Георгий Зуев - Историческая хроника Морского корпуса. 1701-1925 гг. Страница 15

В российском «Портовом регламенте» имелась отдельная глава, посвященная правилам содержания гардемарин в порту. В частности, в ней указывалось, что «гардемарины, будучи в порту, должны собираться во все дни поутру, летом в шестом, а зимою в седьмом часу, в определенное место для краткой молитвы, которая положена поутру и ввечеру на кораблях. А по отправлению молитвы должны итить в палату, определенную для их обучения, где мастеры их будут учить. А именно: в понедельник рисовать поутру два часа, пополудни артиллерийскому делу два часа. Во вторник по утру инженерской два часа, пополудни навигацкой два часа. В среду имеют ходить в палату, где корабельные мастеры и иные искусные офицеры будут им по правилам толковать строение кораблей и пропорции всех частей в корабле, поутру два часа и пополудни два часа. Экзерциции солдатской в месяц два дни, в те дни, которые они в другие науки не ходят, а стрельбою из ружья и из пушек во все те дни, как учат матрозов, пушкарей и солдат. Сие обучение гардемаринам тем, которые вышеописанных наук в школе уже обучились. А которые не учились или не совершенно обучились, тех во время бытия их на земли отсылать в школы и обучать».

Портовый регламент предписывал также регулярно занимать гардемарин такелажной работой и быть при «валянье» (кренговании [8]) кораблей, если он случится в порту. Прикомандированный к гардемаринам морской офицер был обязан ежемесячно направлять главному командиру порта персональные ведомости об успеваемости и сведения о поведении своих подопечных. Регламент требовал, чтобы командир порта, оценив способности каждого гардемарина и выявив какие-либо склонности и таланты к наукам, создавал необходимые условия для их совершенствования.

На кораблях, согласно боевому расписанию, гардемарины сразу же включались в команды орудийных расчетов, а в плавании вместе с матросами практиковались в постановке парусов и управлении кораблем. Особое внимание уделялось практике штурманской работы. Штурманскому делу гардемарины обучались в море, непосредственно на рабочем месте корабельного штурмана. Обучение гардемарин искусству кораблевождения поручалось непосредственно командиру корабля (капитану) или его помощнику (капитан-лейтенанту).

Первый официальный комплект гардемаринской роты император утвердил 27 мая 1718 года. Его численность тогда составила 300 выпускников Академии морской гвардии. Позже, в 1724 году, Петр I установил число гардемарин в 200 человек, а в 1729 году Адмиралтейств-коллегия сократила их численность до 144 человек.

С самого начала гардемарин разделили на старших и младших. По старшинству в списке роты, в зависимости от индивидуальных способностей и успехов в учебе, происходило начисление им денежного довольствия и назначение на высвободившиеся мичманские должности.

Содержать гардемарин Петр I повелел «противу гвардии солдат», и жалованье выплачивать ста старшим гардемаринам по 16 рублей, а двумстам младшим – по 12 рублей в год. По условиям своего содержания и обеспечения рота гардемарин приравнивалась к элитарным гвардейским полкам: Преображенскому и Семеновскому.

Чтобы лучше понять материальное положение зачисленных на военную службу гардемарин, целесообразно привести цены на основные продукты питания в Петербурге в тот период времени (по сравнению с остальной Россией они тогда считались очень высокими; меры веса приводим в килограммах, а стоимость продуктов – в копейках).

В 1715-1716 годах 1 кг муки крупчатой стоил 5 копеек, 1 кг масла коровьего – около 8 копеек, 1 кг говядины – около 5 копеек, 1 кг сала, свинины, ветчины – 7-8 копеек, 1 кг лучшей рыбы (осетрины) – около 10 копеек, 1 кг семги – 12-13 копеек, 1 кг судака, щуки – 3-4 копейки, 1 кг сельди – около 2 копеек. Таким образом, сопоставив денежное содержание гардемарин и цены на основные продукты питания, можно предположить, что при регулярном и своевременном получении ими денежного довольствия они не должны были испытывать особой нужды.

В строевом отношении гардемаринская рота являлась копией гвардейской со всеми присущими ей воинскими должностями и чинами. Кроме рядовых гардемарин в роте числились гардемарины-сержанты, каптенармусы, фурьеры и капралы. Обычно унтер-офицерские чины присваивались гардемаринам «с наиболее хорошей успеваемостью и нравственностью».

Кроме каптенармуса, ответственного за хранение ротных вещей и гардемаринской амуниции, все остальные гардемарины, включая унтер-офицеров, активно участвовали во всех служебных ротных мероприятиях и регулярно ходили в плавания наравне с командами морских судов, к которым они были приписаны.

Обучение гардемарин «воинским экзерцициям» проводилось офицерами лейб-гвардии Преображенского и Семеновского полков. Начиная с 1741 года гвардейцев заменили морские офицеры. В полном соответствии с адмиралтейским регламентом для обучения гардемарин воинским строевым дисциплинам к этой работе специально прикомандировывались «один гвардейский капитан, один лейтенант и два унтер-лейтенанта из лейб-гвардии».

С 1716 по 1728 год гардемаринской ротой командовал гвардии капитан Козинцев с группой гвардейских офицеров: капитан-поручиком Захарьиным, подпоручиками Пасынковым и Стерлеговым. В 1731 году ротой командовал уже флотский офицер лейтенант Борис Загряжский, зачисленный в гардемаринскую роту еще в 1728 году в чине унтер-лейтенанта «для обучения гардемарин экзерциции и наукам, которые он знал». До этого же момента офицер служил в Морской академии подмастерьем на курсе геодезии. В 1731 году унтер-лейтенанта от флота Загряжского «за прилежное обучение гардемарин» пожаловали чином поручика и назначили командиром гардемаринской роты, для чего Адмиралтейств-коллегия специально просила Сенат сделать морскому офицеру это назначение в порядке исключения. В официальном прошении Сенату указывалось, что «хотя по регламенту и положены в гардемаринской роте гвардейские офицеры, токмо оных за незнанием навигацких наук при той роте быть невозможно и полезнее заменить их флотскими офицерами, по должности своей знающими морскую науку и фронтовую службу, и такие офицеры ныне при флоте имеются».

В 1746 году, согласно именному указу, командором гардемаринской роты назначили капитана флота Ф.М. Селиванова, исполнявшего тогда обязанности директора Морской академии. При нем значительно пополнили и усилили преподавательский состав академии и гардемаринской роты. В те времена учебное заведение гордилось своими опытными педагогами. В нем работали А.И. Нагаев, А.И. Чириков, С.Г. Малыгин и многие другие известные морские офицеры – выпускники Навигацкой школы. Все они имели богатый опыт службы на флоте, являлись прекрасными специалистами своего дела, хорошо знали все тонкости педагогической работы и оставили о себе память как выдающиеся воспитатели, подготовившие целую плеяду морских офицеров.

Воспитанники Морской академии и гардемаринской роты, как, впрочем, и все остальные чины Морского ведомства, по сравнению с военными других родов войск длительное время не имели строго узаконенной формы одежды и выбирали ее по своему усмотрению и вкусу. Ко всему этому следует добавить, что даже обер-офицеры флота не имели тогда одинаковых форменных военных мундиров и всегда пестро и довольно необычно выглядели на официальных приемах и церемониях. В связи с этим распоряжением Адмиралтейств-коллегии было строго указано морским офицерам на службу и в караулы «являться в мундирах, а не в партикулярных своих кафтанах». Еще несколько лет флотские офицеры, унтер-офицеры, шкиперы, баталеры и другие лица Морского ведомства, не имея узаконенного образца военной формы, продолжали по-прежнему носить собственную повседневную одежду разнообразных фасонов и расцветки. При этом иные выглядели «весьма непристойно и приличности никакой не имели». Случалось так, что из-за неимения на складе сукна или подкладки одного цвета офицеры шили мундиры не из зеленого сукна, а из красного, голубого и иных цветов.

После учреждения при академии гардемаринской роты ее воспитанники также не обеспечивались форменной одеждой. Временно приказом директора им разрешалось оставаться в матросской одежде, которую каждый гардемарин получил на корабле, к коему он был приписан. Поэтому первые годы гардемарины по своей форменной одежде ничем не отличались от матросов регулярного флота. В деле генерал-адмирала Апраксина сохранилась справка об обмундировании нижних чинов флота. В ней, в частности, отмечалось: «Повелено давать морского флота матросам с 1 апреля 1711 года мундира: по паре бострогов со штанами канифасных, из серых сукон тож число, по паре башмаков с пряжки, по паре чулков, по две рубахи с порты, по шапке или шляпе в два года. В батальоны по кафтану и по камзолу с штанами в три года».

Только 20 мая 1723 года высочайшим указом гардемаринам предписано иметь особую форму одежды, «во всем сходную с лейб-гвардией Преображенским полком, то есть: кафтаны темно-зеленые, у кафтанов воротники и обшлага, и также камзолы и штаны красные, а шинели василькового цвета». Правда, форменная одежда гардемарин все же несколько отличалась от обмундирования солдат Преображенского полка: преображенцы носили красные чулки, а гардемарины имели чулки белого цвета.