АНДРЕЙ ЛЫЗЛОВ - СКИФИЙСКАЯ ИСТОРИЯ Страница 13

Великий же князь паки даде ему во обдержание городы: Коширу, Серпухов и Хотунь. Он же и тамо живяше невоздержно и многим насилие творяше. Князем же казанским и прочим людем и Манук неугоден бысть. Того ради от всея земли послаша Сеита к Москве молити великаго князя о винах своих и дабы изволил им иного царя послать, кроме Махмет-Аминя.

Великий же князь послушав моления их, посла к ним на царство брата Махмет-Аминева Абдельатифа; и пребысть тамо на царстве пять лет. Сей нечестивый многую свою силу неверность показа к великому князю. О чем великий князь доведовся, повеле его поимати и к себе привести. И тако приведен и послан бысть в заточение на Белоозеро, идеже и умре.

Лета 7010-го паки великий || князь посла в Казань на царство Махмет-Аминя, прежде бывшаго тамо. Сей царь Махмет-Аминь, испросив у великаго князя ис темницы жену брата своего Алехама царя, и оженися ею, и живяше с нею в Казани, служащи Московскому государю.

Сия окаянная начат во уши мужу своему шептати развращенныя глаголы, советующи, дабы отступил подданства московскаго и побивше народ российский тамо бывший тогда един самовластно владел царством. И аще, рече, сице сотвориши, то велию славу получишь и царством долго владеть имаши, аще же не сотвориши тако, то вскоре отпасти царство имаши, яко же и брат твой, а мой муж царь Алехам.

Той же нечестивый царь, забыв к себе благодеяние и милость великаго князя, прельщен будучи словесы жены своея, дерзну тако сотворити. Лета 7014-го июня в 24 день, в день рождества крестителя Господня святаго Иоанна Предтечи, в он же бываше по вся годы в Казани ярманка знаменитая и зело людная, идеже приежжаху купцы от разных многих стран, паче же от Московских, со многим имением и преизобилными богатствы, той же нечестивый царь в той день повеле народ и купцов российских, во граде бывших тогда, такожде и во областех казанских живущих, || всех побити со женами, {54} и з детьми, и со ссущими младенцы, неведущим им ничто же о сем, ниже спасения имевшым. Ибо во всякой надежде, яко же в домех своих живуще бяху. Богатства же их безчисленная разграбиша нечестивии.

И от того времяни царь Махмет-Аминь зело обогатися, и всякими доволствы преисполнися, и содела себе венцы златы, и всякую утварь царскую, такожде и сосудов сребреных; и к тому уже не ядше ис котлов и ис корыт, яко пес некий. Такожде и прочии князи и татарове исполнишася зело богатствы и уже престаша ходити в тулупах и козьих кожах, но зело в драгих преиспрещенных и цветных одеждах.

Но обаче и еще сим не удоволися проклятый, но собрав многое воинство, к тому же наят в помощь себе нагайских татар до двадесяти тысящ, и яростию дыша иде с ними на пролитие христианских кровей. И пришед под Новъград Нижний пожже посады окрест его и многое разорение сотвори христианом.

Во граде же тогда бысть воевода Иван Васильевич Хабар-Симской, иже ни мало убояся множества нечестивых, град мужески защищаше и татар многих побеждаше. Последи же князь нагайских татар, || иже бысть шурин царев, пришедый с татары нагайскими в помощь зятю своему, из града ис пушки убиен бысть. По его же смерти возмятошася нагайския татарове, и бысть с казанскими татары сеча многа, яко едва царь прибежав утоли сечу им.

Великий же князь Иоанн Васильевич, слышав о таковых злых бывающих государству своему от того пренечестиваго царя, посла на свобождение христианское воевод многих к Мурому, с ними же воинства до ста тысящей бяше. Иже аще и ничто же благо сотвориша, но обаче царь убоявся побежа к Казани и облада тамо. Бысть же Казань от взятия под областию московскою седмьнадесять лет.

По сем лета 7014 октября в 26 день преставися великий князь Иоанн Васильевич московский, и того ради от того нечестиваго казанскаго царя наипаче бываше пленение и пустошение Российскому государству.

Великий же князь Василей Иоаннович, иже бысть преемник скиптра Российскаго царства по отце своем, восхоте отмстити измену ко отцу своему от казанскаго царя и Казань паки восприять. Посла брата своего князя Дмитриа Ивановича углицкаго, прозванием Жилку, да князя Ивана Федоровича Белскаго со многими воинствы сухим путем, иных же Волгою в судах. || Приидоша же к Казани маиа в 22 день лета 7016. {55} Тогда же нечестивый царь со всеми своими князи и мурзы и со многим поганским народом, не токмо живущими во граде, но и из далных мест пришедшими, изшед из града в поля, стояше в шатрах около града во время праздника своего поганскаго, нань же прихождаху народы татарския, и черемиския, и чувашския и пребываху ту пиюще и веселящеся многи дни, и куплю между собою деюще.

Воинство же российское в то самое время нападоша на поганых, идеже многих побиша и вся становища их плениша. Царь же со оставшими убеже во град и затворися. И бяше тамо теснота велия, яко мнози людие подавляхуся от тесноты великия. И аще бы российское воинство не ринулися на грабление богатств татарских и обступили бы град, то бы конечно могли тогда Казань взять.

Но воеводы и прочее воинство, вместо еже бы о толикой победе воздати благодарение Господеви и труды и подвиги наипаче приложити, но побравши многое богатство и доволство преисполненное брашен и питий ослабеша в подвизех и начаша ясти, и пити, и спати доволно, мняще поганых вконец побежденных.

Царь же видев от стрельниц градских, яко ничтоже промышляют, || страх и боязнь отложив, дерзновение восприят. В третий день по приходе воинства под Казань во вторый час дни, отворивши врата градныя, изыде со двадесятми тысящи конных татар и со тремядесятми тысящи пеших черемис и нападе на московския воинства, или да победит их, или себе свободный путь у в бегство обрящет.

И бысть тогда воинством российским, конником и пешцем, с татары презелная сеча, идеже в первом соступлении мнози татарове избиени быша и падоша от оружия христианскаго. Потом абие, Богу попустившу грех ради наших, укрепишася безбожнии. Ох, увы! И бысть победа и падение велие христианскому воинству от поганых: мнози быша от оружия избиени ф, инии же в водах потоплени, инии же живы яти быша.

Толико же тогда бысть падение православному воинству, яко река Волга, и озеро Кабан, и обе реки - Казань и Булак - исполнишася трупами избиенных и истопших, яко чрез сия две малыя реки вместо мостов по трупам мертвых ездяху погании, реки же на много время с кровию смешаны стояли.

Оставльшии же во своя побегоша никим гоними. {56} Даже потом погнаша за ними татарове, они же, воздержавшися, паки с татары брань составиша и множество || татар победивше приидоша к Москве.

Тогда воеводы избиени быша: три князя ярославские, князь Александр Пенков и князь Михаил Карамыш Курбской с братом своим с князем Романом, да Федор Киселев. Дмитрия же Шеина тогда жива яша, его же умучи царь в Казани лютыми муками. Воинства же от ста тысящей едва седмь тысящ остася. И бысть в России плач велик паче онаго, егда в Казани побиени быша московския народы. Понеже в сие время падоша княжеския и болярския многие роды и знаменитыя победоносцы, яко же и на Дону от безбожнаго Мамая.

Царя же казанскаго за толикое его клятвопреступление и пролитие христианския крове не попусти воля Божия во благих пребывати. Поражен бо бысть болезнию велиею, и бысть весь гноен кипя червми, и смрад велий от себе испущаше, яко не точию царица или князи и мурзы приступить к нему можаху, но и ниже оныя, им же повелено бяше дозирати и обмывати или нуждную пищу ему ‹давати› х, без заятия уст и носа приступити можаху к нему.

Пребысть же в таковой лютой болезни многа лета. И едва окаянный в таковой лютой болезни будучи прииде в чювство, и помянув свое клятвопреступление посла послы своя к великому князю со многими || дары и молением, дабы вины его отпустити ему изволил, сам же в той болезни изверже скверную свою душу лета 7027-го.

Части 3 глава 3

О покорении Казани к Московскому государству, и двократном послании в Казань на царство царя Шигалея, и о многих бранех на Казань

И тако послы казанския приидоша к Москве и имянем всего царства покоришася великому князю. Великий же князь умилися о сем, дары приим, вины отпусти им, забвению предав великия измены их и дважды многое от них христианом избиение. И по прошению их того же лета посла им на царство в Казань служащаго ему касимовскаго царя Шигалея Шигалеяровича, с ним же посла и воеводу Федора Карпова. {57}

Царь же, поим с собою многих своих служивых татар, иде в Казань с воеводою купно. И пришед управляше народ казанский по воли и велению великаго князя. Но обаче народ казанский кровопийственный сущий мало обыче во смирении без мятежа быти, начаша прелщати царя, поущающе отступити от великаго князя. Царь же никако послушающе их, ниже совету их внимаше, но многих таковых || зло советующих в темницы предаде, иных же смертию погуби.

Но обаче казанцы, не терпящи таковыя его крепости, совещавшеся тайно, послаша некиих в Крым к царю Махмет-Гирею и испросиша у него меншого его брата Сафа-Гирея имянем, приведоша с собою в Казань. С ним же приидоша мнози князи и мурзы. И посадиша его на царство вместо Шигалея царя, и с тем новым царем, паки восташа на христиан, бывших тогда тамо, се уже в третие губяще их, и побиша всех в третие лето царства Шигалеева в Казани, еже имать быти 7029-е.