Михаил Мочалов - Древняя Ассирия Страница 14

Иные рейды могли принести крупный ущерб:

«[Сасийя, царь] туруккейцев, вторгся на землю Экаллатума, что на той стороне [Тигра] и пошел к Курдишатуму. Они захватили овец Ишме-Дагана, всех овец. Ничего не осталось... вокруг. Они увели в рабство [жителей] четырех его городов и разбили 500 солдат [царя]».

Судьба побежденных

Жертвы столкновений боевых отрядов были незначительны; как правило, убитые составляли не более нескольких десятков[52]. Что касается захваченных в плен, то их в большинстве случаев обращали в рабство и делили как добычу среди военных; иногда их выкупал царь. Видимо, уже во времена Саргона Древнего и его преемников практиковалось применение принудительных трудовых лагерей, куда массово попадало завоеванное население[53]. Иногда, чтобы устрашить врагов, пленных подвергали разного рода пыткам, увечьям и прочим зверствам. Один военачальник велел своим подчиненным:

«...Возьмите двух ханейцев, отведите их к нашим рубежам и там нанесите увечья. Пусть они живыми дойдут до сынов Йямины и расскажут о том, как мой господин силой захватил город Мишлан».

Некоторым плененным перерезали горло или отрезали голову; других сажали на кол. Над трупами совершали ритуальные оскорбления: голову или другие части тела отсылали царю-победителю в качестве трофеев, проносили через различные города и местечки, вешали на стенах храмов. Как-то туруккейский царь

«отрезал голову [одного из генералов Ишме-Дагана] и отправил ее к Ишме-Дагану со словами: ’’Вот голова того, кто полагался на тебя”».

Позже ассирийцы разовьют все это «назидательное» дело, но в более изощренных формах и крупных масштабах.

В массе своей, однако, судьба пленников не была столь ужасной. Рядовых бойцов обращали в рабство, а офицеры даже могли надеяться на то, что вскоре их обменяют или выкупят. По приказу того или иного царя-победителя военнопленных иногда отпускали и возвращали в места их проживания. Власти и жители разоренных областей собирали военные экспедиции, чтобы отбить пленных. Иногда это удавалось, поскольку захватчики были обременены добычей, иногда — нет. Тогда родственникам захваченных оставалось лишь надеяться на выкуп. В одном документе из Мари говорится, что некая семья заплатила за своего родственника 23 сикля (184 грамма) серебра.

Судебник Хаммурапи обязывает государство выкупать своих плененных подданных. Вопрос о военнопленных и беженцах часто был составной частью различных мирных соглашений. Так, соглашение между Шадлашем и Нерибтумом середины XIX века до н.э. особо оговаривает пункт по беженцам — «всем бежавшим от войны» позволялось вернуться на свою землю и к своей собственности. Оговаривался также обмен военнопленными.

Осадное дело

Древние писцы, к сожалению, не утруждали себя детальным описанием осад. Таблички просто говорят, что такой-то населенный пункт взят. Но имеется множество упоминаний о разрушении стен захваченных городов. Аккадские и новошумерские надписи большое значение придают использованию подкопов (пилшу) при осадах. Можно, например, найти упоминание войск царя Шульги,

«разбирающих кирпичную кладку основания стен [города Дер]».

Есть мнение, что первое упоминание осадных орудий связано со взятием города Нурругума Шамши-Ададом I, который использовал тараны и башни[54]. Но, как мы сейчас убедимся, ассирийский владыка не был здесь пионером. Не позднее как к III тысячелетию до н. э. относятся первые известные нам упоминания стенобитных орудий — в клинописных текстах из Эблы[55]. На раннединастических цилиндрических печатях Месопотамии попадаются изображения осадных башен, четырехколесных повозок с лестницей, установленной за высоким прикрытием, и таранов. Позже в одном документе говорится:

«...Даже если амориты будут вести войну в течение десяти лет и привезут десять стенобитных орудий, десять осадных башен... я буду крепко сидеть в своем городе».

Аккадские цилиндрические печати из Телль-Бейдара (Набады), что в Северо-Восточной Сирии, изображают осадные башни и стенобитные устройства, похожие на позднейшие новоассирийские аналоги. Документы старовавилонского периода (1800—1600 годы) определенно упоминают два основных типа осадных устройств — стенобитное орудие (ашибу) и осадную башню (димту)[56]. Осадные башни не были тогда высокими и составляли лишь порядка пяти-шести метров в высоту; их можно было разобрать и переместить к другому осажденному городу. Позже, судя по новоассирийским рельефам, сборно-разборные осадные механизмы нашли довольно широкое применение. Надо сказать, успеху стенобитных орудий способствовал в значительной мере тот факт, что Месопотамия, особенно ее южная часть, практически не располагала каменными породами и фортификации воздвигались, как правило, из кирпича-сырца.

От правления Ишме-Дагана сохранились найденные в городе Мари документы с описаниями осадных методов. В одной из табличек говорится о применении осадных башен и таранов:

«...Как только я взял города Таррам, Хатка и Шунхам, я выступил против Хурары. Этот город я окружил. Я приказал, чтобы были установлены осадные башни и стенобитные орудия, и за семь дней я сделался его господином. Радуйся!»

Второй документ сообщает об успешном пробитии брешей в стенах:

«Как только я достиг города Кирхадат, я приказал установить осадные башни. В его стене я сделал дыры, и за восемь дней я стал повелителем Кирхадата. Возрадуйся!»

Еще в одном письме от имени Шамши-Адада упоминается о строительстве земляной насыпи:

«Город Нилиммар, который Ишме-Даган осадил, Ишме-Даган [также] взял. Пока осадные насыпи не достигли вершины города [то есть городской стены], он не мог сделать себя повелителем города. Когда осадные насыпи достигли вершины города, он получил власть над этим городом... Армия была отправлена домой».

Таким методам осады Ишме-Даган I, скорее всего, научился от своего отца Шамши-Адада I, который, как известно, провел некоторое время в Вавилоне и, вероятно, изучал развитое там осадное искусство.

Ассирийские правители среднего периода при взятии городов применяли тараны[57].

Однако осады не всегда бывали успешны и часто оборачивались многомесячными блокадами. Войска, чтобы избежать длительной осады, старались вызвать гарнизон осажденного города на открытое сражение. Защищающиеся иногда принимали вызов, надеясь спасти округу от разорения вражеской армией.

Одновременно с развитием осадного дела совершенствовалась и оборона городов. В стратегически важных городах оставлялись военные гарнизоны. Что же касается крепостных стен, то их постоянно ремонтировали и перестраивали — множество древних надписей говорят о постройке или подновлении городских стен. Ремонтно-восстановительные работы обычно шли месяцами. Стены, как правило, защищались рвом с водой. Так, Абисар из Ларсы говорит о рытье «канала стены Ларсы», а Анам из Урука в XIX столетии до н. э. сообщает, что он

«восстановил стену Урука... из каленых кирпичей, чтобы вода могла бурлить в окружающем [стену рве]».

К середине II тысячелетия до н. э. крепостной стеной был обнесен Ашшур[58]. Тукульти-Нинурта I снабдил город внешним рвом шириной в двадцать метров. Вот что поведала одна из его надписей о ходе работ:

«Большой городской ров вырыл я по окружности стен, скалистое основание его очистил я...»

При возведении крепостей, городов и на прочие работы в большом числе привлекались пленные. Так, позже, при строительстве одной из ассирийских столиц, Кар-Тукульти-Нинурты, на строительстве работали пленные касситы, хурриты, урарты.

Если система обороны была в надлежащем состоянии, при приближении вражеской армии зажигались сигнальные костры. Более подробную информацию о надвигающейся угрозе приносили гонцы. Население со своим скотом перебиралось под защиту стен города. Обеспечивались продовольственные и прочие запасы. Пограничникам предписывалось отлавливать агентов противника и тех, кто отстал от вражеского войска; они посылали своим командирам депеши о перемещениях вражеской армии.

Осаждаемые, смотря по обстоятельствам, могли дать бой врагу в открытом поле за пределами крепостных стен, могли, умело обороняясь, дождаться отступления супостата, а могли сочетать оборону с вылазками. Вылазки были важной составляющей военных действий. Удача могла низвергнуть осаду:

«Две сотни человек войска во главе с [военачальником] Саггар-Абумом вышли из Курды и разбили пятьсот осаждавших из Эшнунны. Они выбили вражеские войска из их [укрепленного] лагеря».