал Жуков доложил Ставке о критическом положении в Севастополе:

Противник, сосредоточив крупные силы, частью свежих войск [при] поддержке танков, бомбардировочной авиации в течение трех дней ведет ожесточенные атаки с целью овладеть Севастополем.

Не считаясь с огромными потерями в живой силе и материальной части, противник непрерывно вводит в бой свежие части.

Наши войска, отбивая атаки, упорно отстаивают оборонительные рубежи.

Потери за два дня боя достигают 3000 ранеными, много потерь в начсоставе.

Потери за 19.12 не учтены.

Большие потери материальной части, орудий, пулеметов, минометов.

Большинство тяжелых батарей береговой обороны подавлено.

Войска почти по всему фронту отошли на второй рубеж.

Резервы, пополнение израсходованы. Снарядов наиболее нужных калибров — 107-миллиметровых корпусных, 122-мм гаубичных, 82-мм мин — нет.

63 гсд сосредоточена в Туапсе.

Остальной боезапас на исходе.

На 20 декабря с целью усиления частей, действующих на фронте, вводятся в бои личный состав кораблей, береговых батарей, зенитной артиллерии, аэродромной службы и т. д.

[В случае] продолжения атак противника в том же темпе гарнизон Севастополя продержится не более трех дней.

Крайне необходима поддержка одной сд, авиации, пополнение маршевыми ротами, срочная доставка боезапасов нужных калибров.[61]

План Керченско-Феодосийской десантной операции

Видимо, как реакция на это сообщение в ночь с 19 на 20 декабря в адрес Октябрьского и Козлова поступила директива Ставки за № 005898. подписанная начальником Генерального штаба Б. М. Шапошниковым. Она предписывала командующему Черноморским флотом немедленно отправиться в Севастополь — куда Октябрьский так и не вернулся после встречи в Новороссийске, мотивируя это сложностями организации взаимодействия с армией из осажденного города. Ответственность за оборону Севастополя полностью передавалась Закавказскому фронту, от Козлова требовалось направить сюда своего представителя для руководства сухопутными операциями, а также срочно выделить для переброски в осажденную базу одну стрелковую дивизию либо две бригады и помочь ей действиями авиации с Тамани. Кроме того, следовало направить в Севастополь не менее трех тысяч маршевого пополнения и немедленно подать сюда запас снарядов.[62]Было решено направить в Севастополь 345-ю стрелковую дивизию и 79-ю отдельную морскую стрелковую бригаду из состава 44-й армии, ранее предназначавшиеся для высадки в Феодосии. Вместо них в состав армии передавалась 63-я горнострелковая дивизия, имевшая меньшую численность и более слабую артиллерию, чем обычная стрелковая.[63] Это вызвало неизбежную отсрочку операции Черноморского флота, причем как минимум на неделю — остальные соединения армии еще не успели полностью сосредоточиться в местах посадки.

В тот же день 20 декабря с наступлением темноты из Новороссийска вышли крейсера «Красный Кавказ» и «Красный Крым», эсминцы «Бодрый» и «Незаможник», имея на борту три комплекта боеприпасов для полевой артиллерии, а также 3500 человек 79-й бригады. По пути к ним присоединился лидер «Харьков», имевший на борту батальон 9-й бригады морской пехоты.[64] В ночь на 23 декабря в Севастополь вышли 6 транспортов с силами 345-й стрелковой дивизии, их охраняли три эсминца, два минных заградителя и два эскадренных тральщика.[65]

Утром 22 декабря Октябрьский доложил из Севастополя командующему Закавказским фронтом и в Ставку о том, что положение остается критическим и для отражения наступления противника требуется присылка в Севастополь дополнительно к выделенным силам еще двух стрелковых дивизий. Таким образом вместо высадки в Феодосии флот оказывался загружен переброской войск в Севастополь — причем именно тех, что были предназначены для десантной операции и успели пройти соответствующую подготовку.

Всего на этот момент в боевом составе Черноморского флота находилось 3 крейсера, 2 лидера, 5 новых и 3 старых эсминца, 9 быстроходных тральщиков и 3 канонерских лодки; в ремонте — линкор, крейсер, 4 новых и старый эсминец, 3 быстроходных тральщика, 2 миноносца и минный заградитель (бывший крейсер). Причем как раз в конце декабря оба лидера и два эсминца должны были конвоировать группу танкеров к Босфору для вывода их с Черного моря и переброски на другие театры (эту операцию нарком ВМФ разрешил отложить).

Из-за нехватки крупных кораблей, крайне необходимых для снабжения Севастополя, а также отвлечения на рейсы в Севастополь части транспортов, предназначенных для 1-го отряда высадки, начать операцию против Феодосии можно было не раньше 28 декабря. Поэтому командованию Закавказского фронта пришлось вернуться к идее Октябрьского высаживать десант в два этапа, с разносом по времени — сначала в восточной части Керченского полуострова, а затем, когда высвободятся силы флота, в Феодосии. Вечером 23 декабря Б. М. Шапошников директивой за № 005998 подтвердил это решение.[66]

В тот же день телеграммой штаба фронта за № 01822/оп было определено окончательное время начала операции. 51-я армии должна была начать высадку в 5 часов утра 26 декабря; 44-я армия проводила высадку у горы Опук 26 декабря (отряд «Б»), а в Феодосии — 29 декабря (отряд «А»).

Второй директивой № 01825/011 армиям подтверждались прежние задачи.[67] Десант Азовской флотилии, ранее предназначавшийся для захвата Арабатской стрелки, должен был высадиться в районе Чегени. Командующему 44-й армией приказывалось, дополнительно выбросить парашютный десант силой в одну роту — но не у Владиславовки, как предполагалось ранее, а в районе станции Багерово.

3

Силы сторон

По данным разведывательных отделов штабов Закавказского и Черноморского фронтов, к 1 декабря 1941 года на Керченском полуострове действовали части 46-й пехотной дивизии немцев и 8-й румынской кавалерийской бригады. Кроме того, считалось, что в период с 11 по 13 декабря немецкое командование перебросило на Керченский полуостров 73-ю пехотную дивизию и до двух танковых батальонов. Гарнизон Феодосии оценивался штабом фронта в два пехотных полка, поддержанных полевой и зенитной артиллерией.

Кроме того, считалось, что в районе Керчи находится до двух полков полевой артиллерии, трех зенитно-артиллерийских дивизионов и до двух батарей зенитных пулеметов, которые располагались в районе от мыса Хрони на северо-восточной оконечности полуострова до Камыш-Буруна и коммуны Инициатива на его юго-восточной оконечности. В районе мыса Хрони, Маяка, Жуковки, Опасной, Еникале, Капканы, Колонки, города Керчь, мыса Ак-Бурну, Камыш-Буруна, мыса Такыл и горы Опук разведкой было отмечено наличие полевых укреплений. Для производства оборонительных работ немцы насильственно сгоняли местное население.[68]