Сергей Нефедов - История России. Факторный анализ. Том 1. С древнейших времен до Великой Смуты Страница 14

Борьба земледельцев с пастушескими народами была лейтмотивом истории восточных славян; ход этой борьбы был связан с развитием военной технологии – и в дальнейшем нам предстоит более подробно проанализировать динамику этих процессов.

Глава II

Волны нашествий на русской равнине

2.1. Скифская эпоха

Освоение всадничества было фундаментальной инновацией, которая означала революцию в военном деле – по терминологии У. Мак-Нила, «кавалерийскую революцию».[204] Правда, сначала было необходимо научиться использовать новые возможности. Всадничество потребовало, прежде всего, уменьшения размеров лука. Новый, так называемый скифский лук, как и луки предыдущего периода, был сложным и склеивался из нескольких пород дерева; его размер составлял 60–80 см. В силу небольших размеров лука стрела была короткой (до 60 см) и тонкой (4–5 мм); наконечники были маленькими – 2,5–3 см, максимально 4–5,5 см длины. Характерной чертой скифских наконечников было крепление с помощью втулки, унаследованное от арийских племен эпохи боевых колесниц.[205]

Новая тактика подразумевала длительный обстрел противника и уклонение от ближнего боя. Приблизившись к противнику на расстояние выстрела (примерно 50–70 метров), скифы поворачивали и мчались вдоль фронта, стреляя из луков. Если враги пытались атаковать, то конные стрелки делали вид, что обращаются в бегство, и вынуждали противников преследовать их. В ходе этого преследования враги нарушали свой боевой порядок, а конные лучники, уходя от атаки, стреляли по врагу, оборачиваясь назад, – и наносили ему большие потери. Этот тактический прием, изображенный на рельефе во дворце Ашшурнасирпала II (883–859 до н. э.), впоследствии стал известен как «парфянский выстрел». В конечном счете «спасающиеся бегством» всадники приводили преследователей к засаде; выйдя из засады, свежие отряды конницы окружали и уничтожали противника.[206]

Тактика «парфянского выстрела» стала главным «оружием победы» для легкой конницы кочевников, и впоследствии она была доведена до совершенства гуннами и монголами. Однако первое время эта тактика не была столь эффективной, поскольку луки были не такими мощными, как позже, и кроме того, еще не все степняки сели на коней: в войске скифов сохранялись подразделения пехоты, которую поставляли, в основном, зависимые племена. Недостатком скифской конницы было отсутствие оружия ближнего боя, скифские колющие мечи-акинаки были короткими (40–60 см) и могли использоваться только пехотинцами. В заключительной фазе боя, когда противники были изранены в результате длительного обстрела, всадники спешивались и добивали врагов вместе с пехотой в рукопашном бою.[207]

Согласно распространенной точке зрения, кочевание и всадничество были впервые освоены народами, обитавшими в степном поясе между Волгой и верховьями Енисея.[208] Греческие источники говорят, что здесь обитали родственные ираноязычные племена скифов, массагетов, саков, дахов, позже на северо-западе этой территории упоминаются также савроматы. Ввиду близости обычаев греки иногда называли все эти племена скифами, а персы именовали их саками.[209] Археологически эти всаднические и кочевые народы отличал единый культурный комплекс, который называют «скифским», и в который входят, в частности, отмеченные выше характерные формы удил, псалий, наконечников стрел, мечи-акинаки, «скифские» бронзовые котлы и изображения в «зверином» стиле.[210] Наиболее ранним и ярким свидетельством появления этого комплекса являются царские захоронения кургана Аржан в Туве: местного царя сопровождали в загробный мир не только царица, но и множество слуг, и несколько десятков верховых коней. Эти могилы датируются исследователями VIII веком до н. э., а по радиокарбону – даже IX веком до н. э.[211] А. Р. Кызласов полагает, что курган Аржан принадлежал вождю сакского происхождения, который во главе своих соплеменников покорил местные племена.[212] Дело в том, что, еще не полностью овладев новым оружием, первые кочевники начали наступление на окружающие народы. Отдельные отряды наездников подчиняли соседние этносы и становились «царским племенем» в новых племенных образованиях.[213] На Дону в среде племен, которых греки называли киммерийцами, также обнаруживается присутствие всаднической аристократии, принесшей с востока характерные черты кочевой скифской культуры.[214]

В X–VIII веках до н. э. в донских степях происходил тот же процесс перехода к кочеванию, что и в степях за Волгой. Исчезли постоянные поселения, уменьшилось количество археологических находок не только в степи, но и в лесостепи Верхнего Дона.[215] Вместе с тем в культуре местных племен стали ощущаться новые веяния, появились новые формы удил, наконечников стрел, кинжалов, топоров.

Рис. 2.1. Схема распространения железа в Европе:

1 – во второй половине II тыс. до н. э., 2 – пути распространения железа в начале I тыс. до н. э., 3 – проникновение железа из Италии и Центральной Европы, 4 – направление финикийского влияния, 5 – распространение железа на север (V в. до н. э.), 6 – кавказское влияние.[216]

Помимо влияния всаднических культур Азии, специалисты объясняют эти инновации распространением новой диффузионной волны, связанной с освоением металлургии железа.[217]

Железо было еще одним фундаментальным открытием того времени. Считается, что первыми научились получать кричное железо кузнецы из области Хатти в Малой Азии: название железа на всех языках Малой Азии и прилегающих областей происходит из хаттского языка. В конце II тысячелетия до н. э. на Ближнем Востоке научились путем закалки или цементизации железа получать в небольших количествах твердую сталь. Стальные лезвия наваривали на железную основу мечей, кинжалов и топоров – в результате получалось оружие более твердое и острое, чем оружие из бронзы.[218] Поначалу сталь была дорогой, и из нее делали лишь клинки мечей, а ручки оставались бронзовыми. Тем не менее новое оружие быстро распространилось через Кавказ в степи Причерноморья – и вместе с ним пришли новые формы кинжалов, топоров, а также характерные двукольчатые удила.[219] Волна диффузии продвинулась и далее, в днепро-бугские лесостепи, где обитали земледельческие племена чернолесской культуры. Сражаясь с киммерийцами, земледельцы заимствовали их оружие и железную металлургию; они стали строить укрепленные городища и завели собственных – правда, немногочисленных – всадников.[220] Согласно одной из распространенных теорий, чернолесские племена относились к балто-славянской языковой семье,[221] и некоторые лингвисты объясняют происхождение славянского слова «железо» (и литовского «gelesis») из языка хаттов.[222]

В конце VIII века до н. э. освоение всадничества породило большую волну завоеваний. Геродот пишет, что вначале скифы обрушились на живших в Северном Причерноморье киммерийцев. Часть киммерийцев опрокинула заслоны чернолесских племен и прорвалась в Центральную Европу, другая часть ушла в Закавказье, и скифы, преследуя их, вторглись на Ближний Восток.[223] Вторая половина VII века прошла в долгих войнах, которые привели к разгрому Ассирии объединенными силами скифов, мидян и вавилонян. Однако в конечном счете мидянам и персам удалось нанести поражение скифам, и они отступили в Северное Причерноморье.

Завоевав степи между Дунаем и Доном, скифы подчинили живших по северной границе степи земледельцев и создали одну из первых в истории ксенократических империй. Поскольку кочевники не употребляли письменности, то облик этой империи предстает перед нами, в основном, в материалах археологических раскопок и в свидетельствах античных историков. Геродот пишет, что самое многочисленное и доблестное племя скифов называли «царскими скифами», и все другие племена были ему подвластными.[224] Как поясняет современный историк, слова Геродота о том, что скифский царь выбирает себе слуг, следует понимать в том смысле, что подвластные племена помимо уплаты дани должны были поставлять царским скифам рабов.[225] Эти рабы пасли скот кочевников, и их было так много, что похороны не только представителей знати, но и рядовых скифов иногда сопровождались принесением в жертву рабов – слуг или наложниц.[226] Все скифы-кочевники были воинами, и в их могилы всегда клали оружие – чаще всего это копье и колчан со стрелами; иногда стрелы обнаруживают и в женских захоронениях. Менее распространенным оружием воинов-мужчин был железный меч-акинак; мечи были найдены примерно в десятой части захоронений; что касается панцирей, то они были редкостью и исключительным достоянием знати.[227] Могилы знати – это были огромные курганы, наполненные принесенными в жертву рабами, конями, оружием и предметами роскоши. Предметы роскоши в то время впервые появились в степи: это были изделия греческих и восточных ремесленников, товары цивилизованных стран с давней ремесленной традицией. В могилы знати клали отделанное золотом оружие, серебряные ритоны и сосуды, драгоценные украшения, художественные краснофигурные амфоры, стеклянные чаши – диковинные вещи, созданные с помощью неизвестных в Скифии технологий. Некоторые более простые предметы, например, бронзовые зеркала, стеклянные бусы и изготовленная на гончарном круге столовая посуда, были доступны и простым кочевникам; греческая посуда постепенно вытесняла местную лепную керамику – хотя гончарный круг оставался неизвестным в степях.[228] Скифы заимствовали у восточной цивилизации только связанное с военными нуждами железоделательное ремесло: посреди степи, на Днепре, они построили огромное Каменское городище – поселение, состоявшее сплошь из домов ремесленников, кузниц и литеен. Здесь ковали топоры, ножи, мечи со стальными лезвиями, отливали большие бронзовые котлы – производили то, что было необходимо для войны и кочевого хозяйства.[229]