Александр Усовский - Военные преступники Черчилль и Рузвельт. Анти-Нюрнберг Страница 14

Французский легкий танк Renault R-35

Кстати, такими же примерно доводами руководствовались и наши полководцы, заказывая танки для РККА, – и Т-26, и БТ были машинами БЕЗ КОМАНДИРА (потом, уже накануне войны, и французы, и мы начнем лихорадочно сводить наши безнадежно устаревшие танки сопровождения пехоты в дивизии и корпуса – а потом будем удивляться, почему же ничего не получилось), то есть слепыми на поле боя, а учитывая, что радиостанцию для танка и мы, и французы считали излишней роскошью и даже барством, – то и глухими. Немцы же всю свою линейку бронетехники создавали именно в рамках концепции танковой дивизии как инструмента оперативного искусства – ВСЕ их танки (кроме Pz-I – там его просто некуда было всунуть) имели в составе экипажа человека, который не вел машину, не наводил и не заряжал орудие – а командовал танком, и ВСЕ их танки имели радиостанции!

Французский тяжелый танк Char ВI-bis

Правда, французы к 1936–1937 годам начали менять свои взгляды на назначение танков – и даже 15 декабря 1937 года выпустили инструкцию, озаглавленную «Современные принципы использования новейших танков». Инструкция эта предписывала как можно скорее приступить к формированию танковых дивизий, которые планировалось оснастить двумя батальонами тяжелых танков типа Char Bl, Char ВI-bis, Char BI-ter и четырьмя батальонами легких танков R-35 и Н-35. Однако выпуск танков (особенно тяжелых) шел медленно, средств ускорить выпуск не было, поэтому формирование дивизий переносили на все более и более отдаленные сроки. Лишь в 1937 году, когда стало ясно, что танки в достаточных количествах не предвидятся вообще, командование французской армии решило все же сформировать три танковые дивизии, но насчитывающие не шесть, как планировалось, а четыре батальона, из которых два батальона тяжелых танков и два батальона средних танков Renault D1 или Renault D2, – но, опять же, это решение так и не было до самого начала войны воплощено в жизнь. Да и применения этим дивизиям французы реально не видели – инструкция от 16 декабря 1938 года предусматривала использование танковых дивизий «для усиления ударной пехотной группировки, предназначенной для прорыва оборонительных порядков противника на всю глубину». Танковая дивизия в этом случае теоретически должна была взаимодействовать с легкой дивизией – но проверить на практике, «как это работает», французы так никогда и не удосужились…

Прошу читателя еще раз посмотреть на ситуацию с бронетанковым вооружением сторон будущего конфликта непредвзято. Французы с 1931 года начали перевооружение своих бронетанковых войск (при том, что вполне даже боеспособных танков Renault FT-17 разных модификаций у них было более 2000 единиц) – причем перевооружение полное, охватывающее всю линейку типов: с 1932 года галлы начинают производить тяжелые танки Char Bl и средние танки Renault D1; чуть позже, в 1934–1935 годах, начато строительство разведывательных машин AMR 1933–1935, легких танков R-35, Н-35, Н-38/Н-39, R-40, FCM и средних SOMUA S-35 и Renault D2. На 1 марта 1939 года французская армия имела на вооружении 2418 танков новых типов с современным пушечно-пулеметным вооружением (в числе которых 223 тяжелых танка Char B1  – а ведь у Германии в это время НЕТ НИ ОДНОГО ТЯЖЕЛОГО ТАНКА), плюс к этому имеется более 700 Renault FT-17М26/27 в боевых частях (его 37-мм пушка, хоть и была короткоствольным «обрубком», все равно по мощи огня превосходила пулеметную спарку Pz-I) и более полутора тысяч этих же машин на хранении. А ведь танки были не только у французов – у чехов и поляков их тоже имелось изрядно… А что в это время было у немцев?

Французский средний танк SOMUA S-35

Первые немецкие легкие танки (с пулеметным вооружением) Pz-I были приняты на вооружение рейхсвера в июле 1934 года. Благодаря тому что фирма «Крупп» уже имела некоторый опыт в танкостроении («легкий» и «тяжелый» «трактора» и танк Меркера), эта машина оказалась вполне удачной – но в своем классе; о каком-либо серьезном противоборстве с танками, имеющими на вооружении пушку, не могло быть и речи – что, кстати, наглядно было продемонстрировано в Испании.

Вторая массовая машина панцерваффе предвоенного периода, Pz-II, была принята на вооружение в 1937 году – и к 1 марта 1939 года этих танков в вермахте имелось около тысячи единиц; впрочем, 20-мм пушка этого «панцера» едва ли могла быть отнесена к серьезным противотанковым средствам – для большинства французских танков ее огонь мог быть опасен лишь на дистанциях ДО 100 МЕТРОВ, то есть В УПОР.

Вместе с Pz-II в 1937 году на вооружение вермахта был принят также средний танк Pz-III (с 37-мм пушкой и тремя пулеметами), но в связи с технологическими трудностями и довольно высокой стоимостью этой машины ее ежемесячный выпуск был крайне невелик – достаточно сказать, что к марту 1939 года вермахт получил всего 45 танков этого типа.

В этом же 1937 году фирмой «Крупп» было начато производство тяжелого танка Pz-IV – этой машиной планировалось оснастить третьи роты танковых батальонов танковых полков вермахта. «Тяжелым» его обозвали из-за 75-мм короткоствольного орудия – как у «француза» Char B1; правда, французская машина имела еще и 47-мм пушку – посему немцы, вздохнув, разжаловали «четверку» в танки средние. Их к 1 марта 1939 года у Германии было тоже крайне негусто – всего 35 машин.

Немецкий средний танк Pz-III

И ВСЕ! На 1 марта 1939 года немцы имеют в строю две с половиной тысячи легких танков (из них лишь у 986 Pz-II на вооружении – 20-мм пушки) и всего ВОСЕМЬДЕСЯТ машин, имеющих 37-мм и 75-мм пушки,  – это и был весь бронетанковый парк нацистской Германии, с которым она (по мнению послевоенного агитпропа победителей) запланировала пойти на покорение мира. Это было бы смешно – если бы не было так грустно…

И кстати – если уж у немцев в графе «бронетехника» учитываются все, до последнего, Pz-I в учебных батальонах, то почему французам никто не плюсует в графу «бронетанковое вооружение» танкетки «Tracteur d’lnfanterie Renault UE 1931»? Резун, например, когда считает советские танки на 22.06.1941 года, то Т-27 смело назначает «бронеединицей». А почему не сделать этого с UE 1931? Он ведь тоже, как и Т-27, ведет свою родословную от английской танкетки «Карден-Ллойд» и тоже вооружен пулеметом? А этих девайсов у французов было ни много ни мало, а 2230 штук!

Французский транспортер Tracteur d’lnfanterie Renault UE 1931

И почему бронеавтомобили французской армии упоминаются в разных исследованиях мельком, походя – как будто никакого боевого значения они не имели и стояли в строю так, для блезиру? А ведь у французов была целая орда бронеавтомобилей Panhard P178, почти половину из которых немцы, побрезговавшие принять на вооружение большинство из французских танковых трофеев, взяли к себе на службу с бо-о-ольшим удовольствием!

Ведь этот бронеавтомобиль, принятый на вооружение 15 января 1937 года, имел в качестве основного вооружения не пулемет (или несколько пулеметов), как большинство его «одноклассников» в вермахте, а вполне себе современную 25-мм пушку SA1934 фирмы «Гочкис» (и спаренный с ней пулемет). Снаряд этой пушки весом в 320 г покидал ствол (длиной в 72 калибра) со скоростью 950 м в секунду – то есть на срезе ствола его энергия составляла более 140 тыс. ньютонов. И на расстоянии в 500 м он запросто пробивал 40-мм бронеплиту! Между прочим, результат, недостижимый для 37-мм немецкой противотанковой пушки… А учитывая, что ни у одного немецкого танка бронирование в 1939 году не превышало 30 мм – то для любого «панцера» оный «Панар» мог стать постоянным ночным кошмаром! Плюс к этому – машинка развивала скорость в 72 км/час (и 42 км/час по бездорожью), имела запас хода в 363 км и 26-мм лобовую броню. А то, что этот бронеавтомобиль был колесным, – так я вам скажу, что в Артуа и Фландрии, где им предстояло действовать, настоящее бездорожье еще надо поискать… И стоило это «чудо» всего 275 тыс. франков, тогда как самый замухрышистый «Гочкис» Н-35 обходился французской казне в 410 тыс. франков, а SOMUA S-35 – в 600 тысяч. Что называется, почувствуйте разницу!

Этих весьма перспективных машин французы выпустили 527 единиц – и еще 414 «Панаров» было принято на вооружение в варианте Panhard 178В, то есть с 47-мм пушкой SA-37 (правда, спаренным пулеметом в этом случае пришлось пожертвовать), чей 1,4-килограммовый снаряд покидал ствол с начальной скоростью в 855 м/с. И пробивал на 200-метровой дистанции 80-мм броню, а с 600 м орудие Panhard 178В пробивало броню толщиной 60 мм.

Но, разумеется, ДЕВЯТЬСОТ СОРОК ОДИН бронеавтомобиль (имеющийся на вооружении к маю 1940 года), вооруженный эффективным противотанковым орудием, не имел никакого боевого значения, и о его существовании если и стоит упоминать, то так, между прочим, как о некоем французском курьезе… И тем более никто у французов не считает две сотни бронеавтомобилей Panhard 165/175 – хотя приняты они были на вооружение в 1933 году; зачем? Ведь всем понятно, что бронеавтомобиль есть оружие вспомогательное – то ли дело ТАНК Pz-I, жуткий монстр и кошмарный ужас любой европейской армии…