Полибий - Всеобщая история. Страница 15

10.Мамертины, как я сказал выше, прежде уже потеряли помощь Регия; теперь по причинам, только что объясненным, и собственные силы их были сокрушены вконец. (2) Поэтому одни из них искали убежища у карфагенян, передались им сами, передали и кремль; другая часть мамертинов отправила посольство к римлянам с предложением принять их город и с просьбою помочь им, как родственным с ними по крови52. (3) Римляне долго колебались, что предпринять, ибо вспомоществование мамертинам было бы явною непоследовательностью. (4) Так, еще недавно римляне казнили жесточайшею казнью собственных граждан за то, что они нарушили уговор с региянами, и тут же помогать мамертинам, почти в том же виноватым не перед мессенцами только, но и перед городом региян, было бы непростительною несправедливостью. (5) Все это римляне понимали; но они видели, что карфагеняне покорили своей власти не только Ливию, но и большую часть Иберии, (6) что господство их простирается и на все острова Сардинского и Тирренского морей, и сильно боялись, как бы не приобрести в карфагенянах в случае покорения ими Сицилии опасных и страшных соседей, которые окружат их кольцом и будут угрожать всем частям Италии. (7) Было совершенно ясно, что, если римляне откажут в помощи мамертинам, карфагеняне быстро овладеют Сицилией; (8) ибо, имея в своих руках Мессену, которая передалась им сама, карфагеняне должны занять вскоре и Сиракузы, так как вся почти Сицилия была уже в их власти. (9) Прозревая это и находя для себя невозможным выдавать Мессену и тем самым дозволить карфагенянам как бы сооружение моста для переправы в Италию, римляне долгое время обсуждали положение дела.

11.По изложенным выше причинам сенат не принимал никакого решения53, ибо насколько непоследовательно, настолько же и выгодно было оказать поддержку мамертинам. (2) Однако народ, истощенный предшествовавшими войнами и жаждавший поправить свои дела каким бы то ни было способом, решил по внушению консулов оказать помощь мамертинам [264 г. до н.э.]; в дополнение к тому, что было только что сказано о пользе войны для государства, они исчисляли частные выгоды войны для отдельных граждан. (3) Когда предложение принято было народом [264 г. до н.э.], римляне выбрали одного из консулов, Аппия Клавдия, в военачальники и повелели ему идти в Мессену на помощь54. (4) Мамертины частью угрозами, частью хитростью вытеснили уже карфагенского военачальника из кремля, призвали Аппия и передали ему город. (5) Карфагеняне распяли своего вождя*, обвинив его в выдаче кремля по безрассудству и трусости; (6) сами же поставили флот у Пелориады55, сухопутное войско подле так называемых Син56 и ревностно повели осаду Мессены. (7) В это время Гиерон заключил союз с карфагенянами, находя настоящий момент удобным для того, чтобы совершенно очистить Сицилию от варваров, занимавших Мессену. (8) Вслед за сим он вышел из Сиракуз и двинулся к этому городу, расположился лагерем с противоположной стороны подле горы, называемой Халкидскою57, и запер выход жителям города в этом направлении. (9) Римский военачальник ночью с большой отвагой переправился через пролив и явился перед Мессеной. (10) Но, видя, что неприятель жестоко теснит город со всех сторон, и понимая предосудительность и вместе с тем опасность осады, пока неприятель господствует на суше и на море, (11) Аппий прежде всего обратился через послов к обеим сторонам, дабы избавить мамертинов от войны. (12) Только после, когда ни одна сторона не вняла ему, Аппий вынужден был отважиться на битву и решил начать нападение с сиракузян. (13) Он вывел войско из лагеря и построил его в боевой порядок; царь сиракузян быстро вышел ему навстречу. (14) После продолжительного жаркого боя Аппий одолел неприятеля и прогнал всех бегущих до самого вала. (15) Сняв доспехи с убитых, он возвратился в Мессену, а Гиерон в страхе за самую власть с наступлением ночи поспешно удалился в Сиракузы.

12.Узнав на следующий день об отступлении сиракузян, Аппий почувствовал себя смелее и решил напасть на карфагенян немедленно. (2) Солдатам своим он отдал приказ готовиться поскорее и на рассвете выступил в поход. (3) В сражении с неприятелем он многих истребил, а остальных принудил спасаться поспешным бегством в ближайшие города. (4) После этих побед и по снятии осады Аппий ходил теперь беспрепятственно по разным направлениям, опустошал поля сиракузян и союзников их, причем никто не выступал против него в открытое поле; наконец он расположился у самых Сиракуз и начал осаду города. (5) Таков был первый выход римлян из Италии с войском, совершившийся в это время по изложенным выше причинам. (6) Нам он показался наилучшим началом всего повествования, почему с него мы и начали, обратившись, впрочем, немного назад, дабы при изъяснении причин не оставалось никаких сомнений. (7) Мы считали необходимым рассказать, каким образом и когда римляне, потеряв даже родной город, начали преуспевать, а равно, каким образом и когда, одолев народы Италии, они отважились вмешаться в дела народов внеиталийских; рассказать это мы считали необходимым для тех, которые пожелают надлежаще постигнуть нынешнюю меру могущества римлян. (8) Вот почему да не покажется странным, если и в дальнейшем изложении мы будем в рассказе о знаменитейших государствах возвращаться ко временам предшествовавшим. (9) Мы сделаем это для установления таких исходных пунктов, отправляясь от коих можно бы ясно понять, с чего начинали отдельные народы, когда и какими путями достигли они занимаемого ныне положения. Это же самое мы только что представили и относительно римлян.

I Пуническая война 

13.Покончив с этим, пора вернуться к предмету повествования; но во введении кратко перечислим важнейшие события. (2) Из них первые по порядку относятся к войне между римлянами и карфагенянами из-за Сицилии58. (3) За ними следовала война ливийская59, а к ней примыкают подвиги Гамилькара в Иберии и затем деяния Гасдрубала и карфагенян. (4) В это же самое время последовал первый переход римлян в Иллирию и прилегающие к ней части Европы. Далее следовали битвы римлян с италийскими кельтами. (5) Единовременно с этим у эллинов ведена была так называемая Клеоменова война, которою мы и заканчиваем наше введение и вторую книгу.

(6) Нет нужды для нас и бесполезно для читателей излагать в подробностях перечисленные выше войны: не о них мы намерены повествовать; (7) мы желаем лишь упомянуть о них кратко, дабы подготовить себя к изложению занимающих нас событий. (8) Касаясь вкратце и по порядку предшествующих, помянутых выше, мы постараемся связать конец введения с началом и планом нашего повествования. (9) Установив, таким образом, связность рассказа, мы покажем, что имели достаточное основание говорить и о событиях, рассказанных уже другими; вместе с тем такое расположение даст любознательным читателям возможность перейти легко и удобно к тому, что будет рассказано дальше.

(10) Немного подробнее мы постараемся изобразить первую войну между римлянами и карфагенянами из-за Сицилии, (11) ибо нелегко указать более продолжительную войну, лучшее во всех отношениях вооружение, более напряженную деятельность, более многочисленные сражения и более замечательные превратности счастия, чем те, какие испытаны были обеими сторонами в этой войне. (12) Самые государства хранили в то время свои учреждения нерушимо, пользовались умеренным благосостоянием60и были равносильны. (13) Поэтому всякий желающий оценить верно особенности и силу обоих государств, должен принимать за основу сравнения скорее эту войну; а не последующие.

14.Остановиться на этой войне побуждало меня, кроме вышесказанного, и то обстоятельство, что писавшие о ней Филин61 и Фабий62, хотя и почитаются весьма сведущими историками ее, сообщают нам известия не вполне точные. (2) Принимая, впрочем, во внимание жизнь их и настроение, я не думаю, что они намеренно говорили неправду, мне кажется, с ними случилось нечто подобное тому, что бывает с людьми влюбленными. (3) Так, благодаря своему настроению и вообще благоговению к карфагенянам Филин находил все действия их разумными, прекрасными и великодушными, во всем этом совершенно отказывая римлянам. Фабий поступал наоборот. (4) В обыденной жизни подобного рода пристрастие, быть может, не заслуживает осуждения, ибо человек честный обязан любить своих друзей и свое отечество, разделять их ненависть и любовь к врагам их и друзьям. (5) Напротив, тому, кто берет на себя задачу историка63, необходимо забыть все это и нередко превозносить и украшать своих врагов величайшими похвалами, когда поведение их того заслуживает, порицать и беспощадно осуждать ближайших друзей своих, когда требуют того ошибки в их поведении**. (6) Как существо живое делается ни к чему негодным, раз у него отнято зрение, так вся история обращается в бесполезное разглагольствование, раз она лишена истины5*. (7) По этому же самому мы не должны непременно обличать друзей или восхвалять врагов; не следует смущаться тем, если одних и тех же людей приходится раз порицать, другой раз хвалить, ибо невозможно, чтобы люди, занятые государственными делами, были всегда непогрешимы, равно как неправдоподобно и то, чтобы они постоянно заблуждались. (8) Итак, в историческом повествовании необходимо отрешиться от деятелей и лишь к самым действиям их прилагать соответствующие мнения и суждения. (9) В верности только что сказанного можно убедиться следующим способом:(15)начиная повествование со второй книги, Филин утверждает, что карфагеняне и сиракузяне расположились вражеским станом у Мессены, (2) что римляне, переправившись через море и вошедши в город, тотчас выступили против сиракузян, понесли большие потери и возвратились в Мессену, что затем пошли на карфагенян и не только были разбиты, но и потеряли значительное число воинов пленными. (3) Вслед за этим сообщением он уверяет, что Гиерон после битвы до того потерял рассудок, что не только тотчас истребил огнем валы, лагерные палатки и бежал ночью в Сиракузы, но покинул также все укрепления, угрожавшие Мессенской области. (4) Равным образом карфагеняне, по его словам, немедленно после сражения покинули свои валы, рассеялись по городам и не дерзали больше показываться в открытом поле, а вожди их, замечая трусость в массе солдат, не отваживались решать дело битвою. (5) Напротив, римляне в погоне за неприятелем не только будто бы опустошали поля карфагенян и сиракузян, но решились разбить лагери у самых Сиракуз и осадить город. (6) Все это, как мне кажется, преисполнено всевозможных несообразностей и вовсе не нуждается в опровержении. (7) Ибо те самые войска, которые, по словам Филина, осаждают Мессену и одерживают победы в битвах, оказываются бегущими, очищающими поле сражения, наконец осажденными и упавшими духом; (8) побеждаемые и осаждаемые тут же изображаются в открытом поле преследующими победителями, осаждающими наконец Сиракузы. (9) Согласовать между собою эти противоречия никак невозможно. И в самом деле, одно из двух должно быть неверно: начальные уверения Филина или суждения его об исходе дела. (10) Но эти последние верны, ибо карфагеняне и сиракузяне очистили поле битвы, а римляне вслед за сим приступили к осаде Сиракуз, и, как сам он говорит, Эхетлы64, лежавшей на границе владений сиракузян и карфагенян. (11) Следовательно, необходимо заключить, что ложны уверения, высказанные вначале, что историк говорит о поражении тех самых римлян, которых в первых стычках под Мессеною называет победителями. (12) Можно бы доказать, что Филин поступает точно так же во всем повествовании; на него походит и Фабий, как будет объяснено нами в своем месте.