Андрей Васильченко - 100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»? Страница 13

— Езжай быстрее! — крикнул я водителю.

Мы вкатились в гору со скоростью 35–40 км/ч. Я выбрал правую дорогу, чтобы мы смогли проехать у немецкого посольства; половина подразделения продвигалась по левой дороге. Оставалось всего 600 метров… Ничего не происходило. С левой стороны мы миновали министерство войны. В этот момент раздались два сильных взрыва. Это наши «подземные» стрелки-парашютисты взорвали проход к тайной лестнице, ведущей к министерству.

Через минуту мы въехали на площадь, находящуюся перед королевским замком; неожиданно перед нами возникли три венгерских танка. Наши «фаустпатроны» были в то время спрятаны, мы представляли собой великолепную мишень для танков! В первом танке ствол подняли вверх — это означало, что они не намерены стрелять… Вход в замок защищала высокая каменная стена. С этого момента акция набирала темп и события разворачивались стремительно. Я приказал водителю съехать на «Кюгельвагене» вправо и дал сигнал ехавшей за мной «Пантере». Танк ударил в стену и сделал в ней пролом. Выскочив из машины, мы проникли Через пролом во внутренний двор замка. Вся группа бежала Вслед за мной с «фаустпатронами» в руках. Венгры уже подняли тревогу. Перед нами возник какой-то офицер, размахивая пистолетом, он что-то кричал. Фёлькерзам выбил у него пистолет. Во дворе располагались позиции шести противотанковых орудий, но туда уже въехали следующие две «Пантеры». Передо мной появился еще один венгерский офицер. Я крикнул ему:

— Пожалуйста, отведите меня к командующему гарнизоном Замковой Горы! У нас нет ни минуты времени!

— Пожалуйста, сюда!

Он указал мне на мраморную лестницу, покрытую великолепным красным ковром. В сопровождении не отстающего от меня венгра я вбежал в здание, перескакивая через несколько ступенек. Коридор. Прихожая. У открытого окна находился столик, на котором стоял готовый к бою пулемет. Лежащий на столе солдат прицеливался и уже намеревался нажать на курок, когда подоспевший шарфюрер Хольцер выбросил оружие в окно. Ошеломленный солдат упал со стола. С правой стороны я увидел двухстворчатую дверь. Постучав, я вошел.

— Имею ли я честь говорить с командующим?

— Да, но…

— Я требую немедленной капитуляции вашего гарнизона. Будет стрельба! Послушайте, желаете ли вы отвечать за кровопролитие союзника? Мы заняли все ваши укрепления. Поверьте, любое сопротивление сейчас уже бесполезно; оно может быть опасно лично для вас и ваших солдат.

Снаружи послышалась стрельба короткими очередями из автоматов. Этот момент наш «китаец» — оберштурмфюрер Хунке — выбрал для того, чтобы войти в комнату и, козырнув мне, доложить:

— Двор и главные входы находятся в наших руках. Жду дальнейших приказаний.

Он отдал честь генералу, который обратился ко мне:

— Я отправлю связных офицеров, чтобы прекратить огонь… Считаюсь ли я вашим пленником?

— Как посчитаете вы, господин генерал. Мы согласны, чтобы вы и ваши офицеры оставили у себя личное оружие».

Немцы определились, что за прекращением огня будут следить несколько совместных патрулей. В состав каждого из них входил один венгерский офицер и один немецкий. Выходя от командующего, оставшегося под опекой Остафеля, Скорцени столкнулся в прихожей с группой возбужденных, даже враждебно настроенных венгерских офицеров. Двух особенно нервных майоров он взял с собой в качестве связных офицеров, после чего вместе с Фёлькерзамом и несколькими людьми из Фриденталя отправился на поиски регента.

Штабная группа одного из соединений Красной Армии переправляется по восстановленному мосту через Тиссу

«Замок еще производил впечатление полностью меблированного. Мы проходили через роскошные залы, полные ковров, тканей на стенах, батальных картин и портретов. Я заранее детально изучил внутреннюю часть резиденции и теперь разместил в ключевых точках полдюжины вооруженных фаустпатронами унтер-офицеров. Я, конечно же, решительный противник использования фаустпатронов в салонах, разве что в случае крайней необходимости. Это оружие является действенным не только в борьбе с танками; его использование имеет очень сильный внешний эффект. Один выстрел, произведенный в точке, где сходятся четыре или пять залов, безусловно, вразумил бы противника; подобным образом и один снаряд из этого оружия, выпущен- ный в анфиладе коридоров, произвел бы огромные разрушения».

Немцы вынуждены были смириться с действительностью: регент отсутствовал. Оказалось, что примерно в 5 часов 45 минут он нашел убежище у находящегося в дружеских отношениях с кайзером Вильгельмом II генерала войск СС Карла фон Пфеффера-Вильденбруха, как говорили очевидцы «удивительно похожего на кайзера». Хорти не оставил никакого приказа руководителю обороны Замковой Горы.

Командующий IX горнострелковым корпусом CC Карл Пфеффер-Вильденбрух

Немцы оказались хозяевами Горы и правительственной резиденции. Несколько гранат, выпущенных из окон замка фаустпатронами, принудили венгерские подразделения, еще продолжавшие сопротивление в саду, сложить оружие. Время было 6 часов 30 минут. Немецкие потери составили шестнадцать человек — четверо убитых и двенадцать раненых. Венгры потеряли трех человек убитыми и пятнадцать были ранены. Скорцени настоял на том, чтобы солдаты хонведа и гвардейского батальона сложили оружие. Затем, примерно в 9 часов 30 минут он собрал венгерских офицеров и сказал им: «Вначале мне хотелось бы сказать, что в этом историческом месте немцы в течение столетий не воевали с венграми. Как австриец, я вспоминаю о нашем совместном освобождении в 1718 году. Нам выпало жить в очень трудное времена, поэтому европейские солдаты, независимо от вероисповедания и идеологии, должны добровольно объединиться, особенно когда это касается венгров и немцев. С завтрашнего дня каждый из вас, если захочет, сможет командовать своим полком, батальоном или ротой. Потому что никто не имеет права заставить человека воевать вопреки его воле и убеждениям. Мы будем воевать добровольно, поэтому, пожалуйста, те, кто желает продолжать сражаться на нашей стороне, сделайте шаг вперед». Почти все офицеры шагнули вперед.

Скорцени писал в мемуарах: «Я вспоминаю об обстоятельствах, при которых воспользовался полномочиями, полученными от Гитлера. В начале октября в Вене моторизация наших подразделений, батальона стрелков-парашютистов и батальона военного училища в Винер-Нойштадте доставляла мне серьезные хлопоты. Я решил эту проблему благодаря полковнику интендантской службы, бывшему немного педантом.

Было поздно, и мне захотелось есть. Мы зашли в казино, где я заказал две колбаски, и вдруг заметил, что забыл свои продовольственные карточки.

— Я ничего не могу поделать, — сказал полковник. — Устав есть устав. Вы должны быть фюрером, чтобы вас обслужили без карточек.

Этот хороший интендант начинал меня раздражать, так как я был очень голоден. Руководимый импульсом, я вытащил мою доверенность и подал ее полковнику, который с изумлением прочитал текст. У него был практичный ум.

— Мой дорогой, почему вы раньше не вспомнили об этом? — спросил он.

Он тотчас же распорядился, и нам принесли четыре колбаски. Мы съели их не только с нескрываемым удовольствием, но и с подобающим почтением.

Больше у меня не было причин показывать свой ценный документ, так как моих собеседников всегда предупреждало заранее Верховное главнокомандование вермахта».

В течение двух первых дней Скорцени волей-неволей пришлось выполнять функции командующего гарнизоном будапештской Замковой Горы. Это предоставило ему возможность провести две великолепные ночи в удобном ложе, принадлежавшем когда-то императору Францу-Йозефу, принять ванну в его великолепной медной ванне размерами приблизительно 2,5 на 1,5 метра и познакомиться с одной славной и благовоспитанной личностью.

16 октября власть в стране перешла к нилашистам, партии «Перекрещенные стрелы» Ференца Салаши. Салашистский переворот оказался почти бескровным. Был создан коалиционный кабинет с бывшим министром Имреди и К. Берегфи. Глава правительства поблагодарил Скорцени за спасение королевского замка от разрушений и выразил удовлетворение, что потери с обеих сторон оказались небольшими. Он также сообщил ему, что кабинет национального единства устроит совместные торжественные похороны погибшим немецким и венгерским солдатам. 20 октября Скорцени должен был вернуться в Будапешт, чтобы принять участие в этой церемонии, проведенной на площади перед королевским замком.

Генерал Корой Берегфи приветствует нового венгерского правителя Салаши

Скорцени вспоминал: «Через несколько минут после моей встречи с Берегфи о своем приезде велел уведомить элегантный пожилой мужчина, одетый в мундир генерал-полковника императорской армии.