Лидия Винничук - Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима Страница 14

Охота на оленя

«Когда лошадь облюбована, куплена и приведена домой, то стойло ее следует расположить в таком месте, где ее чаще всего может видеть хозяин, и оно должно быть так устроено, чтобы лошадиный корм нельзя было украсть из яслей — так же точно, как пишу хозяина из его кладовой. Кто не радеет об этом, не радеет о себе самом, ибо в опасности хозяин вверяет свое тело лошади.

Крепкая конюшня полезна не только для того, чтобы не воровался корм, но и потому, что иногда конь сам выбрасывает пищу из яслей и надо видеть, когда это происходит. Заметив это, можно догадаться, случился ли у лошади прилив крови и требуется лечение, или она устала и нуждается в отдыхе, или у нее запал, или другая болезнь. А с лошадью бывает, как с человеком: всякую болезнь гораздо легче лечить вначале, чем когда она сделается застарелой…

Заботясь о пище и о телесных упражнениях для лошади, чтобы тело у нее было здоровое, необходимо заботиться также о ее ногах. Стойло сырое, как и стойло с гладким полом вредят даже хорошим от природы копытам. В первом случае нужно делать стойло покатым, во втором — посыпать пол камнями величиной с копыто…

Такое стойло укрепляет копыта стоящей там лошади. Кроме того, конюх должен выводить коня из стойла, когда хочет почистить скребком, а после обеденного корма надо отвязывать лошадь от яслей и привязывать в другом месте, чтобы она охотнее шла к принятию корма вечернего…Конь должен стоять на камнях и известную часть дня ходить по ним, как по каменистой дороге.

Вьючный осел

Но и во время чистки и когда отгоняет мух, лошадь должна действовать копытами… Но заботясь, чтобы копыта были крепкими, следует заботиться и о губах, чтобы были мягкими. Впрочем, средства, размягчающие плоть человека и рот лошади, одинаковы» (Ксенофонт. О верховой езде, IV, 1–5).

Важным подспорьем в хозяйстве греков была рыбная ловля. Она давала дешевую пищу беднякам, особенно тем, кто жил у воды. Но не меньшей была потребность в рыбе и в городах, у состоятельной части общества. Богатые горожане искали редкие, ценные породы рыб, доставляемые в город рыбаками за большую плату.

Очень ценны в этом отношении археологические находки, среди которых встречаются крючки для удочек, грузила, заставлявшие сети погружаться в воду, емкости для хранения просоленной рыбы. Видов рыб было множество, и столь же разнообразны и затейливы были способы переработки и приготовления рыбных блюд.

Рыболовные снасти включали в себя удочки, сети, верши и гарпуны. В качестве приманки, насаждаемой на крючок, использовали мелких рыбешек, кусочки мяса, иногда также разбрасывали в воде, в месте, где ловили рыбу, кусочки сыра, хлеба или какие-нибудь травки с сильным запахом, привлекавшие обитателей подводного мира. Не чуждо было древним и применение искусственной наживки, имитировавшей мух или червей, а согласно Элиану, эффективной приманкой оказывались в иных случаях даже пучки красной шерсти (Элиан. О животных, XII, 43; XV, 1). Сети, погружаемые в воду при помощи грузил, наполнялись рыбой, и их вытягивали тросами. Верши представляли собой клетку из ивовых прутьев с входным отверстием, через которое рыбы проникали внутрь, но изнутри верши были устроены таким образом, что выбраться оттуда пленницы уже не могли. Наконец, гарпун изготовляли из длинной ветки, чаще всего оливкового дерева, и насаживали на нее острый наконечник или трезубец: так ловили крупных рыб и осьминогов — преимущественно с лодок, по ночам, при свете факелов. Так же ночью, с факелами ловили и всякого рода ракообразных, которых столь охотно видели потом на пиршественных столах.

Рыбу, предназначенную для отдаленных областей или на вывоз в другие страны, чистили и солили в специальных каменных чанах, объемом около 20 м3. Их вкапывали в землю и обмазывали изнутри раствором цемента.

СКОТОВОДСТВО И ОХОТА В ИТАЛИИ

Если кто-либо, пленен олимпийской победною ветвью,

Станет коней разводить иль волов для плуга, пусть ищет

Маток прежде всего. Наружность у лучшей коровы

Грозная; и голова должна быть огромной, и шея —

Мощной…

Прежде всего выжигают тавро с названием рода.

Обозначают, каких на племя оставить желают

И для святых алтарей, каких — перепахивать землю

Иль на целинной земле крутые отваливать глыбы.

Весь остальной молодняк на лугах пасется со стадом.

Тех, кого приучить к полевым захочешь работам,

Сызмала ты упражняй, настойчиво их приручая,

Нрав доколь у юнцов податлив и возраст подвижен.

Прежде из тонких лозин сплетенный круг им на шею

Вешай. Потом, когда их свободная шея привыкнет

К рабству, им надевай хомуты из веревок, попарно

Соединяй и ходить приучай одинаковым шагом.

Пусть до срока они лишь порожние тянут повозки

И оставляют следы лишь на самой поверхности пыльной.

Пусть лишь потом заскрипит под грузом тяжелым телега

С буковой осью, таща вдобавок и медное дышло.

…Отелившись, коровы

Впредь наполнять молоком белоснежным не станут подойник,

Новорожденным отдав целиком свое сладкое вымя.

В своей поэме Вергилий рассказывает обо всех видах крестьянского труда: о земледелии, садоводстве, разведении скота, пчеловодстве. Однако к началу новой эры роль скотоводства в Италии заметно возросла, оттеснив земледелие и другие отрасли сельского хозяйства на второй план. С тех пор как Сицилия и Северная Африка начали поставлять в страну более дешевый хлеб, чем производила сама Италия, земледелие утратило значение главной области римской экономики и римляне стали с гораздо большим усердием заниматься разведением скота. О сложившемся в экономике положении говорит известная шутка Катона Старшего. На вопрос: «Какое занятие приносит наибольшую выгоду?» — он отвечает: «Хорошее скотоводство». «А следующее по выгодности?» — «Неплохое скотоводство». «А дальше?» — «Плохое скотоводство». «А затем?» — «Земледелие».

Рыбная ловля

Вместе с тем для удовлетворения растущих потребностей римлян в период поздней республики и тем более империи уже мало было тех возможностей, какими располагала Италия. Римлянам трудно было теперь угодить только блюдами из местной говядины, свинины или птицы, поставляемой трудолюбивыми скотоводами. Требовалось все больше дичи и рыбы из отдаленных краев и областей. Охотники и рыбаки должны были умножить свои усилия.

Говоря о способах охоты, трудно добавить что-либо к тому, что было сказано об охотничьем промысле в Греции. Заметим лишь, что в Риме меньше обращали внимания на воспитательное значение охоты. Молодежь видела в ней разновидность спорта и спешила обзавестись конями, собаками и оружием. Чем больше охотничьих псов и лошадей было у человека, тем явственнее было его богатство, тем выше престиж. Гораций подчеркивает, что он не стремился создать у Мецената ложного представления о своем социальном положении и доходах:

Я не пустился в рассказ о себе, что высокого рода,Что объезжаю поля свои на коне сатурейском…

Гораций. Сатиры, 1, 6, 58–59

Держа хороших коней и собак, человек как бы заявлял во всеуслышанье, что он весьма состоятелен. Особенно ценились охотничьи псы — за верность, сообразительность, быстроту ориентации. По словам Плиния Старшего, иногда, отправляясь на охоту, римляне брали с собой даже старых, уже слепых и ослабевших псов, неся их на руках, ибо те своим великолепным нюхом еще могли указывать направление к логову зверя (см.: Естественная история, VIII, 142–152).

В Риме вообще любили собак, и не только охотничьих, но и сторожевых: и в деревне, и в городе собаки стерегли дом и двор — память об этом сохраняется в часто встречающихся римских табличках с надписью: «Берегись собаки». Любили и вполне мирных псов, избалованных домашним воспитанием, очень привязанных к своим хозяевам и их развлекавших. Одну из таких комнатных римских собачек иронически воспел насмешливый Марциал:

…Исса — Публия прелесть — собачонка.Заскулит она — словно слово скажет,Чует горе твое и радость чует.Спит и сны, подвернувши шейку, видит,И дыхания ее совсем не слышно;А когда у нее позыв желудка,Даже каплей подстилки не замочит,Но слегка тронет лапкой и с постелькиПросит снять себя: дать ей облегчиться.

Марциал. Эпиграммы, I, 109

Но возвратимся к охоте. Если греки стремились раздобыть диких зверей, чтобы принести жертву богам или задать роскошный пир, то потребности римлян этим не ограничивались. Пойманные на охоте дикие животные предназначались и для «венаций» — охотничьих игр в амфитеатрах. Эти звери, которым было суждено умереть на арене, доставлялись в Рим из самых отдаленных областей и провинций, где были специальные ловцы, умевшие добывать животных того или иного вида. Это было, конечно же, дело очень нелегкое и опасное, ведь для поимки таких «диковинок», как львы или слоны, необходимо было применять особые, сложные методы.