Алексей Тепляков - «Непроницаемые недра»: ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг. Страница 15

Спецификой состава транспортных ЧК было то, что их наполняли лица с опытом работы на железнодорожном транспорте. Квалификация и дисциплина чекистов-транспортников были такой же низкой, как и у их коллег из губчека и губотделов ВЧК-ГПУ. С целью повышения квалификации в Омске в сентябре 1923 г. была открыта школа Транспортного отдела ГПУ с 8-месячным курсом обучения, в которую сибирские губкомы обязывались послать 50 курсантов-коммунистов[87].

Из-за отсутствия четкого разграничения функций железнодорожные и территориальные чекисты нередко действовали несогласованно. В связи с этим руководство Иркутской губернии и РВС 5-й армии в марте 1921 г. предложили Павлуновскому объединить в одних руках руководство Иркутской губчека и РТЧК Забайкальской железной дороги, базировавшейся на территории губернии. Однако ведомственная разобщённость оказалась сильнее здравого смысла.

В начале 1922 г. по решению Политбюро ЦК РКП(б) в Сибирь помогать работе железнодорожников, не справлявшихся с хлебоперевозками, отправился специальный поезд с 42 работниками ВЧК и НКПС во главе с Ф.Э. Дзержинским. Глава ВЧК сообщал в СНК, что за последние пять недель 1921 г. в железнодорожных мастерских региона произошло 20 пожаров. С его точки зрения, в этом были виноваты диверсанты, устраивавшие пожары и подбрасывавшие взрывчатку в топки паровозов, а также саботажники, парализовавшие ремонт подвижного состава. Во время пребывания главы ВЧК в Омске на ветке Кулунда-Славгород были замечены частые крушения, которые были оценены как диверсионные акты.

Выводы о качестве местных сотрудников были сделаны сразу, что видно из телеграммы Дзержинского своему заместителю И.С. Уншлихту от 11 января 1922 г.: «Состав сотрудников местных ТЧК чрезвычайно слабый — полупартизанский, большой процент больных тифом… Прошу срочно послать в Омск работников для усиления ТЧК Сибири». Вскоре в Сибирь из европейской части страны было прислано свыше 100 чекистов[88].

Особые отделы

Особые отделы, отвечавшие за благонадёжность воинских частей, борьбу со шпионажем и охрану границ, насчитывали в Сибири несколько сотен сотрудников. Их верхняя структура постоянно менялась, отражая как противоречивое отношение к военной контрразведке со стороны руководителей ЧК, так и изменения в строении военных округов. На низовом уровне устойчивость была выше: во всех крупных воинских частях существовали отделения Особого отдела, в менее крупных — уполномоченные, занимавшиеся активной агентурной работой.

Особый отдел 5-й армии, курировавший работу особистов Сибири, был расформирован осенью 1920 г. В 1921 г. были созданы особые отделы Западно-Сибирского и Восточно-Сибирского военных округов, оперативно подчинённые соответственно Новониколаевской и Иркутской губчека. В Новониколаевске особый отдел весной-летом 1921 г. возглавлял К.А. Павлов, затем — А.П. Николаев и его заместитель Н.С. Лебедев. В Иркутске особый отдел до августа 1921 г. возглавлял А.П. Николаев, а затем М.Д. Берман (заместитель — В.А. Каруцкий). При полпредстве существовал Особый отдел ПП ГПУ по Сибири.

Особые отделения на местах были достаточно крупными. В начале 1922 г. партячейка особого погранотделения № 2 в бурятском с. Лунка насчитывала 26 чел. Тогда же партячейка особого отдела 29-й Вятской стрелковой дивизии в Омске насчитывала 18 членов. Особый отдел 5-й Кубанской кавалерийской бригады (Верхнеудинск) состоял из начальника, его помощника, двух уполномоченных, уполномоченного и секретаря[89].

Особисты чувствовали себя полными хозяевами в полосе боевых действий. В 1919–1920 гг. они активно занимались фильтрацией бывших белых офицеров, а затем активно фабриковали дела о шпионских и повстанческих организациях.

В ноябре 1920 г. охрана государственной границы была возложена на особые отделы ВЧК. Особые погранотделения в Ойротии, Минусинске, Зайсане, Лунке (Бурятия), Троицкосавске активно занимались борьбой с контрабандой, а также закордонной разведкой. Например, в 1921–1922 гг. особое погранотделение в г. Зайсане Семипалатинской губернии регулярно перебрасывало в Китай своих агентов. Агентуру наспех вербовали из лиц, имевших право на пересечение границ, например, служащих Внешторга. Задание, полученное курьером Внешторга В.Ф. Руденко, было типичным для чекистов, занимавшихся охраной границ: выяснение численности, вооружения и связи китайских войск в приграничной зоне, а также взаимоотношений рядового и начальствующего состава друг с другом и китайскими властями. Разведывательная экспедиция Руденко состояла из двух малоопытных оперативников, переводчика, а также жившего в Китае неграмотного пимоката — содержателя конспиративной квартиры.

Привлечение неквалифицированных агентов вело к расконспирации их деятельности, так что начальник Бурчумского уезда Ма-Цзинь легко узнал, что под видом Пушкина и Кузнецова на китайскую территорию въехали известные ему сотрудники Внешторга Руденко и Крестолюбимов. Тем не менее, этим агентам Зайсанского особого погранотделения, вскоре высланным из Китая за пьяный дебош, удалось собрать определённое количество информации о приграничной полосе[90].

Кадры полномочного представительства ВЧК

С собой из Москвы в Сибирь Павлуновский привёз небольшую команду: управделами М.Т. Ошмарина (однако тот сразу стал исполнять обязанности и заместителя полпреда), следователя Т.Т. Сманцера, начальника тюрьмы Э.Я. Зорка, коменданта Ф.М. Гуржинского, заведующего кладовой П.Г. Федосеева. Жена Павлуновского М.Ю. Дзелтынь стала секретарём полпредства и руководителем шифровального отделения, а опытная стенографистка А.К. Шен через год была выдвинута на должность уполномоченного информационной части. Это говорило о желании полпреда поручить внешне невыразительные, но на деле очень важные в чекистском хозяйстве должности — управляющего делами, секретаря-шифровальщика, коменданта, начальника тюрьмы и кладовщика — лицам из «ближнего круга».

В мае 1920 г. должность начальника одного из отделов полпредства занял присланный Дзержинским Ф.Е. Новиков. Часть лояльных полпреду чекистов появилась позже: в 1921 г. по собственной просьбе был откомандирован в Сибирь знакомый Павлуновского по Особому отделу опытный работник Б.Н. Алтайский (Полозов)[91].

Пока аппарат ПП ВЧК базировался в Омске, Павлуновский опирался на Омскую губчека, так как штаты полпредства в первые полтора года были минимальные. Только после переезда из Омска в Новониколаевск летом 1921 г. численность полпредства постепенно приблизилась к сотне работников. Созданная в апреле 1920 г. партячейка полпредства насчитывала всего 11 членов, а к 1 января 1921 г. — 22. В 1921 г. через ячейку прошло 97 чел., в результате чистки было изгнано 6 чел. «вредного и негодного элемента». К январю 1922 г. аппарат ПП ВЧК насчитывал 73 партийца, из них 45 % составляли крестьяне, 30 % — рабочие, 25 % — служащие и интеллигенция.

Во второй половине 1921 г. в руководящий состав полпредства входили, помимо Павлуновского и его жены, заместитель полпреда В.И. Хотимский, начальник организационно-следственной части В.М. Алексеев, начальник административного отдела M.Т. Ошмарин, начальник информационно-оперативного отдела А.Г. Шайкевич, начальник штаба войск ВЧК А.Е. Белогуров, начальник политсекретариата войск ВЧК А.И. Комлев, начальник оперативного отделения в управлении инспектора особых отрядов Сибири И.В. Ореховский. В 1921–1923 гг. начальником Секретно-оперативного, Информационно-оперативного и Секретного отделов (и, одновременно, с 1922 г. начштаба войск ПП ВЧК) являлся бывший инспектор и военком особых отрядов 5-й армии Б.Н. Великосельцев[92].

Среди оперативных работников полпредства ВЧК известны уполномоченные информчасти Б.Н. Алтайский, А.А. Иванова и А.К. Шен, следователи С.С. Корчемный и В.П. Вихров. Большой процент в партячейке ПП ВЧК занимали тюремно-комендантские работники, осуществлявшие расстрелы осуждённых: комендант Ф.М. Гуржинский, пом. коменданта Я.П. Максимов, дежурные коменданты С.Н. Ценим (парторг), П.М. Хренов, И.С. Ерошин, И.Н. Власюк и Н.В. Зеленцов, заведующий внутренней тюрьмой Э.Я. Зорк.

Для губернских чрезвычайных комиссий и полпредства ВЧК по Сибири было характерно активное присутствие жён начальствующего состава на достаточно значимых должностях (в Красноярске, Новониколаевске, Омске, Томске, Тюмени). Обычно это были секретарские и шифровальные функции. Практически все жёны председателей губчека работали рядом с мужьями, так что госбезопасность становилась семейным делом. Эта традиция была характерна для всех регионов (к примеру, секретарём Одесской губчека работала А.С. Аллилуева, жена главы губчека С.Ф. Реденса и сестра жены Сталина) и продолжалась много лет: в закрытую карательную структуру охотно принимали чекистов-братьев, а жёны оперативных работников активно привлекались в «органы» для исполнения канцелярских функций. Пример подавали с самого верха: двоюродный брат жены Дзержинского И.С. Уншлихт работал зампредом председателя ВЧК.