Андрей Буровский - Расправа над СССР – предумышленное убийство Страница 15

В Эстонии выходят из положения просто: публикуют сборники, в которых соседствуют статьи на эстонском, финском, немецком, русском, английском языках. Но это, в конце концов, интеллектуальные игры местной элиты, которая традиционно многоязыка. Опять же, что делать не армянину из интеллигентной ереванской семьи, а казахскому парнишке из глухой талды-курганской деревни? Откровенно говоря, от мыслей про такого парнишку больно сжимается сердце.

В-третьих, почти у всех «новых государств» мгновенно возникли геополитические проблемы… Не обязательно новые. Но с СССР мало кому хотелось полномасштабной конфронтации; если проблемы и были – решали их тихо и келейно, путем ведения переговоров. Что с того, что на куски территории Армении могли претендовать и Турция, и Азербайджан? Что с того, что граница между Румынией и Молдавией очень условна? Что меняется от того, что в Польше собираются землячества потомков тех, кто жил во Львове и в Вильнюсе? Любой «младший брат» находился под покровительством «старшего брата», и тот никогда не дал бы в обиду маленького братика, родную кровинушку.

В пору «парада суверенитетов» рубежа 1980–1990 годов об этом мало кто думал, но теперь-то Таджикистан «вдруг» оказался «подбрюшьем» громадного и могучего Китая, а Туркмения – «северным окоемом» большого и сильного Ирана. И Китай вынудил отдать ему часть территории Памира.

После распада СССР акватория Каспийского моря стала предметом неурегулированных разногласий, ведь каспийский шельф – это и биологические ресурсы, а они в наше время приобретают все большую значимость. Это и нефть и газ… Пока что страсти, кипевшие между всеми прикаспийскими государствами о статусе Каспийского моря, притихли, но не факт, что противоречия между Азербайджаном, Казахстаном, Ираном и Туркменистаном не возобновятся…

А разбираться со всеми возникающими вопросами предстоит теперь самостоятельно.

В-третьих, возникли национальные проблемы.

Легко сказать, что национальные проблемы и противоречия были всегда. Но в СССР эти проблемы давили и гасили на государственном уровне. Легко заявить, что в этом проявлялся террористический и авторитарный характер СССР, но в результате, во-первых, людям давался четкий и ясный ответ на вопрос, кто они такие… Национальная самоидентификация не составляла проблемы.

«Мы – армяне и при том советские люди». «Я – украинец из СССР».

Точно так же не составляли никакой проблемы межнациональные браки. Никому и в голову не приходило, что в них есть что-то скверное или неполноценное. То есть в глухомани азиатской деревни могло быть всякое. И криминальные кланы формировались по национальному признаку… Уже упоминавшийся Сангак Сафаров убил конкурента-татарина, в 1964-м – рэкетира-чеченца. Наверное, эти «конкуренты» не позволили бы сыну Сангака жениться на дочке своего соратника.

Но абсолютное большинство советских людей не имели ничего общего со всеми этими разборками. Эстонка, которая еще полька по бабушке, выходящая замуж за полухакаса-полуукраинца, не вызывала ни малейшего удивления.

В конце 1980-х живущая в Таллине русская журналистка спросила у дочери:

– А ты думаешь по-русски или по-эстонски?

– Когда с тобой говорю, думаю по-русски, а когда с папой – по-эстонски.

Тогда это вызывало скорее одобрительную улыбку. Сегодня у такой девушки могут быть трудности.

В-четвертых, «национальный ренессанс» вынес на поверхность жизни невероятное количество всего дикого, отсталого, никак не соответствующего нормам жизни в XXI веке. Логично – ведь столкнулись традиция культурного бытия XX века, выраженная в категориях и словах советской цивилизации. И некая не очень определенная «народная традиция»… Как правило, намного более старомодная… чтобы не сказать сильнее.

Например, традиции мусульманского суда, шариата, сложились в VII–XII веках. Одновременно с развитием древнерусского судебника «Русская правда». Но в России предложение вернуться к судебной практике X века вызывает разве что улыбку. А в некоторых республиках – возвращаются.

Российские мусульмане хотя бы рассуждают о пользе тех или иных положений шариата. Например, с точки зрения некоторых мусульманских авторитетов за «отступничество от истинной веры», то есть от ислама, все же не следует казнить смертной казнью. Такое наказание, по их мнению, «не соответствующее первоначальному шариату» [25] .

И вообще крайности исламу якобы совершенно не свойственны [26] .

Эти рассуждения совершенно не помешали в Дагестане публично высечь плетьми девушку, которая ходила в белых носках – тем самым провоцировала мужчин. Что делается с мужчинами и куда смотрят их жены, если появление девицы в белых носках тут же вызывает у них такую реакцию… или сразу эрекцию? Эти сильные вопросы – не ко мне, а к издателям и авторам журнала «Минарет ислама». Но девушку высекли, а в Узбекистане побили насмерть камнями «прелюбодейку» – сорокалетнюю сельскую жительницу.

Изменять мужу нехорошо, но как-то неприятно было читать – швырнули женщину на площадь, и толпа кидала камни, пока она шевелилась и стонала. Не в силах всерьез считать эту женщину казненной… С точки зрения и законов, и морали цивилизованного общества подобный самосуд – просто тупое убийство, причем с отягчающими обстоятельствами.

Когда-то при завоевании Индии британцы столкнулись с такими явлениями, как самосожжение вдовы вместе с трупом мужа (обычай Сати). Это был религиозный обряд. Согласно легенде, начало ему положила Сати, жена национального и религиозного героя Рамы: она первой то ли «очистилась огнем» от клеветы – сгорела живьем, доказывая свою невинность, то ли живая взошла на погребальный костер умершего мужа [27] .

В 1843 году брахманы попросили британские власти не препятствовать этому народному обычаю. На что сэр Чарльз Непир, глава одной из провинций, подумал и ответил: «Мой народ тоже имеет один обычай. Когда мужчины живьем сжигают женщину, мы их вешаем. Давайте мы все будем действовать в соответствии с нашими национальными обычаями» [28] .

Может быть, европейцам и правда следует в таких случаях следовать своим национальным обычаям?

Интересная деталь: муж убиваемой в Узбекистане «прелюбодейки» выскакивал на площадь, пытался закрывать собой несчастную; его пришлось скрутить и увести с площади силой. Из чего делаю вывод: даже в современном Узбекистане встречаются психически здоровые люди. Несмотря на ислам и шариат. Как бы ни сложилась дальнейшая судьба этого человека – мои ему поздравления. И добро пожаловать в Россию.

В середине 1960-х годов на экраны вышла кинокомедия «Кавказская пленница». Нам было смешно даже думать о том, что кого-то могут украсть – это было даже не страшно, а именно весело. Нам не могло и прийти в голову, что при нашей жизни русские и украинские рабыни начнут поступать на невольничьи рынки Кавказа, Сирии, Саудовской Аравии. Говорят еще, что таджички пользуются большим спросом в Пакистане – они белее и круглее лицами и к тому же пышнее узбечек.

Комментировать не хочется… Хочется только вспомнить, что русские пограничники в Российской империи, встретив караван работорговцев, не вступали в переговоры, а открывали огонь на поражение.

В-пятых, люди на развалинах СССР оказываются в плену самых невероятных мифов.

И в «новых государствах», и в России справедливо говорят о том, что в СССР народу навязывались самые фантастические мифы истории: и про ангелоподобного Ленина, и про «романтику Гражданской войны», и про «сплочение народа вокруг коммунистической партии»…

Но уж если отбрасывать мифы, то для чего? Если их отбрасывают во имя торжества истины и справедливости – все хорошо. А что, если одни мифы просто заменяют другими? Причем такими, в сравнении с которыми советские мифы бледнеют?

Так и пик коммунизма превратился в пик Самани… Если бы его переназвали в Пик Узтерги – это было бы легче понять… В конце концов, и озеро Виктория, открытое в 1858 году британцем Джоном Спиком и названное в честь королевы Виктории, стало Ньясой на суахили или Укереве на языке хайя.

Но если это пик Самани – может, ему лучше было бы оставаться пиком Сталина?

Таким же образом миф о «триумфальном шествии советской власти» по России в 1918 году сменился мифом о племени «укров» – предках украинцев, о «туркменах, построивших Намазгу» (город раннего бронзового века), о Великой Армении, простиравшейся от Индийского океана до Урала… Словом, по всему СНГ катится вал национальных мифов, которые несут в себе и культивируют национально озабоченные строители «новых государств».

Больше не ведется «борьба с мировым империализмом», но «зато» рассказывается о «голодоморе», который придумали зловещие русские для истребления украинцев. В Армении рассказывали о применении «тектонического оружия» для вызывания землетрясений, а в странах Балтии истории про «мигрантов-оккупантов» сильно напоминают средневековые истории про нечистую силу. По крайней мере, исчезновение ликера «Старый Таллин» в 1992 году объясняли просто: «русские выпили». У меня эти формулировки вызывали даже некоторое злорадство, когда любители антисемитских анекдотов сами оказывались в положении евреев. Тех самых: «Если в кране нет воды, воду выпили жиды».