Михаил Мягков - Всё о великой войне Страница 13

Второе немецкое наступление на Москву началось 15–16 ноября 1941 г. Согласно плану группы армий «Центр» столицу предстояло окружить стальным кольцом, которое должно было замкнуться в районе Орехово-Зуева. Часть моторизованных соединений направлялась в сторону Ярославля и Рыбинска с целью прервать всякое снабжение города. В своей директиве от 8 октября Гитлер приказал завершить окружение советской столицы, стереть ее с лица земли и затопить.

Германские соединения к середине ноября смогли привести себя в порядок и несколько пополниться. Погода благоприятствовала гитлеровцам. Снегу было еще мало, но почва уже достаточно промерзла, чтобы по ней могли свободно передвигаться тяжелые бронированные машины.

Первыми нанесли удар 4-я и 3-я танковые группы в направлении Волоколамска и Клина. Они достаточно быстро добились крупного успеха. Причиной стал неудачный контрудар 16-й советской армии, проведенный здесь всего за несколько дней до начала нового немецкого наступления. Части Красной Армии лишь измотали себя в боях, но не нанесли существенного ущерба противнику. В результате немцы заняли Клин и Солнечногорск, вышли на Ленинградское шоссе. Но удачные действия в обороне советских войск в районе Тулы и контратаки 49-й армии Западного фронта препятствовали немецкому продвижению к Москве с юго-запада.

В конце ноября германские генералы стали понимать, что у их соединений явно не хватает сил. Боеспособных резервов не было, многие тыловые подразделения уже давно сражались на передовой. Но фон Бок упрямо рвался вперед, невзирая даже на данные своей разведки о том, что русские сосредотачивают крупные соединения и могут перейти в контрнаступление. Он, так же как и Гитлер, не верил, что десятки раз разбитая Красная Армия на это способна. Командующий группой армий «Центр» считал, что в крайнем случае исход сражения будет решен последними батальонами, брошенными в прорыв.

Советское военное командование внимательно следило за складывающейся под Москвой ситуацией. В конце ноября в тыловом районе, позади Западного и Брянского фронтов, были сосредоточены свежие дивизии, прибывшие с Дальнего Востока, Сибири и Урала. На их основе были сформированы 1-я ударная, 26, 10, 61-я армии, готовые в любой момент по приказу Ставки перейти в наступление. Часть прибывающих сил вступала в бой прямо с колес и теснила выдвинутые вперед немецкие части. Жуков и его штаб видели, что противник выдохся и отходит при первом сильном нажиме со стороны сил Красной Армии. Теперь главное было не упустить момента для перехода в контрнаступление.

План советского руководства по разгрому врага вырабатывался в самое кратчайшее время в конце ноября — начале декабря 1941 г. 29 ноября командующий Западным фронтом, доложив обстановку Верховному Главнокомандующему, попросил его отдать приказ о начале контрнаступления. Свое предложение Жуков обосновал так: «Противник истощен. Но если мы сейчас не ликвидируем опасные вражеские вклинения, немцы смогут подкрепить свои войска в районе Москвы крупными резервами… и тогда положение может серьезно осложниться». Рассмотрев это предложение, Ставка довела до командующих фронтами общие задачи предстоящего контрнаступления. Что же представлял из себя его план? По существу, для доклада Сталину были подготовлены всего одна карта, на которой красным карандашом были изображены полосы наступления, и объяснительная записка к ней. Замысел контрнаступления не предусматривал глубокой операции. Жуков намеревался разгромить передовые части противника и отбросить на несколько десятков километров от Москвы. В действительности все произошло совершенно иначе.

Не успели еще части немецких 3-й танковой группы и 4-й армии привести себя в порядок после неудачных наступательных действий в первых числах декабря, как советские Западный и Калининский фронты перешли от контратак к широкому контрнаступлению. 5 и 6 декабря войска Калининского и Западного фронтов, 7 декабря — Брянского фронта, подобно нарастающей лавине, двинулись вперед. История знает мало примеров, когда контрнаступление начинала та сторона, которая располагала меньшими силами, чем наседающий на нее враг. По личному составу, танкам, артиллерии советские части уступали противнику в соотношении примерно 1:1,2. Лишь по авиации имели преимущество.

Красноармейцы часто шли в атаку без привычной для немцев артиллерийской подготовки, что усиливало эффект внезапности советского удара. Бойцы залегали вблизи немецких укрепленных пунктов и овладевали ими после жестоких кровопролитных боев. Чтобы избежать ненужных потерь и быстрее продвигаться вперед, генерал Жуков приказал 10 декабря не брать населенные пункты штурмом, а обходить их, оставляя позади себя заслон. Эта тактика возымела действие; ее результатом стали прорывы советских соединений в германские тыловые районы, паника среди немецких солдат и даже генералов. Генерал Гепнер (командующий 4-й танковой группой вермахта) докладывал фон Боку, что боевые силы его объединения быстро тают. Приказ Гитлера от 16 декабря удерживать занимаемые позиции, не отходить без приказа, по его мнению, грозил гибелью всей его группы. Фюрер был взбешен. Со своих постов были сняты многие опытные полководцы: ушли в отставку не только Гепнер, но и Гудериан, Штраус (командующий 9-й армией), и, наконец, сам командующий группой армий «Центр» фон Бок.

И, напротив, зажглись звезды таких советских полководцев, как генералы Жуков, Рокоссовский, Конев, Белов, Болдин, Ефремов, Говоров и другие. Они действовали смело и решительно. Так, командующий 16-й армией Рокоссовский, встретив сопротивление противника на истринском рубеже, не стал штурмовать его в лоб, а совершил своими силами грамотный фланговый маневр. Немцы оказались в полукольце и были вынуждены отступить. По пути они бросали вооружение и технику.

Именно в это время британский министр иностранных дел А. Иден, прибывший в Москву на переговоры со Сталиным, совершил ознакомительный визит на один из участков советско-германского фронта. Советские офицеры показали ему колонны брошенных немцами автомашин и танков. Англичанин был удивлен и поражен масштабами германского разгрома. Никогда раньше немцы не терпели столь очевидного и сокрушительного поражения. Безусловно, личные впечатления Идена от всего увиденного под Москвой оказали большое влияние на выработку правительством Великобритании своей дальнейшей политики военной помощи Советскому Союзу.

В конце декабря — начале января Красная Армия продолжала наращивать удары по противнику. 7 января контрнаступление под Москвой переросло в общее наступление на всем советско-германском фронте. Жуков был против решения Ставки о переходе к активным боевым действиям не только под Москвой, но и на флангах советско-германского фронта. Он предлагал Сталину вначале завершить наступление против группы армий «Центр», а на остальных участках занять пока прочную оборону. Но на совещании в Кремле по поводу дальнейших планов Красной Армии в 1942 г. Жуков оказался в меньшинстве. Ему пришлось смириться с выводом из состава своего Западного фронта 1-й ударной армии, которая была переброшена в район Демянска. Соответственно, войска Жукова оказались ослаблены. Мощь их ударов постепенно теряла свою силу. Дело осложнялось еще и тем, что советское командование, переоценив результаты своих успехов, решило сходу провести гигантскую операцию по окружению и разгрому всей группы армий «Центр». Выполняя директивы Ставки ВГК, Калининский, левое крыло Западного и правое крыло Брянского фронтов развернули наступление на ржевском, юхновском, сухиничском направлениях, стремясь замкнуть кольцо по линии Ржев — Вязьма. Операция получила название Ржевско-Вяземской. Для содействия продвижению ударных советских соединений в тыл врага в район Вязьмы и Дорогобужа выбрасывались крупные десантные части из состава 4-го воздушно-десантного корпуса.

В середине января многим советским генералам казалось, что еще одно небольшое усилие, и враг не выдержит мощного напора, дрогнет и побежит. Его паника будет означать и его окончательную гибель. Советские соединения, направляемые в глубокий прорыв по тылам противника, должны были захватить ключевые пункты еще до того, как немцы смогут организовать их крепкую оборону. Севернее Ржева устремились вперед 29-я и 39-я армии Калининского фронта, на центральном участке Западного фронта успешно наступали к Вязьме 33-я армия генерала Ефремова и гвардейский кавалерийский корпус генерала Белова.

Однако одного желания разгромить группу армий «Центр» было еще мало. Советскому командованию явно не хватало людских резервов и материальных средств, чтобы завершить окружение противника. В то же время немцы стали получать из Западной Европы, и прежде всего из Германии и Франции, крупные подкрепления. Свежие германские части стали вводиться в бой как раз в тот момент, когда последовал долгожданный приказ Гитлера от 15 января 1942 г. на отход основной части группы армий «Центр» на заранее подготовленные тыловые позиции. На отдельных участках германское отступление сопровождалось сильными контрударами по флангам прорвавшихся вперед советских соединений, и они сами оказались отрезанными от главных сил. Судьба их была незавидной. 90 % личного состава лишилась 29-я армия Калининского фронта; оказалась в глубоком окружении и практически погибла в апреле 1942 г. юго-восточнее Вязьмы 33-я армия Западного фронта. Ее командующий генерал Ефремов до конца оставался со своими подчиненными и, будучи раненым, предпочел смерть вражескому плену. Гитлеровцы, отмечая его мужество, похоронили генерала с воинскими почестями.