Зенон Косидовский - Когда Солнце было богом Страница 14

Поэма была написана на вавилонском языке, но ее шумерское происхождение не вызывало никакого сомнения. Ведь имя Гильгамеша неоднократно встречается в древних шумерских надписях. Найдены были изображения Гильгамеша, вырезанные на цилиндрических печатях предвавилонского периода, свидетельствующие об огромной популярности героя эпоса в Шумере. Поэму затем перевели на свои языки наследники шумеров - вавилоняне и ассирийцы.

Утнапиштим рассказал Гильгамешу, каким образом он получил бессмертие. Когда он жил в городе Шурупаке, лежащем на берегу Евфрата, во сне ему явился бог Эа и предупредил, что намеревается покарать людей потопом за совершенные грехи. И только его семью он решил спасти от смерти. Он посоветовал ему построить большой ковчег, перенести туда имущество и поселиться в нем вместе со всей семьей и животными. Неожиданно небо заволокла огромная черная туча, и землю окутала кромешная тьма. Шесть дней продолжался ливень, и все утонуло п воде. На седьмой день корабль подплыл к вершине горы Ницир,

Когда в 1872 г. Джордж Смит принялся за перевод эпоса, он понял, что в рассказе Утнапиштима о потопе есть серьезные пробелы из-за отсутствия целого ряда клинописных табличек. Но даже то, что он сумел прочесть, глубоко обеспокоило ханжей-пуритан викторианской Англии, для которых Ветхий завет был непогрешимым источником человеческих знаний. А тут вдруг оказалось, что история Ноя - это народная легенда, заимствованная древними евреями у шумеров.

На страницах английских газет разгорелся жаркий спор. В этой полемике защитники Ветхого завета не признали себя побежденными. Они утверждали, что немыслимо говорить о какой-то связи эпоса о Гильгамеше с историей Ноя, если не известен конец - основная часть рассказа Утнапиштима. То, что прочел Смит, свидетельствовало, по их мнению, всего лишь о случайном совпадении некоторых деталей. Спор можно было разрешить, отыскав недостающие клинописные таблички, а это казалось совершенно нереальным.

Газета «Дейли телеграф», желая произвести сенсацию и создать себе рекламу, обещала 1000 фунтов в награду тому, кто разыщет недостающие таблички. Хозяева газеты, видимо, решили, что вряд ли найдется человек, который на собственные средства захочет предпринять столь далекое путешествие, чтобы отыскать в огромных грудах песка и обломков кирпичей несколько невзрачных глиняных табличек. Это представлялось столь же безнадежным, как поиски иголки в стоге сена.

Тем большим было всеобщее изумление, когда Смит добровольно вызвался совершить такое путешествие. Что заставило этого скромного труженика, влюбленного в науку, поднять перчатку и бросить свое доброе имя на торжище сенсации? Ведь просто невозможно заподозрить его в том, что он соблазнился наградой или что в нем зашевелилась дремавшая до той поры авантюрная жилка.

Но за этим, на первый взгляд легкомысленным, решением скрывался трезвый расчет специалиста-ассиролога. Смит лично убедился в том, что клинописные таблички были свалены в ящики с варварской небрежностью. Лэйярд и Рассам, разыскивая только эффектные археологические памятники, относились с полнейшим равнодушием к невзрачным черепкам. Неужели поэтому не существовала возможность найти остальные клинописные таблички, которые не были ими замечены и продолжали валяться в руинах холма Куюнджик, а среди них и недостающие фрагменты рассказа Утнапиштима? Если счастье хоть чуть-чуть улыбнется, их можно будет там обнаружить.

И снова сенсация. Словно по волшебству сбылось то, что всюду считалось бесплодной, нереальной мечтой. За три путешествия в Месопотамию, полных приключений и трудностей, продолжавшихся в общей сложности почти четыре месяца, Смит обнаружил свыше 3 тыс. клинописных табличек и отобрал из их числа 380 обломков, содержавших недостающие части рассказа Утнапиштима.

И вот, наконец, клинописный текст расшифрован и переведен. Отрывки звучали следующим образом:

Нагрузил его всем, что имел я, Нагрузил его всем, что имел серебра я, Нагрузил его всем, что имел я злата, Нагрузил его всем, что имел живой я твари, Поднял на корабль всю семью и род мой, Скот степной и зверье, всех мастеров я поднял… Едва занялось сияние утра, С основанья небес встала черная туча… Что было светлым,- во тьму обратилось…Первый день бушует южный ветер,Быстро налетел, затопляя горы,Словно войною, людей настигая.Не видит один другого,И с небес не видать людей.Боги потопа устрашились,Поднялись, удалились на небо Ану.Прижались, как псы, растянулись снаружи…Ходит ветер шесть дней, семь ночей,Потопом буря покрывает аемлю,При наступлении дня седьмогоБуря с потопом войну прекратили.Успокоилось море, утих ураган - потоп прекратился.Я открыл отдушину - свет упал на лицо мне.Я взглянул на море - тишь настала,И все человечество стало глиной!Плоской, как крыша, сделалась равнина.Я пал на колени, сел и плачу!По лицу моему побежали слезы.Стал высматривать берег в открытом море -В двенадцати поприщах поднялся остров.У горы Ницир корабль остановился.Гора Нйцир корабль удержала, не дает качаться…При наступлении дня седьмогоВынес голубя и отпустил я,Отправившись, голубь назад вернулся:Места не нашел, прилетел обратно.Вынес ласточку и отпустил я,Отправившись, ласточка назад вернулась:Места не нашла, прилетела обратно.Вынес ворона и отпустил я;Ворон же, отправившись, спад воды увидел,Не вернулся…

Перевод И. М. Дьяконова

Кто же мог теперь возражать против того, что история Утнапиштима является источником и праверсией библейского потопа? На это указывали одни и те же детали обоих текстов: полет на волю голубя и ворона, гора, на которой осел ковчег, продолжительность потопа, да и сама мораль этой притчи - кара людей за совершенные грехи и награда богобоязненного Утнапиштима - Ноя. Библия оказалась собранием, компиляцией доисторических мифов, народных преданий и легенд.

Бурная жизнь Смита закончилась трагически. Во время третьего путешествия он стал жертвой эпидемии холеры, которая в то время свирепствовала на Ближнем Востоке, и 19 августа 1876 г., на 36-м году жизни,он умер в Алеппо. В дневнике, который Смит вел почти до последней минуты, он записал:

«Я трудился всецело для моей науки… В моей коллекции найдется богатое поле для изысканий. Я собирался разработать сам, но теперь желаю, чтобы доступ ко всем моим древностям и заметкам был открыт всем исследователям. Я всегда старался исполнить свой долг…»

Можно, конечно, согласиться, что картина потопа в шумерской поэме является плодом народной поэтической фантазии, но все же возникает вопрос, не заключается ли и в этой поэме, как это уже не раз бывало с преданиями и легендами, хотя бы малое зерно исторической правды.

Рассказ о приключениях Утнапиштима вполне мог быть эхом, слабым воспоминанием о каком-то древнейшем стихийном бедствии.

Такой вопрос казался тем более уместным, что сами шумеры ничуть не сомневались относительно реальности потопа. Перечисляя в династических сводах царей Месопотамии, они делили их на две четко разграниченные группы: на царей до потопа и после потопа. «А потом был потоп, а после потопа цари снова сошли с неба», - такова формула, которую часто можно встретить в хрониках шумеров.

Английский археолог Вулли, проводя в 1922 - 1934 гг. раскопки в Уре, столкнулся с этим вопросом совершенно случайно. Возле крепостной стены города возвышался холм из черепков, обломков кирпичей и пепла - здесь, по всей вероятности, была когда-то свалка, куда жители города сбрасывали мусор прямо с крепостной стены. Свалки, на которых можно сделать немало археологических находок, всегда являются ценным источником сведений о материальной культуре древних народов, поэтому холм у стен Ура вызвал исключительный интерес археолога.

Вулли приказал выкопать пробный колодец глубиной в 14 метров. Рабочие выбрасывали лопатами камни и мусор, пепел от костров, сажу, полуистлевшие головешки, старые кирпичи и огромное количество черепков глиняной посуды. Высота холма, а также большое число культурных слоев, хорошо различимых на стене колодца-раскопа, свидетельствовали о том, что жители Ура, видимо, использовали это место для свалки в течение многих столетий.