Ален Демурже - Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв. Страница 15

Признание этого и привело в XIII в. к созданию военно-монашеских орденов, способных вести настоящую миссионерскую войну: они должны были обеспечивать защиту миссионеров и обращенных общин и продвигать христианскую веру путем завоевания, колонизации и подчинения. Для насаждения там, в Центрально-Восточной Европе, военных орденов были и другие основания: в частности, в христианской Польше — необходимость защищать пограничные зоны от набегов язычников — пруссов и литовцев.

Итак, решения принимались с целью защиты и прославления христианской веры: миссии, крестовые походы, а вследствие их неудачи — использование военно-монашеских орденов. Как и в Испании, сначала обратились к орденам Святой земли, прежде чем прибегнуть к созданию таковых на месте.

В поддержку миссии: орден Меченосцев в Ливонии[143]

Немецкие и скандинавские купцы приезжали в Ливонию за янтарем, древесиной, мехами. В течение XII в. за ними последовали миссионеры-цистерцианцы. Их проповедь получила некоторый успех у ливов. Были основаны церкви, а в 1184 г. в Икскюле [Икшкиле] создали епископство Ливонское. Но эта церковь сталкивалась с враждебностью ливов, остававшихся язычниками. Поэтому третий епископ, Альберт фон Буксгевден, обратился к немецким рыцарям с призывом защитить его паству. Таким образом, буллы о крестовом походе позволили ему получить некоторую помощь. Альберт фон Буксгевден быстро понял, что дело миссии не имеет никаких шансов упрочиться без создания достаточно крепкой и хорошо защищенной территориальной базы. Крестовый поход, к которому призвали в 1200 г., дал возможность завоевать довольно значительную территорию. Епископ основал Ригу в низовьях Западной Двины [Даугавы] и призвал колонистов заселять ее. Он перенес сюда резиденцию епископов Ливонских. Город, удачно расположенный, стал развиваться и пережил быстрый коммерческий подъем.

При помощи цистерцианца Теодориха (позже ставшего аббатом монастыря Дюнамюнде) Альберт в 1202 г. учредил братство рыцарей (набранных в Северной Германии) для защиты завоеваний и епископского замка в Риге. В 1204 г. папа Иннокентий III признал и поставил под свое покровительство это братство, по такому случаю преобразованное в военный орден «братьев рыцарства Христа в Ливонии». Новый орден принял устав Храма и в качестве облачения взял белый плащ, украшенный изображением меча, увенчанным красным лапчатым крестом[144]. Отсюда название «братья меча» (Schwertbrüder) или «меченосцы», под которым обычно знали его рыцарей.

Епископ Рижский обладал высшей властью в Ливонии. Было решено, что орден будет уважать эту власть и получать треть завоеваний. С помощью вассалов епископа, а потом — первых жителей Риги меченосцы с 1208 г. завоевали часть Латвии и Эстонии. Однако надо было считаться с амбициями короля Дании в этом районе и с сопротивлением аборигенов: восстание эстонцев в 1223 г. заставило прямо-таки заново отвоевывать территории в 1224 г. Меченосцы от этих операций получали лишь скудные территориальные приращения. Создание нового епископства в Дорпате [Дерпте, Тарту] усилило мирскую церковь, которая считала нужным сдерживать расширение ордена. Тот в ответ вступил в союз с рижскими бюргерами (которые вошли в его состав) и завязал связи с немецкими городами. Меченосцы смогли закрепиться в Земгалии и Курляндии, к югу от Западной Двины, и реально получить треть завоеванных территорий. К 1235 г. как будто было достигнуто определенное равновесие: казалось, местное население покорилось и христианизация прогрессирует; меченосцы контролировали территории совместно с епископами и некоторыми другими сеньорами.

Вторжение в Литву разрушило это равновесие. 22 сентября 1236 г. при Сауле [Шяуляе], в Литве, меченосцы были разбиты и понесли большие потери. Слишком ослабшие, чтобы сохраниться, они слились с Тевтонским орденом, который, как мы увидим, с 1230 г. обосновался в Пруссии. В 1237 г. этот акт утвердило папство.

Защита границ от язычников: Добринский орден и тевтонцы

Католические княжества Польши постоянно подвергались набегам пруссов, переходивших их границы в Померании и Судавии. Чтобы обезопасить себя, первые с конца XII в. строили крепости и приглашали для их обороны существующие военные ордены; вот и замок Староград на левом берегу Вислы правитель Восточной Померании вверил в 1198 г. госпитальерам. Территорию Тимау [Тымава] в Померании передали даже испанскому ордену Калатравы.

Влияние Сито в Польше было немалым, и роль главного движителя миссионерской активности в Пруссии исполнял монастырь Олива, основанный в 1178 г. близ Гданьска. Инициативу цистерцианцев подхватили польские князья, но они продолжали следовать примеру первых: князь Конрад Мазовецкий, вдохновившись образцами испанских орденов, в частности Калатравы, основал Добринский орден. Ему оказал помощь епископ Прусский Христиан, бывший монах Оливы, поскольку речь поначалу шла о братстве рыцарей, поставленных на службу епископу для охраны миссионеров. Когда это было? Неизвестно; бесспорно, до 1228 г., даты признания нового ордена папой Григорием IX, но, несомненно, не раньше второго десятилетия XIII в.[145] Князь уступил им Добрин (по-польски Добжинь), расположенный в среднем течении Вислы. Орден принял его название, хотя официально именовался орденом «рыцарей Христа в Пруссии»[146].

Орден имел некоторый успех. Он сделал из Добрина город, заселив его немецкими колонистами. Но если верить польскому хронисту Яну Длугошу, он не сумел защитить Мазовию от пруссов, и по этой самой причине в 1225–1226 гг. Конрад обратился за помощью к тевтонцам, передав им Хелмно и его область [Хелминскую землю] (по-немецки соответственно Кульм и Кульмерланд). Добринский орден был в 1235 г. поглощен Тевтонским, но город и его территорию вернули князю Конраду. Несколько братьев во главе с магистром Бруноном не признали этого слияния; Конрад поселил их в Дрогичине, на границе с языческими землями и русским (православным) Галицким княжеством. Увы, в 1238 г. рыцари были разбиты князем Галицким, и орден исчез. Тогда задача обороны этих земель была возложена на орден Храма, получивший три деревни на Буге, а потом, в 1257 г., крепость Луков[147].

Обосновавшись в этих землях, тамплиеры и госпитальеры не стали, однако, добиваться чего-либо иного, кроме получения средств для своей деятельности в Святой земле. Мы вновь обнаруживаем проблему, уже возникавшую в Испании, — оба крупных ордена из Святой земли не спешили ввязываться в военные миссии за пределами самой Святой земли; тем не менее присутствие орденов Храма и Госпиталя в Польше не было незначительным — между 1166 и 1300 гг. там насчитывалось 21 заведение Госпиталя, в том числе два замка, а между 1226 и 1290 гг. — 14 заведений Храма, в том числе две крепости[148].

Тевтонский орден, тоже орден из Святой земли, напротив, активно включился в жизнь Центрально-Восточной Европы. Заботясь о защите пограничной зоны, отделявшей его Венгерское королевство от территории языческого народа куманов, 7 мая 1211 г. король Андрей II уступил тевтонцам землю в Борше (Бурценланд), добровольно и навсегда; король также добавил, что, «если в оной земле Борши будет обнаружено золото или серебро, часть его отойдет к королевской казне, а остальное достанется тевтонцам»[149]. Бурденланд для Тевтонского ордена стал чем-то вроде полигона перед поселением ордена в Пруссии. В самом деле, очень скоро тевтонцы захотели сделать его независимым княжеством: обращение к немецким колонистам, строительство крепостей, развитие Кронштадта (ныне Брашов в Румынии) как активного центра на перекрестке торговых путей. По их просьбе папа Гонорий III отделил Бурценланд от епископства Трансильванского, поставив под непосредственную опеку Рима. Королю Венгрии такое развитие событий не понравилось, и он в одностороннем порядке прекратил эксперимент — в 1225 г. изгнал тевтонцев. Папа выразил протест, но вмешиваться не стал.

Куманы перестали быть угрозой, потому что обратились в христианство и вошли в состав королевства. Гораздо большую опасность для народов этого региона представляло тогда монгольское нашествие. В 1239–1241 гг. Венгрия и Польша были разорены монголами, вторгшимися в Европу, а их армии потерпели поражение в битве при Лигнице (9 апреля 1241 г.). В ней участвовали и военно-монашеские ордены. Магистр ордена Храма (вероятно, провинции Венгрия) принял участие в военном совете, который венгерский король Бела IV проводил перед сражением[150]. Тамплиеры и госпитальеры имели владения и замки в Хорватии, тогда входившей в состав Венгрии[151]. «Анонимная хроника королей Франции, заканчивающаяся 1286 г.» полностью приводит письмо, которое магистр ордена Храма во Франции Понс д’Альбон написал Людовику IX, чтобы осведомить о том, что он узнал от братьев ордена из Польши; он сообщал, что в бою погибли многие тамплиеры[152]. Прозвучала идея призвать сразу все существующие военные ордены к борьбе с монголами: в 1245 г. аббат Моримона должен был принять решение об отправке в Польшу рыцарей Калатравы. Это не возымело последствий; однако еще в 1258 г. папа Александр IV обратился с призывом в этом духе к магистру Калатравы[153].