Айан Гейтли - Дива Никотина. История о том, как табак соблазнил мир Страница 15

Решение проблемы с рабочей силой подсказало голландское торговое судно, бросившее в 1619 году якорь в Чесапикском заливе. Колонисты купили на судне двадцать негров из Африки и отправили их работать на табачные поля. Голландские торговцы сразу же оценили перспективность этого рынка и в последующие годы приплывали сюда со все большим количеством рабов, так что вскоре рабство стало основой колониальной экономики. Таким образом, табак оказался причиной появления рабства в Северной Америке.

Благодаря выполнявшим тяжелую работу рабам. Джеймстаун процветал. Средняя продолжительность жизни преодолела барьер в один год, и впервые колонисты получили в свое распоряжение чистый доход в виде табака для продажи. Заработки они тратили с умом и покупали себе жен. В 1619 году прибыл корабль с «молодыми девушками на выданье» по цене «сто двадцать фунтов отборного листового табака». Эти сделки имели большой успех, и церковь в Джеймстауне начала вести записи о рождениях. Кроме того, жители Джеймстауна впервые в Америке высказали идею о независимости. Они учредили Генеральную Ассамблею, первый закон которой запрещал продавать табак дешевле, чем три шиллинга за фунт. Казалось, в 1619 году дух новаций витал над колонистами: в этом же году Джон Рольф ввел понятие табачной марки, и тем самым проявил себя величайшим новатором в истории табака.

Он назвал вирджинский табак «Ориноко» — словом, покрытым тайнами Эльдорадо, описанного сэром Уолтером Рэли. Светлее по цвету и приятней по запаху, чем его испанские и португальские аналоги, он дымился, испуская тончайший аромат, который, как сказал поэт, «сладостнее дыхания прекрасной девушки». Марки существовали со времен Римской империи, главным образом для лекарств, оружия и вин. Однако то, что марка способна поднять стоимость хорошего табака на порядок, — было новым открытием. Хотя Рольф всего лишь дал имя единственному продукту Джеймстауна, этот шаг возвысил табак над уровнем простого товара. Запоминающееся слово обеспечивало вирджинскому табаку предпочтение потребителя. К 1620 году табак «Ориноко» господствовал над всеми другими сортами табака.

Несмотря на надежный рынок и присутствие женщин, ситуация в Джеймстауне оставалась довольно сомнительной. Смертность превышала рождаемость почти в 50 раз. К невзгодам вирджинцев добавилось английское вмешательство. Король Яков еще не научился любить табак, но уже понял, какую выгоду можно из него извлечь. В 1624 году он аннулировал основавшую Джеймстаун Вирджинскую компанию и принял все активы под королевскую юрисдикцию. Смена владельца означало для колонистов прибытие нового губернатора и торговые ограничения. Табачная торговля стала королевской монополией. Король Яков изобразил это вмешательство благим делом по защите интересов своих подданных и вместе с тем признал табак источником жизни Джеймстауна и, следовательно, безопасным для возделывания:

Поскольку удалось договориться по всем пунктам о том, что табак с вирджинских плантаций… который является единственным средством их существования, бесполезен для этих плантаций до тех пор, пока не окажется в одних руках, что позволит оттеснить иностранный табак, в результате чего табак с плантаций будет давать надежный доход и позволит его владельцам свободно назначать цену. Это снимает все разногласия и противоречия во взглядах… и потому мы приняли решение взять все в наши собственные руки.

Новые ограничения свидетельствовали о том внимании, которое в Англии стали уделять колониям Нового Света. Они оказались слишком важным источником дохода, чтобы предоставить их самим себе. Интерес к Новому Свету не ограничивался английскими торговцами и их непопулярным монархом — между 1620 и 1640 годами 60 000 англичан уехали за море искать свое счастье.

Большинство из них были беженцы, спасавшиеся от короля Якова и его налогов или от короля Карла I, который взошел на английский трон в 1625 году. В период между 1620 и 1630 годами Англию раскололи конституционные и религиозные разногласия. Большинство английских эмигрантов, ожидая наступления Апокалипсиса, уехали, чтобы избежать неизбежного, по их мнению, опустошения: «Страшный Суд не за горами… Земля устала от людей: человек, некогда перл творения, стал мерзкой и подлой тварью… источники знаний и религии искажены… дети, даже самые честные и порядочные, развращены множеством дурных примеров…»

Некоторые эмигранты покинули Англию, чтобы принести христианский свет «жалким дикарям» Нового Света. Божественное чувство цели таинственным образом укоренилось в английской душе. Англичанами овладело убеждение, что Бог избрал именно их, чтобы спасать души на индейских землях: «Нет сомнения, что вечный и непогрешимый Господь предопределил нам, англичанам, нести благую весть заморским язычникам… разве не для того взошли мы на гору Сион, чтобы дать свет остальному миру? Только мы призваны быть светлыми посланниками Господа и никто, кроме нас!»

В 1620 году, через год после того, как колонии приняли первых негров, неподалеку от Кейп-Кода появился корабль-под названием «Мэйфлауер» с этими необычными колонистами. 101 человек, мужчины, женщины и дети, было на его борту. Они навсегда покинули Англию и отправились в Америку выращивать табак. Бог помог им выбрать место для поселения. Мыс, где они обосновались, обладал умеренным климатом, вода была чистой, а индейцы, сократившиеся числом из-за эпидемий оспы, дружески настроенными. «Отцы-пилигримы», как стали называть этих беженцев, основали город Нью-Плимут, а окружающую сельскую местность назвали Новой Англией. По меркам тех лет поселение оказалось беспрецедентно успешным. К 1630 году рождаемость превысила здесь смертность. Нью-Плимут стал жизнеспособным. Вместо того чтобы выращивать табак для продажи, новые поселенцы занялись самообеспечением и почти сразу его добились.

У отцов-пилигримов нашлись последователи, и к 1630 году на американском побережье уже существовали две разновидности английских колоний. Первая, в Вирджинии, базировалась на табаке, прибыли и наемном или рабском труде. Вторая, в Новой Англии, была основана на семейных ценностях и духовности, и была безразлична, а то и активно противодействовала табаку. В северном поселении Массачусетсе в 1632 году запретили публичное курение, за ним последовал его сосед, Коннектикут, где гражданам разрешалось курить не чаще одного раза в день, причем наедине.

Помимо поселений на материке, англичане основали несколько колоний на Карибских островах — коммерческие предприятия по выращиванию табака, основанные и финансируемые торговцами. Первая находилась на острове Сент-Кристофер, или Сент-Китс, знаменитом своими долинами и вулканами. Сент-Китс был заселен в 1623 году. Затем был колонизован уединенный остров Барбадос, тропические леса которого заканчивались песчаными берегами. Оба поселения финансировались лондонским Сити. В 1630-х годах гуда прибыло более 30 000 эмигрантов, преимущественно наемных рабочих для табачных плантаций.

Карибские колонии напоминали Вирджинию плюс несколько местных особенностей. Сент-Китс, например, часто посещали карибы — племя людоедов, которые восприняли прибытие бледнолицых как приятную возможность улучшить свой пищевой рацион. Карибы любили и табак и устраивали смелые ночные набеги на плантации. Находящийся в Атлантике в 50 милях от побережья Барбадос был необитаемым островом, покрытым девственным лесом. Потребовалось немало времени, чтобы расчистить его под табачные плантации.

Эти островные поселения были куда более феодальными, чем поселения в Вирджинии или Новой Англии. Феодализм с сельским подтекстом оказался третьей системой правления, введенной англичанами в Новом Свете. Такое разнообразие колониальных моделей было уникальным.

Открытие Колумба вдохновило немало писателей и мыслителей в Англии, начиная с сэра Томаса Мора с его «Утопией», политической притчей, в которой описано идеальное общество, основанное на рабстве. Идеализм «Утопии» уравновешивался «Аркадией», популярнейшим романом того времени. «Аркадия» описывала сельскую идиллию, в которой два принца, посещая новую страну, переоделись пастухами, дабы разнообразить свои любовные похождения. Герои «Аркадии» не ограничились пассивным восхищением неиспорченной средой. На этой территории находились девственные принцессы, преследованием и домоганием которых и занялись принцы. Даже Шекспир использовал Новой Свет как антураж одной из последних своих пьес — «Бури». Ее сюжет основан на кораблекрушении сэра Томаса Гейтса у Бермудских островов, которые были впоследствии колонизованы и засажены табаком. Последствием чтения англичанами таких произведений, как «Утопия», «Аркадия» и «Буря», стало их оптимистическое представление о Новом Свете и его пригодности для воплощения их индивидуальных фантазий.