Ирина Сергиевская - Пантеоны Кремля Страница 14

В Вознесенском монастыре провела остаток жизни Мария Нагая, мать несчастного царевича Дмитрия. Из Углича ее привез сюда Лжедмитрий I и устроил в обители с царскими почестями. Из фамилии Годуновых в усыпальнице лежала только одна царица Ирина, жена царя Федора Иоанновича, при котором Вознесенский собор отстроили вновь. По словам современников, Годунов всеми способами старался подчеркнуть свое родство с царским родом, а поскольку Архангельский собор был усыпальницей для царей, а Вознесенский – для цариц, царский шурин велел выстроить женскую усыпальницу как копию государевой, равной ей по статусу.

Поскольку в алтарной части не могло быть женских гробниц, в усыпальнице Вознесенской обители самым почетным местом стала южная стена. Здесь в серебряной раке покоились мощи преподобной Евфросинии (Евдокии). Рядом с ней была захоронена опальная жена сверженного царя Василия Шуйского, Мария (в иночестве Елена) Буйносова Ростовская. Это загадочное захоронение долгое время не давало покоя историкам, пока они не установили, что княжна была из знатного рода, ведущего свое начало от самого Ивана Калиты. Кроме того, род Шуйских происходил от отца Евдокии, князя Дмитрия Суздальского, оттого опальной царице и ее малолетней дочери Анне отвели самое почетное место после основательницы обители.

В Вознесенском соборе в стороне от царских могил, в северной, наименее почетной, части усыпальницы была похоронена «первая теща всея Руси» – боярыня Ульяна, мать Анастасии Романовой. После смерти первой русской царицы она приняла в этой обители постриг с именем Анастасия в память о своей рано умершей любимой дочери.

Здесь же, у северной стены Вознесенского собора, были погребены опальные княгини: несчастная Елена Волошанка, а также мать и жена опального князя Владимира Старицкого. Представительницы этой опальной семьи удостоились погребения в родовой усыпальнице московских государынь как ближайшие родственницы правящего государя. Однако их похоронили на проходе, у северной двери храма-усыпальницы, без надгробных памятников над могилами, чтобы их могилы постоянно попирали ноги верующих. Так Иоанн Грозный постарался предать забвению род своего двоюродного брата Владимира, претендента на русский престол. Об этом же свидетельствуют и некоторые детали оформления захоронений Старицких княгинь – неаккуратно выполненные саркофаги и незавершенные эпитафии.

Исследуя захоронения Вознесенского собора в Кремле, историки обнаружили, что иногда в царском некрополе находили последний приют и представители знатных семей из ближайшего окружения русских государей. Так, в главной усыпальнице Кремля захоронил своих детей князь Иван Бельский. Здесь есть два саркофага, в которых погребены его малолетние дочь Анна и, что самое удивительное, сын Федор! По словам исследователей, это стало возможным потому, что Бельский, потомок литовского князя Ольгерда, был первым по знатности в составе Боярской думы. Монастырское кладбище служило также для захоронения сестер этой обители, жен священнослужителей кремлевских соборов и женщин из знатных московских родов.

Вознесенский монастырь. Екатерининский храм. Справа – церковь Михаила Малеина. Фото конца XIX в.

Некрополь Вознесенского монастыря складывался на протяжении более чем трех столетий и был весьма почитаемым вплоть до начала XX века. Последней здесь была похоронена в 1731 году Прасковья Ивановна, родная сестра императрицы Анны Иоанновны.

Согласно святой традиции, перед военными походами или богомольем государи обязательно шли в Архангельский собор – поклониться праху своих отцов и в Вознесенский – поклониться праху своих матерей. Приходили они сюда и в Великий пост, а на Пасху возлагали на гробницы красные яйца. Несмотря на особый статус монастыря, в 1918 году он был закрыт и разграблен. Вскоре было принято решение о полном уничтожении святой обители.

Узнав об этом, заведующий памятниками Московского Кремля, реставратор Николай Николаевич Померанцев совершил беспримерный подвиг. Он организовал спасение уникальных икон и святынь монастыря, а главное, вывоз белокаменных саркофагов с останками великих княгинь и цариц в безопасное место. Полсотни неподъемных белокаменных саркофагов весом около 40 тонн были практически вручную вынуты музейными работниками из-под земли и перенесены к Архангельскому собору и через пролом в стене опущены в подвальную часть Судной палаты, где они находятся и поныне. По тем временам это был отчаянный поступок, поскольку подобные действия могли быть расценены как контрреволюционная провокация, за которую полагалась только одно наказание – смерть. Через 5 лет реставратор Померанцев поплатился за это, он был арестован и подвергнут репрессиям.

В 1929 году Вознесенский монастырь был взорван. Специалисты утверждают, что именно тогда впервые для разрушения храмов был применен динамит. Погибли все его церкви и святыни. Вместо изящной женской обители построили тяжеловесное здание Военной школы, позже ставшей местом дислокации Президиума Верховного Совета СССР.

Авральное переселение «августейших останков» и хранение их в подвале на глубине 5 метров не прошли даром: некоторые саркофаги разрушились вместе с содержимым. Среди 56 уцелевших гробниц многие покрылись трещинами. В 1993 году было принято решение привести саркофаги в божеский вид, изучить останки великих княгинь и цариц и восстановить их посмертные облачения.

В результате в Кремле появилась большая группа исследователей: археологов, антропологов, реставраторов, экспертов-криминалистов, биохимиков, специалистов по тканям и началась кропотливая работа по изучению царских гробниц. По словам ученых, исследования сопровождались неизбежными волнениями и сомнениями. Ведь они вольно и невольно тревожили вечный покой «кремлевских жен».

Красота требует жертв

В ходе исследования были вскрыты все 56 белокаменных саркофагов и проведен их тщательный анализ. Полученные результаты ошеломили. Оказалось, что обитательницы средневекового Кремля постоянно подвергались воздействию отравляющих веществ с повышенным содержанием свинца, ртути, мышьяка и иногда бария. Так, в костях великой княгини Софьи Палеолог обнаружили: свинца – 58,6 мг/кг (норма – 1,9), у царицы Евдокии Стрешневой – 115, а у Евфросинии Старицкой – 236! Впрочем, и прочей «ядовитой гадости» у них нашли предостаточно.

Ученые сделали неутешительный вывод – во всем виновата косметика. Средневековые красавицы щедро пользовались красками, используемыми иконописцами, а именно – свинцовыми белилами, сурьмой и киноварью, состоявшей из ртути и серы. Иностранцы, посещавшие Москву в XVII веке, писали, что женщины тут раскрашены как куклы, хотя обладают природной красотой и могли бы не злоупотреблять косметикой.

Иноземцев крайне изумляла и отталкивала манера русских красавиц щедро накладывать грим. Так, анонимный англичанин, проведший в Москве зиму 1558 года, крайне нелестно писал о русских красавицах: «Они так намазывают свои лица, что почти на расстоянии выстрела можно видеть налепленные на них краски». Это внешнее неблагоприятное впечатление оказывалось решающим для вынесения строгого суждения о нравственном облике московиток: «русские леди – не менее распутны, чем их мужья», ибо в глазах европейцев чрезмерное употребление косметики считалось отличительным признаком женщин легкого поведения.

Десятилетиями женский организм накапливал яды, что отражалось как на физическом здоровье, так и на психике – ядовитые вещества разрушали и нервную систему. В результате обитательницы Кремля жили недолго. Редкое исключение – литовская княжна Софья Витовтовна, жена великого князя Василия I. Она дожила почти до восьмидесяти. Остальные «кремлевские жены» – молодые женщины. И мужья их, похороненные в Архангельском соборе, умирали молодыми – в возрасте от двадцати до сорока. Из долгожителей разве что Иван III, доживший до 65 лет.

Изучение антропологами останков царицы Ирины Годуновой показало, что она страдала заболеваниями позвоночника, что привело к патологии в области таза. Это повлияло на способность вынашивать детей. За 18 лет брака с Федором Ивановичем царица Ирина родила только одну дочь, умершую младенцем (она была также похоронена в некрополе Вознесенского собора). Исследователи обнаружили в останках Ирины Годуновой повышенное содержание свинца, ртути и мышьяка. Однако, по словам ученых, царицу не травили, а лечили. Лекарства в те времена были крайне опасными: их делали на основе ртути, мышьяка, свинца.

Вынос гробниц из Вознесенского собора. 1929 г.

Древние саркофаги преподнесли неожиданные сюрпризы. Так, в захоронении первой русской царицы, Анастасии Романовой, оказалось «две головы». Звучит зловеще, однако исследователи успокоили: когда поднимали саркофаг преподобной Евфросинии, он треснул и раскололся. Как выяснилось в ходе исследования, из-за авральной спешки перед сносом Вознесенского монастыря выпавший череп прп. Евфросинии положили в ближайший целый саркофаг, которым оказался саркофаг царицы Анастасии.