Валентин Седов - Происхождение и ранняя история славян Страница 15

Начиная с III в. н. э. на памятниках пшеворской культуры появляются сосуды, изготовленные на гончарном круге. Это главным образом горшки, кувшины, миски с ручками с серой заглаженной или шершавой поверхностью. С распространением гончарной керамики происходит огрубение форм и выделки лепных сосудов. На смену нарядным, часто черно-лощеным сосудам приходят грубые выпуклобокие горшки с нелощеной, иногда «хроповатой» поверхностью.

Коллекции металлических орудий труда, оружия и бытовых предметов из памятников пшеворской культуры многочисленны и весьма разнообразны. Среди них в раннее время наряду с изделиями, развившимися из местных форм предшествующего времени, появляются новые типы, возникшие в результате кельтскою культурного воздействия. Таковы предметы вооружения и воинского снаряжения — двулезвийные мечи ла-тенского типа, листовидные наконечники копий, железные ножны.

Металлические детали одежды представлены фибулами, поясными скрепами и пряжками. Распространенные в культуре подклошовых погребений булавки почти полностью вытесняются фибулами. Весьма ходовые в раннее время фибулы с ножкой, отогнутой наружу и соединенной со спинкой (лучковой, прямоугольной или трапециевидной), возникли под латенским влиянием. Поясные пряжки отчасти наследуют формы предшествующего времени, отчасти проникают с северо-запада, из германских областей. В пшеворских погребениях, относящихся к римскому времени, встречаются стеклянные бусы и немногочисленные нагрудные привески.

Среди орудий труда и предметов быта имеются железные ножи пружинные ножницы, бритвы, шилья, топоры. В раннеримское время на пшеворских памятниках появляются ключи, замки и костяные гребни

С начала нашей эры ощущаются связи населения пшеворской куль туры с Римской империей. На пшеворских памятниках I–IV вв. н. э. встречаются дорогие серебряные, бронзовые и стеклянные сосуды, terra sigillata, некоторые орудия труда и предметы вооружения, привезенные из метрополии Римской империи или ее провинций. В то же время в ареале пшеворской культуры появляются римские монеты, клады которых сосредоточены в основном вдоль так называемого янтарного пути проходящего от Балтийского моря к Дунайской низменности по Варте и Одеру.

Основу хозяйственной жизни пшеворских племен составляло земледелие. На пшеворских поселениях обнаружены железные сошники свидетельствующие о совершенствовании сельскохозяйственных орудий труда. Судя по обугленным зернам, найденным при раскопках, возделывали пшеницу, рожь, ячмень, просо, овес, гречиху, горох и коноплю.

В состав стада пшеворских поселений входили коровы, лошади свиньи, овцы и козы.

В римское время у пшеворских племен наряду с домашними ремеслами существовали особые центры по производству железа и изготовлению металлических изделий и глиняной посуды. В окрестностях Кракова (Иголомья, Тропишов, Зофиполь) исследовано более сотни гончарных горнов. Гончарные сосуды, изготовленные в этих центрах, поступали во многие районы пшеворского ареала. Известно и несколько специализированных центров, выплавляющих железо из местных руд для целой округи (Свентокшиские горы, Новая Гута, Тархалице и др.).

Имеются все основания полагать, что в своей основе пшеворская культура развилась из предшествующей ей культуры подклошовых по гребении. Большинство элементов погребальной обрядности пшеворской культуры продолжает традиции, свойственные похоронному ритуалу культуры подклошовых захоронений (табл. 2). Различия между ними (широкое распространение безурновых захоронений в пшеворской куль туре, увеличение процента погребений с остатками погребального костра появление ритуала разбивания глиняных сосудов при похоронах и т. п.) могут быть объяснены эволюцией похоронной обрядности. Что же касает ся различий между пшеворскими древностями и древностями предшест вующего времени, наблюдаемых в материальной культуре, то они в зна чительной степени обусловлены явным воздействием на племена Повисленья и Висло-Одерского междуречья латенской и провинциальноримской культур.

Вместе с тем пшеворская культура характеризуется и такими существенными элементами, которые не могут быть результатом эволюции местной погребальной обрядности. К их числу принадлежит обычай класть в могилы предметы вооружения — мечи, копья, дротики, умбоны щитов. Этот ритуал не был известен ни в культуре подклошовых погребений, ни в лужицких могильниках. Зато он широко представлен в более западных культурах германских племён.

Таблица 2. Генетические связи культур подклошевых погребений и пшеворской

В пшеворской культуре известен также новый для её ареала обычай вбивать оружие или орудия труда в захоронения. Для этого использовались чаще всего копья, реже — ножи, ножницы или мечи. Этот ритуал, по-видимому, порожден был поверием, согласно которому умерший может выйти из состояния неподвижности и причинить вред живым. Колющими и режущими предметами пробивали останки умерших, помещенные в урны или ямы, чтобы лишить покойника возможности покинуть могилу.

Этот ритуал был распространен у германских племен. В латенское время обычай вбивать оружие или орудия труда в могилы неоднократно отмечен в могильниках ясторфской культуры. В Скандинавии этот обычай бытовал и в средневековый период, вплоть до распространения христианства.

Новая существенная деталь пшеворских погребений — находки в могилах костей птиц, а в редких случаях — костей медведя и домашних животных. Они отражают обычай сопровождать захоронения заупокойной пищей или ритуалы иного смысла. Появление птичьих костей в погребениях безусловно связано с религиозными представлениями древних племен и не может быть результатом культурных контактов с соседями.

Эта деталь погребальной обрядности пшеворского населения опять-таки имеет параллели в могильных памятниках германских племен. На Готланде кости птиц встречаются в погребениях латенского периода, а в Скандинавии — в могильниках римского времени и позднее, в средневековье.

Эти особенности похоронной обрядности пшеворской культуры не были известны населению культуры подклошовых погребений. С другой стороны, они исчезают в Висло-Одерском междуречье вместе с пшевор-скими поселениями и могильниками, не имея какого-либо продолжения в дальнейшем. Следовательно, перечисленные особенности пшеворской обрядности являются инородными элементами для исследуемого ареала.

К числу инородных элементов нужно отнести и некоторые орнаментальные мотивы пшеворской керамики. Ю. Костшевский отметил, что орнаменты на пшеворской керамике, нанесенные зубчатыми колесиками, по своим видам и символике имеют прямые аналогии в синхронных германских древностях более западных областей.[119] Известно, что орнаментация в большей степени, чем другие элементы культуры, связана с этносом.

Всё это позволяет допустить, что в момент сложения пшеворской культуры в ареале культуры подклошовых погребений имела место инфильтрация иноэтничного населения. Была ли она значительной или ничтожной, единовременной или продолжительной, — пока сказать трудно. Зато ясно, что осуществлялась эта инфильтрация с запада или северо-запада, из области расселения германских племен, и следовательно, пришлым этническим компонентом в составе племен — носителей пшеворской культуры, очевидно, были германцы.

О том, что в ареале пшеворской культуры наряду с венедами-славянами жили и германские племена, говорят и письменные источники. Выше (см. раздел «Древние авторы о славянах») речь шла исключительно о венедах, занимавших в первые века нашей эры какую-то часть территории между Балтийским морем и Карпатами. Но из сочинений античных авторов видно, что в том же ареале жили и восточногерманские племена.

Плиний подразделяет германцев на пять групп, из которых одну составляли восточногерманские племена вандилов (вандалов). На этом основании некоторые исследователи называют восточногерманские племена вандальскими. По Плинию в эту группу входили бургундионы, варины, харины и гутоны.[120]

Большой достоверностью отличаются сведения о расселении германских племен Тацита — автора сочинения «О происхождении германцев и местоположении Германии» (98 г. н. э.).[121] Хотя сам Тацит и не бывал в Германии, он располагал широкой информацией, почерпнутой из не дошедших до нас сочинений более ранних авторов, а также из донесений римских полководцев и рассказов римских легионеров и купцов, побывавших за Рейном.

Тацит называет следующие восточногерманские племена: вандилии, лугии, ругии, бургундионы, лемовии, готоны, манимы, гельвеконы, гарнии, наганарвалы, гелизии. На востоке он упоминает еще пеукинов (бастар-нов), но не знает, следует ли их причислять к германцам.