Шумерские мифы. От Всемирного потопа и эпоса о Гильгамеше до бога Энки и птицы Анзуд - Юлия Чмеленко Страница 14

Трое родившихся в подземном царстве сыновей навсегда остались там. Так, искупив свою вину, Энлиль, Нинлиль и их старший сын Нанна возвратились в Ниппур. Вскоре лунный бог Нанна поднялся на небо и стал освещать жителям Шумера путь в темное время суток.

ПОДВИГИ БОГА НИНГИРСУ (НИНУРТЫ)

Прославился своими подвигами и сын бога Энлиля — Нингирсу (шум. «повелитель Гирсу»). Шумеры поклонялись ему как богу земледелия, что следит за порядком на полях и каналах. Позднее, ко II тыс. до н. э., он стал почитаться как бог войны и отождествляться с Нинуртой.

Подробные сведения об этом божестве содержатся в гимнах правителя Гудеа (XXII в. до н. э.) о храмовых постройках в Лагаше, где Нингирсу наделяется титулом «жрец — очиститель Ану». В текстах Гудеа говорится о победах бога над шестиголовой овцой, семиголовым львом, «добрым драконом», «львом, ужасом богов».

Битва бога Нинурты с чудовищем, прорисовка с рельефа из храма Нинурты, Нимруд, 865–860 гг. до н. э.

Wikimedia Commons

Оружие и символ Нингирсу — заколдованная булава Шарур, умеющая принимать форму крылатого льва. Шарур обладает способностью беспрепятственно летать на огромные расстояния и общаться со своим владельцем. При помощи этого оружия Нинурта смог одержать победу в битве с драконом Асагом, обитавшим в царстве мертвых Кур — вотчине Эрешкигаль и Нергала.

Асаг часто поднимался из преисподней к людям и вихрем носился по земле, распространяя недуги и отравляя воздух своим зловонным дыханием. Долгое время боги не решались выступить против свирепого дракона. Наконец по просьбе волшебной булавы Шарур на битву отважился Нинурта. При первой встрече с драконом бог отступил, но в дело снова вмешалась Шарур, пообещав уничтожить Асага. Нинурта вернулся на поле битвы и, не раздумывая, метнул в дракона божественную Шарур. Булава пронзила Асага насквозь, заставив его убраться обратно в Кур.

Но на этом бедствия не закончились. Из распоротого плеча дракона хлынули горько-соленые воды и стали заполнять реки, озера, впадины и овраги. На земле не осталось пресной воды, люди и животные страдали от жажды и голода — нечем было орошать поля и сады.

Клинописная надпись от имени правителя Гудеа из Лагаша в честь бога Нингирсу, ок. 2141–2122 гг. до н. э.

Bibliothèque Nationale de France

Нинурта схватил камни, нагроможденные у входа в Кур, и стал швырять их в Тигр. Добрые камни послушно ложились на указанные места и преграждали путь горько-соленым водам. Нинурта благословил эти камни и дружественных демонов, обитавших в них. В то же время злые камни отлетали прочь и разрушали все вокруг. Нинурта проклял эти камни и таящихся в них враждебных духов, верных слуг чудовища Асага. В конце концов Нинурта одержал победу. Наступило половодье, и свежие, прохладные воды Тигра хлынули на поля.

Оттиск печати, изображающий божество растительного мира (возможно, Нинхурсаг — одно из имен матери Нинурты), окруженное младшими богами-почитателями, 2350–2150 гг. до н. э.

Walters Art Museum

Мать Нинурты, «Великая госпожа» Нинмах, беспокоилась о судьбе своего сына и об исходе битвы. Увидев преображенный мир, она приветствовала героя и попросилась прийти к нему. Нинурта восхитился ее желанием вступить в Кур, враждебную страну мира мертвых. В честь матери Нинурта назвал нагроможденный им холм камней Хурсаг (букв. «гора») и сделал ее над ним царицей. Холм произрастил полезные травы и стал доставлять в изобилии вино и мед. Золото, серебро и медь таились в его недрах, а его склоны давали пищу скоту.

НОВЫЕ ГЕРОИ ВЫХОДЯТ НА СЦЕНУ

С падением III династии Ура (ок. 2111–2003 гг. до н. э.) происходит закат шумерской цивилизации. Гибель царства Шумера и Аккада стала темой плачей, воплотившихся в целое направление в литературе.

Голова правителя, ок. 2300–2000 гг. до н. э.

Metropolitan Museum of Art

Вот отрывок из «Плача о гибели Ура», в котором речь ведется от имени богини Нингаль, считавшейся женой покровителя города, лунного бога Нанны:

Вола моего из хлева не гонят пастись — его погонщик ушел,

Барана моего из хлева не гонят пастись — его пастырь ушел.

В каналах моего города воистину набрался песок,

Воистину они обращены в жилище лисиц,

Не текут в них проточные воды — заботившийся о них ушел,

На полях моего города нет ячменя — надзиратель ушел.

…Мое добро тот, кто пришел снизу, вниз внес за рекой (мое добро — говорю я).

Мое добро пришедший сверху вверх внес за рекой (мое добро — говорю я).

Мое серебро и камни разобраны (мое добро — говорю я).

Мои сокровища разорены (мое добро — говорю я).

Моим серебром, кто не знал серебра, то наполнил руки,

Моими камнями, кто не знал камни, то украсил шею…[32]

Аккадский язык постепенно вытесняет шумерский, и на сцену выходят новые герои.

Так, Амаруту (шум. «Теленок солнцебога Уту»), младший бог-покровитель общины в городе Вавилоне, с возвышением города в начале II тыс. до н. э. постепенно становится центральной фигурой пантеона богов всей Южной Месопотамии.

В процессе эволюции образ Мардука (аккадский вариант имени божества) впитывает черты других важнейших культов, прежде всего Эллиля, Эа, Шамаша. В источниках он описывается как «владыка богов», космоустроитель, божественный воитель, герой, ответственный за плодородие, «отец людского рода», бог мудрости, врачевания, магического искусства, покровитель ирригации, податель мира и благополучия.

В нововавилонское время культ этого бога достиг апогея: в пантеоне равных ему персонажей попросту не было, он воспринимался как владыка Вселенной.

На севере Месопотамии, с расширением Ассирийского царства, главным божеством пантеона становится бог Ашшур, изначально бог-покровитель общины с центром в одноименном городе. Эволюция его образа сходна с эволюцией Мардука. Фактически он становится местной версией вавилонского бога: в ассирийском варианте эпоса «Энума элиш» имя Мардука заменено на имя Ашшура. Верховным жрецом Ашшура считался ассирийский царь, поэтому культ этого бога имел особое идеологическое значение вплоть до падения Ассирийской империи в VII в. до н. э.

АВТОРЫ ШУМЕРСКОГО ЭПОСА

В большинстве шумерских текстов не указано имя автора. Однако это не означает, что его не было и что эпос шумеров носил коллективный характер. Литературное произведение для жителей Месопотамии было продиктовано высшей силой — оно было языком, на котором боги общались с человеком,