Жак ле Гофф - Интеллектуалы в средние века Страница 14

Можно сказать, что в целом базовое университетское образование, а именно изучение свободных искусств, длилось 6 лет и получали его где-то между 14 и 20 годами. В Париже это предписывалось статутами Робера де Курсона и включало в себя два этапа: примерно за 2 года получали степень бакалавра, а к концу учебы — степень доктора. Затем происходило обучение медицине и праву — где-то между 20 и 25 годами. Первые статуты медицинского факультета предписывали 6 лет учебы для достижения степени лиценциата или доктора медицины после того, как становились магистром искусств. Наконец, богословие требовало большего времени: статуты Робера де Курсона назначали 8 лет обучения и, как минимум, 35 лет для получения звания доктора теологии. В действительности богословию учились примерно 15-16 лет. Простой слушатель на протяжении первых шести лет должен был проходить одну ступень за другой; в частности, на протяжении 4 лет изъяснять Библию и еще 2 года Сентенции Петра Ломбардского.

Программы

Поскольку учеба в основном сводилась к комментированию текстов, то статуты указывают на труды, которые включались в университетскую программу. Авторы здесь также меняются в зависимости от места и времени. На факультете свободных искусств преобладают логика и диалектика, по крайней мере в Париже, где комментируется почти весь Аристотель, тогда как в Болонье он представлен только в отрывках, зато программы уделяют большее внимание риторике, в том числе De Inventione Цицерона и Риторике к Гереннию, а также математическим и астрономическим наукам, включая Эвклида и Птолемея. Для изучавших право основным учебником был Декрет Грациана. В Болонье к нему прибавляли Декреталии Григория IX, Клементины, и Экстраваганции. В области гражданского права комментировали Пандекты, разделенные на три части: Digestum Vetus, Infortiatum и Digestum Novum, а также Кодекс и сборник трактатов, именуемый Volumen или Volumen Parvum, включающий в себя Institutiones и Autbentica (т. е. латинский перевод новелл Юстиниана). В Болонье к этому добавляли свод ломбардских законов — Liber Feodorum. Медицинский факультет опирался на Ars Medicinae, свод текстов, объединенных в XI в. Константином Африканским, содержавший труды Гиппократа и Галена. Позже к ним были прибавлены великие «Суммы» арабов: Канон Авиценны, Colliget или Correctorium Аверроэса, Альманзор Разеса. Богословы прибавляли к Библии в качестве основополагающих текстов Книги сентенций Петра Ломбардкого и Historia Scbolastica Петра Едока.

Экзамены

Наконец, регламентации подлежали экзамены на получение степени. Тут у каждого университета также имелись свои обычаи, которые изменялись со временем. Возьмем в качестве примера два типичных curriculum — юриста из Болоньи и парижского артиста.

Новоиспеченный болонский доктор получал свою степень в два этапа: собственно экзамен (ехатеп или ехатеп privatum) и публичный экзамен (conventus, conventus publicus, doctoratus), представлявший собой, скорее, церемонию вступления в должность.

Незадолго до личного экзамена consiliarius нации, к которой принадлежал кандидат, представлял его ректору. Кандидат клятвенно заверял последнего, что исполнил все, что требуется уставами, и не пытался подкупить своих экзаменаторов. В предшествующую экзамену неделю один из мэтров представлял его архидиакону, ручаясь за его способность выдержать проверку. Утром в день экзамена кандидат, прослушав мессу Св. Духа, представал перед коллегией дикторов, один из которых давал ему два отрывка для комментирования. Он удалялся к себе, чтобы подготовить комментарий, который зачитывался вечером в общественном месте (чаще всего в соборе) перед жюри из докторов, в присутствии архидиакона, который, однако, не имел права вмешиваться. Вслед за комментарием он отвечал на вопросы докторов, которые затем удалялись для голосования. Решение принималось большинством голосов, архидиакон сообщал о результате.

Сдав этот экзамен, кандидат становился лиценциатом, но еще не получал докторского звания и права на преподавание — для этого требовалось пройти публичный экзамен. С помпой его сопровождали в собор, где он произносил речь и зачитывал тезисы о каком-нибудь из правовых положений, а затем защищал их от нападавших на него студентов. Тем самым он впервые играл роль мэтра на университетском диспуте. После этого архидиакон торжественно вручал ему лицензию, дающую право преподавать и соответствующие знаки отличия: кафедру, раскрытую книгу, золотое кольцо, судейскую шапочку или берет.

От юного парижского артиста требовалось получение предварительной степени. Трудно утверждать с полной уверенностью, но вероятнее всего она была итогом первого экзамена: determinatio, в результате которого студент становился бакалавром. Determinatio предшествовали еще два экзамена. Сначала кандидат должен был выдержать дискуссию с мэтром во время responsiones. Дебаты происходили в декабре перед постом (во время которого происходил экзамен). Если кандидат успешно проходил эту проверку, то его допускали к ехатеп determinaium или baccalariandorum, где он должен был доказать, что удовлетворяет требованиям статутов, и продемонстрировать знания включенных в программу авторов, отвечая на вопросы жюри мэтров. Вслед за этим следовало determinatio: во время поста он читал ряд курсов, чтобы показать свою способность к университетской карьере.

Вторым этапом был собственно экзамен, который давал лицензию и степень доктора. Он также подразделялся на несколько этапов. Самый важный из них заключался в серии комментариев и ответов на вопросы перед жюри из четырех мэтров под председательством канцлера или вице-канцлера. Несколькими днями позже канцлер торжественно вручал кандидату лицензию во время церемонии, включавшей в себя лекцию (collatio), которую он должен был прочесть, но она была чистой формальностью. Примерно через полгода кандидат действительно становился доктором во время inceptio, соответствующего болонскому сопventus. Накануне этого дня он принимал участие в торжественной дискуссии, получившей название вечерни. В день inceptio он произносил перед факультетом инаугурационную речь, после чего ему вручались знаки отличия, соответствующие его степени.

Наконец, университетские статуты включали в себя целый ряд положений, которые, по примеру других корпораций, определяли моральный и религиозный климат университетской корпорации.

Моральный и религиозный климат

Они предписывали — и одновременно ограничивали — проведение празднеств и коллективных развлечений. Экзамены сопровождались подарками, увеселениями и банкетами — за счет получившего степень, которые укрепляли духовное единство группы, принимавшей в свое лоно нового члена. Как и попойки, potaciones первых гильдий, эти празднества представляли собой ритуалы, посредством которых корпорация утверждала сознание своей глубокой солидарности. Во время этих увеселений, в которые каждая страна привносила свои особенности (балы в Италии, бой быков в Испании), о себе заявляло единое племя интеллектуалов.

Добавим к ним ритуалы посвящения, которые не имели официального статуса, но которые ждали каждого нового студента университета, — новичка, первокурсника, именовавшегося тогда птенцом, молокососом (bejaune). Тексты по этому поводу известны нам по любопытному документу последующей эпохи, Manuale Scolarium конца XV в., по которому мы можем проследить далекие истоки этих студенческих обычаев. Инициация новичка описывается как церемония «чистилища», предназначенная для того, чтобы очистить юношу от его деревенской неотесанности, даже от первобытной дикости. Насмешке подлежат его звериный запах, блуждающий взгляд, его длинные уши, оскаленные зубы. Его избавляют от предполагаемых рогов и наростов. Его моют, ему подпиливают зубы. В пародийной исповеди он признается в своей невероятной греховности. Так будущий интеллектуал покидает свое первобытное состояние, которое весьма напоминает образ крестьянина, деревенщины в сатирической литературе эпохи. От животности он переходит к человечности, от сельского мира к городскому. Эти выродившиеся и почти лишенные первоначального содержания церемонии напоминают интеллектуалу, что он вырван из деревни, из сельской цивилизации, дикого мира земли. Антропологу есть что сказать по поводу психоанализа клириков.

Университетское благочестие

Наконец, статуты определяли благочестивые труды благотворительную деятельность, которую должна была осуществлять университетская корпорация. Уставы требовали от ее членов присутствия на некоторых религиозных службах, участия в процессиях и молебнах.

Прежде всего это касалось поклонения святым заступникам, в первую очередь св. Николаю, покровителю студентов, святым Косме и Дамиану, покровителям врачей, а также некоторым другим. В образах университетского мира мы обнаруживаем корпоративную тенденцию: священное сливается с мирским, с собственным ремеслом. Иисуса помещают среди докторов, святых представляют в одеяниях профессоров и магистров.