Айзек Азимов - Римская республика. От семи царей до республиканского правления Страница 14

Например, в 282 г. до н. э. Фурии, греческий город на носке итальянского сапога, попросили у Рима помощи против вторжений италийских племен Лукании, которые сохраняли еще видимость независимости. Римляне отозвались сразу же и оккупировали Фурии.

Тарентийцы, придя в ужас от появления римских войск в самом сердце Великой Греции, решили принять меры. Когда к их берегам подошли римские корабли, они потопили их и убили флотоводца. (Корабли эти были совсем небольшими, ибо римляне не успели еще создать настоящий флот.) Вдохновленные этим, весьма скромным, успехом, тарентийцы послали к Фуриям свою армию и выгнали оттуда небольшой римский гарнизон.

Рим, не готовый еще к войне в южной Италии, ибо дела на севере не были улажены до конца, решил пока подставить обидчикам другую щеку. Он послал в Тарент послов с наказами добиться прекращения боевых действий и с требованием вернуть Фурии. Тарентийцы смеялись над греческим языком римлян, а когда те покидали центр города, какой-то хулиган из толпы помочился на ногу одного из послов. Толпа зашлась от хохота.

Возмущенный посол, торжественно поклявшийся, что пятно на его ноге будет смыто кровью, вернулся в Рим и продемонстрировал свою ногу сенату. Сенаторы пришли в ярость и в 281 г. до н. э. объявили Таренту войну.

Вот теперь-то Тарент испугался по-настоящему. Шутки шутками, а оказалось, что суровые римляне лишены чувства юмора. Тарентийцы бросились к соседям за помощью, и, к счастью, им попался полководец, превосходивший талантом самого Агафокла, готовый вмешаться в ссору Тарента с Римом.

Глава 4. ЗАВОЕВАНИЕ СИЦИЛИИ

Пока римляне в течение полустолетия воевали с самнитами, сын Филиппа Македонского провел самую поразительную военную кампанию древности, а может, и всей человеческой истории. Со своей небольшой, но великолепно обученной армией, включавшей в себя македонскую фалангу, Александр Великий пересек Малую Азию и прошел все Персидское царство, побеждая в каждой битве, против любого врага. он принес греческое оружие и греческую культуру в пустыни Центральной Азии, в северо-западные районы Индии, в Египет. Все огромное Персидское царство попало под его власть.

В 323 г. до н. э., однако, Александр умер в Вавилоне в возрасте тридцати трех лет. После него остались слабоумный брат и малолетний сын. От них очень быстро избавились, и военачальники Александра принялись сражаться друг с другом за власть в империи.

Их борьба продолжалась двадцать лет, и к 301 г. до н. э., после грандиозной битвы в Малой Азии, стало ясно, что никто из них не получит верховной власти. Империя Александра раскололась на куски.

Основные владения в Азии — Сирия, Вавилонское царство и обширные земли на востоке — попали под власть Александрова полководца, Селевка, провозгласившего себя царем. И в течение нескольких столетий его потомки правили государством, называемым обычно державой Селевкидов.

В Египте царем стал другой военачальник Александра, Птолемей. Его потомки, звавшиеся Птолемеями, властвовали в Египте, который в этот период своей истории назывался Египтом Птолемеев.

Малая Азия распалась на ряд маленьких царств, о которых мы поговорим позднее. Взятые все вместе, эти осколки Персидской державы, попавшие под власть македонских владык, образовали эллинистические царства, положение которых к 281 г. до н. э., когда между Римом и Тарентом разразилась война, достаточно упрочилось. Все они, однако, находились слишком далеко от Тарента, чтобы оказать ему помощь, и, кроме того, были заняты постоянными стычками между собой.

Ближе всего располагалась сама Македония, но ее могущество было подорвано тем, что большое число ее лучших сынов отправилось за границу, чтобы стать правителями и защитниками царств на востоке и юге. Прежняя македонская царствующая династия пресеклась, а претендующие на трон военачальники все время дрались между собой, что еще сильнее ослабляло Македонию. В 281 г. до н. э. в стране царила полнейшая анархия и она не могла никому помогать.

Южная Италия

Еще более усложняло ситуацию Эпирское царство, расположенное на западной границе Македонии. С 295 г. до н. э. царем Эпира стал Пирр, младший сын двоюродного брата Александра Эпирского, который когда-то воевал в Италии.

Так получилось, что Пирр был, подобно всем эллинистическим правителям того времени, полководцем, причем самым лучшим из всех. Более того, его царство располагалось ближе всего к Таренту. К тому же он был неисправимым романтиком и жить не мог без того, чтобы не ввязаться в какую-нибудь военную авантюру. (Его самая большая ошибка состояла в том, что он никогда не останавливался, чтобы закрепить свою победу, как делали римляне. Он тут же бросался в новую авантюру, не успев упрочить свой прежний успех.)

Пирр в 286 г. до н. э. вторгся в Македонию, усилив хаос, царивший в ней, и в течение семи месяцев удерживал ее, пока его оттуда не выгнали. Целых пять лет после этого он умирал от скуки, поскольку воевать было не с кем, и он все бы отдал, лишь бы снова оказаться на поле битвы.

Ничего удивительного, что Тарент обратился к нему за помощью. Его царство располагалось всего в пятидесяти милях от города; он был прославленный полководец и просто рвался в бой. Что еще нужно?

Пирр откликнулся на зов Тарента и в 280 г. до н. э. прибыл в Италию. Но разумеется, он приехал не только для того, чтобы помочь городу, — у него имелись свои собственные планы. Он собирался стать во главе греческой армии, которая должна была разгромить Рим и Карфаген и создать на западе такую же огромную империю, какую его дальний родственник Александр Великий создал на востоке. С собой Пирр привез двадцать пять тысяч закаленных в боях воинов, обученных сражаться в фаланге, с которой Риму предстояло теперь впервые столкнуться. Римлянам предстояло встретиться не с италийскими племенами, дравшимися храбро, но совершенно неорганизованно, а с солдатами, которых бросал в бой опытный и умелый полководец, знаток военного искусства.

Но Пирр привез с собой не только воинов. Когда Александр в своем победном шествии по Азии достиг Индии, он увидел, что индийские войска используют в бою огромных животных с устрашающими бивнями — слонов. Они служили тем же целям, для каких в современных армиях применяют танки, — вселяли ужас в противников и сокрушали их строй своей массой. Александр умел побеждать и слонов, а его военачальники переняли опыт. На протяжении жизни одного поколения во всех больших битвах, в которых сражались македонские воины, одна сторона или другая (а иногда и обе) использовала боевых слонов.

Пирр привез в Италию двадцать слонов и немедленно приступил к делу. Его первой задачей было подчинить себе тарентийцев. Раз они просили помощи, нужно их заставить готовиться к войне. Пирр закрыл все театры, запретил увеселения и принялся муштровать граждан. Тарентийцы в ужасе завопили, но самых громких крикунов Пирр отправил в Эпир. Остальные тут же притихли.

В том же году он встретился с римским войском у Гераклеи, расположенной на полпути между Тарентом и Фуриями. Он выбрал ровное место для своих фаланг и подтянул кавалерию и слонов. Римляне в ужасе глядели на огромных животных — они и вообразить себе не могли, что на свете существуют такие чудовища, и прозвали их «луканские быки».

Римляне бросились в атаку, но фаланги Пирра не шелохнулись, а когда он послал в бой слонов, римлянам пришлось отступить, однако отошли они, сохранив боевой порядок. Первое столкновение фаланги с легионом закончилось победой фаланги, но Пирр не слишком радовался этому. Мрачный, ехал он по полю битвы, отмечая про себя, что римские воины пали от ударов в грудь, а не в спину. Они не побежали даже при виде слонов.

Может быть, это и варвары, думал Пирр, но сражаются они как настоящие македонцы.

Узнав об исходе сражения под Гераклеей, некоторые, с таким трудом покоренные народы осмелели и решили восстать против власти Рима. Поражение римлян в особенности обрадовало самнитов, и они тут же присоединились к Пирру.

Однако Пирр не горел желанием дальше воевать с Римом, понимая, что лучше было бы заключить с ним мир по принципу — «живи сам и дай жить другим». Поэтому он послал в Рим Синея, известного своим ораторским талантом, чтобы тот убедил римлян кончить дело миром.