Геральд Матюшин - Тайны цивилизаций. История Древнего мира Страница 15

Около 6000 года до н. э. опять началась засуха. Город снова обезлюдел.

В это время погибло много поселений первых земледельцев, подобных Иерихону. Даже на далеком от Иерихона поселении Али-Кош (Юго-Западный Иран) отмечен упадок земледелия. На Урале люди в ту пору устраивали поселения в основном по берегам рек (например, в Муллино, на границе Татарии и Башкирии). Значит, засуха достигла тогда Урала и Европы. Климат стал более сухой, чем сейчас.

Микролиты и жатвенные ножи. Микролиты встречались везде, где велись раскопки первых земледельческих поселений. Там, где не было первых земледельцев, не было и микролитов. Как же такие крохотные камешки помогали людям каменного века строить мощные стены, башни и города?

Ответ пришел лишь тогда, когда археологи нашли костяное орудие со вставленными в него микролитами. Оказалось, микролиты — это очень острые лезвия ножей, сделанные из обсидиановых пластин, которые, как уже говорилось, были гораздо острее хирургических скальпелей. И все же было непонятно, как этими, пусть очень острыми, ножами можно строить такие города, как Иерихон?

Когда на севере стал таять ледник, южнее Каспийского и Черного морей началась страшная засуха. Выгорали травы, исчезали леса, высыхали реки. Животные уходили на север — туда, где больше влаги. Люди, жившие охотой, стали голодать. День и ночь они проводили в поисках пищи. В тех местах росли дикая пшеница, ячмень и другие злаки. Но много зерна собрать не успевали: оно быстро осыпалось, его развеивал ветер, растаскивали птицы и грызуны. А горсти зерна не хватит даже одному человеку.

От голода людей спасли микролиты. Их вставляли в деревянную или костяную оправу и использовали как жатвенные ножи. Правда, микролиты часто выскакивали из оправы, и тогда им стали придавать строго геометрические формы сегментов, трапеций, треугольников, ромбов. Пологие края таких микролитов заходили один за другой и не позволяли им выскакивать из оправы. А если такое и случалось, то его легко было заменить другим, точно таким же, потому что их размеры и углы скосов были абсолютно одинаковыми. Когда археологи сравнили микролиты с Урала и микролиты с Ближнего Востока и из Европы, то оказалось, что они так похожи, будто их сделал на станке один человек. Для оправы, изготовленный на юге от Каспийского моря, подходили жатвенные ножи с Урала или из Франции. Это называется стандартизацией.

Сбор урожая с помощью микролитов стал успешным: люди так быстро срезали колосья, что они не успевали осыпаться. Их молотили и получали много зерна. Опыты показали, что семья из пяти человек могла за три недели собрать урожай дикорастущих злаков, достаточный для ее пропитания в течение года (тут-то и потребовалась кошка, чтобы уберечь драгоценное зерно). Некоторые группы людей стали жить только за счет сбора урожая дикорастущих злаков. Они уже не бродили в поисках дичи, а устраивали свои поселения прямо у таких «полей».

Сбор диких злаков. В Передней Азии (например, в Юго-Восточной Турции) и сейчас в изобилии растут дикорастущие злаковые. В Сирии открыта древняя деревня Мурейбит, где люди каменного века на протяжении 500 лет (8500–8000 годы до н. э.) жили на одном месте, занимаясь собирательством диких злаков и охотой так же, как и обитатели другого поселения — Маллаха (Анатолия). Однако в диком виде злаки росли не везде, тогда люди стали приносить их зерна издалека, сеять и выращивать урожай. Так возникло земледелие. Именно оно помогло жителям Иерихона создавать запасы пищи, что освободило им время для строительства городских стен и домов. Жатвенные ножи с острым лезвием позволяли также заготавливать весной свежую траву, а та, в свою очередь, подкармливать ослабевших от засухи животных и приручать их.

Так с помощью геометрических микролитов люди, жившие в горах южнее Каспийского моря, совершили великий переход от охоты и собирательства к земледелию и животноводству. На Среднем и Ближнем Востоке впервые появилось новое хозяйство, потому что именно там, как установил великий русский ученый Н. И. Вавилов, в диком виде росли те злаковые и обитали те животные, которых мог одомашнить человек.

Час быка

Козы бродят по кирпичам. Первые домашние животные не отличались от диких, поэтому по костям, найденным на древней стоянке, трудно определить, добыли животных на охоте или взяли из домашнего стада. Ученые часто спорят об этом. Однако в некоторых случаях абсолютно ясно, что кости принадлежат домашним животным. Например, на стоянке Гандж-Даре, расположенной в горах Загроса (Иран), были обнаружены кости козы и овцы, которые по виду не отличались от аналогичных костей диких животных. И все же не подлежит сомнению, что это кости домашних коз и овец, потому что следы их копыт сохранились на кирпичах, из которых сделаны дома. Дикие козы очень пугливы, и только домашние животные могли оставить свои следы в поселении на сушащихся глиняных кирпичах.

Люди на поселении Гандж-Даре жили около 10–11 тысяч лет назад. Значит, уже в то время у них были домашние животные. Уже тогда они строили двухэтажные дома из кирпичей, которые сушили на солнце. На этих-то кирпичах и сохранились отпечатки козьих копыт.

В поселениях типа Гандж-Даре выращивали пшеницу, ячмень, горох и чечевицу. Кроме останков коз и овец найдены кости домашней свиньи. На стоянке Зави-Чеми Шанидар (Ирак) кости домашних коз обнаружены в слоях XI–X тысячелетий до н. э.

Следовательно, 10–12 тысяч лет назад люди приручили коз и овец. Примерно в то же время были одомашнены быки и коровы. К тому же периоду ученые относят поселения Ближнего и Среднего Востока, где люди занимались только охотой на диких животных. Так, в Умм-Дабагии охотились на онагра (кулана) и мастерили из его кожи различные товары для продажи. Жители Суберды (Турция), Тула-Тепе (Юго-Западный Иран) даже в VII тысячелетии до н. э. все еще специализировались на охоте на диких животных, хотя рядом уже существовали земледельческие деревни.

Около 10–12 тысяч лет назад к югу от Каспия (сейчас Ирак, Турция, Иран) стали появляться десятки деревень. Здесь жили люди, которые занимались разведением домашних животных и земледелием. Наиболее изучены из них Джармо, Иерихон, Гандж-Даре, дошумерские убейдские культуры в поймах рек Тигра и Евфрата и др.

Джармо — первое открытое археологами поселение древних земледельцев, горная деревня, датируемая VII–VI тысячелетиями до н. э. В ней проживало от 150 до 300 человек. Дома, причем многокомнатные, строили на каменном фундаменте из высушенного на солнце кирпича. Никаких следов разделения власти или выделения богатых здесь не обнаружено. Поселений в горах, подобных Джармо, сейчас изучено много (Тепе-Гуран, Шемшара, Сараб, Асиаб и др.). Все они были сравнительно небольшими — до 500 жителей. На всех поселениях найдены каменные орудия, преимущественно из привозного обсидиана.

Видимо, страдая от засухи, овцы и козы собирались у источников воды. Там их, ослабленных, мог подобрать человек и приручить. Ученые установили, что все овцы на нашей планете произошли от диких овец, обитавших южнее Каспийского моря. Именно там в эпоху мезолита люди впервые одомашнили овцу, козу и корову. Домашние животные помогли человеку пережить засуху. Люди берегли их и иногда приносили в жертву новым богам — богам домашних животных.

Так, у первых земледельцев и животноводов стали меняться верования и культы. Строились первые храмы. Некоторые из них были обнаружены при раскопках поселения Чатал Гуйюк (Турция).

Чатал Гуйюк, как и Иерихон, был городом каменного века, только в три раза более крупным. Он просуществовал почти тысячу лет (6500–5400 годы до н. э.). Здесь не было таких внушительных стен и башен, как в Иерихоне, но каждый его дом напоминал крепость. Дома не имели дверей — вход с крыши, по лестнице — и стояли близко друг к другу. Улиц и переулков нет. Стены крайних домов были более мощными, поскольку одновременно являлись стенами города.

Почти вся жизнь людей проходила на крыше домов или на общественных дворах в храмах. Особенно почитали первые земледельцы быка. Он был для них главным и надежным средством передвижения, а также помощником при вспашке поля и уборке урожая. Именно быку посвящались первые храмы; в его честь устраивались празднества и церемонии.

По погребениям установлено, что средний возраст мужчин Чатал Гуйкжа был 34,3 года, женщин — 29,8 года. Однако здесь найдены останки людей, достигших 60 лет. В каждой семье имелось в среднем по 2–3 ребенка. За 800 лет население должно было увеличиться в 528 раз и составить 25 тысяч человек, но, судя по раскопанной тридцатой части города, сначала в нем проживало 50 человек, а к концу — 5–6 тысяч.

Культурная пшеница вида эммер, горох, вика, чина (семейство бобовых), желуди, фисташки, миндаль давали людям растительную пишу и масло; домашние собака, крупный рогатый скот, овцы — мясо. Основным предметом торговли был обсидиан, который именно отсюда распространился на тысячи километров по всему Ближнему и Среднему Востоку. Керамика ручной выделки была залощенной или слегка орнаментированной красной краской. Найдены подвески из свинца и бусы из меди. Обнаружены следы плавки металла. Лазурит и малахит, видимо, использовались для косметики и в декоративных целях.