Средневековый Восток - Леонид Васильев Страница 13

губернаторами-бейлербеями, подчиненными великому везиру и отвечавшими за положение дел в своих областях — прежде всего за боеспособность армейских частей, которые они всегда должны были быть готовы выставить. Бейлербеям, в свою очередь, подчинялись уездные управители санджакбеи (уездов-санджаков в стране было около 250). И наконец, на низшем уровне власти вся военно-административная система опиралась на тимариотов, подчиненных санджакбеям и отвечавших перед ними как за боеспособность и экипировку выставляемых от своего тимара воинов, так и за сохранение порядка среди местного населения.

В функции финансового ведомства, руководимого вези-ром-дефтердаром и представленного на областном и уездном уровнях специальными чиновниками с подчиненными им писцами, входило вести строгий учет ресурсов и доходов казны, определять размеры налогов и податей, различного рода повинностей. Видимо, чиновники этого ведомства должны были строго контролировать сумму налогов с каждого тимара, включая ту ее долю, которая доставалась тимариоту и превышать которую он не имел права. Система налогов в империи была достаточно сложной, особенно если учесть, что находившиеся на полуавтономном положении некоторые отдаленные провинции имели свои традиционные типы налогов, но жестко обязательной. Она подразделялась на две основные части — законные налоги (то есть соответствовавшие шариату — десятина-ушр с мусульман, харадж и подушная подать джизия с немусульман, закят с имущих и соответствующие более тяжелые пошлины с немусульман, особенно с богатых горожан, и т. п.) и дополнительные поборы, к числу которых относились различные местные и чрезвычайные налоги, пошлины, подати. От налогов, кроме людей служивых, было освобождено мусульманское духовенство, как служилое (судьи-кади и др.), так и неслужилое (улемы).

На долю судебно-религиозной системы приходилась функция контроля за образом жизни и поведением населения. Возглавляемая на уровне центрального правительства шейх-уль-исламом и представленная на уровне губернаторств несколькими (вначале лишь двумя) кади-аскерами, эта система на уездном уровне замыкалась мусульманскими судьями-кади и их помощниками. Кади были прежде всего судьями, решавшими от имени ислама и по поручению властей все судебные дела, касавшиеся мусульман. Но это была только часть их функций, хотя и важнейшая. Они также выступали в качестве нотариусов, фиксировавших документы и сделки, посредников, разрешавших торговые, финансовые и прочие споры, и контролеров, следивших за регламентацией доходов и порядком сбора налогов, за установлением цен, за порядком и характером общественных работ и т. п. В отношении иных, немусульманских слоев населения, аналогичные функции были возложены на руководителей соответствующих религиозных общин — греческо-православной, армяно-григорианской, иудейской, получивших для этого широкие полномочия. В тех случаях, когда в споры были замешаны представители различных религий, включая мусульман, дело подлежало суду кади, бывших, как правило, весьма пристрастными судьями, то есть защищавших прежде всего интересы единоверцев.

В городах господствовала система цехов, монополизировавших производство отдельных видов товаров, что было практически общим для всего средневекового, да и в значительной степени для древнего восточного общества. Стоит оговориться, что примерно таким же образом была организована система цехов и в городах средневековой Европы. Но была и существенная разница, коренным образом менявшая дело: европейские города были свободны от мелочной опеки со стороны властей и имели немалое самоуправление.

Централизованный контроль над городами находил выражение в государственных монополиях на производство и продажу некоторых видов товаров, в том числе соль, мыло, воск. Главное же было в неполноправии большинства городского населения — греков, армян, иудеев, славян, кавказцев, в чьих руках была сосредоточена едва ли не вся турецкая торговля и значительная часть ремесел. Определенную роль в городской жизни играли и арабы-мусульмане, но сами турки были в явном меньшинстве, что и неудивительно: турок был прежде всего воином, частично земледельцем и менее всего городским ремесленником и тем более торговцем.

В целом, однако, турецкий город не был какой-то принципиально иной, особой частью структуры империи. Как раз напротив, при всей своей специфике многие города существовали на тех же правах, что и сельские районы: более крупные из них могли стать и становились время от времени хассами султана либо его приближенных, мелкие — тимарами, зеаметами или вакуфами[8].

Кризис военно-ленной системы империи

Тимарная система была оптимальной для Турции в первые века ее существования, когда земли было много, а незначительность налогов с крестьян с лихвой компенсировалась регулярной и обильной военной добычей. Золотым веком централизованной империи считается в этом смысле правление Сулеймана I Кануни (Законодателя), или Сулеймана Великолепного (1520–1566), как называли его в Европе. Именно в те годы был опубликован ряд законоположений, определивших окончательную структуру империи, и в частности всю систему тимаров, а также были достигнуты впечатляющие победы, в ходе которых к Турции были присоединены почти все земли халифата, кроме разве что Ирана с прилегающими к нему территориями. Впоследствии стало считаться даже, что во времена Сулеймана никто не страдал от какой-либо несправедливости и вообще дела империи шли идеально. Но с конца XVI века и особенно на протяжении двух последующих столетий ситуация стала ухудшаться. Империя все более очевидно вступала в состояние тяжелого кризиса — того самого, который сделал ее в начале XIX века «больным человеком Европы».

В XVI веке площадь обрабатываемых земель империи практически перестала расти, тогда как рост населения, напротив, продолжался весьма быстрыми темпами. С одной стороны, это вело к дроблению тимаров и, следовательно, к уменьшению их доходности. С другой — к ухудшению качества жизни крестьян и появлению в их среде все большего количества безземельных. Бедневшие тимариоты правдами и неправдами стремились сохранить свой доход, для чего захватывали крестьянские земли и увеличивали собственные чифтлики, сдавая при этом землю в аренду безземельным и малоземельным. В итоге казна лишалась своей доли налогов, а тимариоты все равно беднели и, как следствие этого, теряли свою боеспособность.

Нерентабельность мелкого тимара на рубеже XVI и XVII веков была усугублена докатившейся до Турции волной «революции цен», вызванной наплывом в Европу дешевого американского серебра. Цены стали быстро увеличиваться, что, с одной стороны, способствовало еще большему разорению крестьян, а с другой — ухудшению положения мелких тимариотов, сумма ежегодного дохода которых была жестко фиксирована. Все это вызвало серию народных восстаний, в которых принимали участие и деклассированные элементы, и крестьянские низы, и даже тимариоты. Результатом этого стало сокращение доходов казны и упадок воинского могущества империи. Необходимы были срочные реформы.

Сначала власти пошли по наиболее легкому пути. Наглядно проявившийся упадок боеспособности воинов-сипахи было решено компенсировать увеличением корпуса живших за счет выдач из казны янычар: в 1595 году их было примерно 25 тысяч, а несколько десятилетий спустя — уже 50 тысяч. Однако ставка на янычар дала обратный эффект. Расходы на армию резко увеличились, и казна не всегда была в состоянии вовремя выплачивать