Роман Ключник - Сталин - период созидания. Гражданская война в СССР 1929-1933 гг. Том 8. Страница 15

Сталин сам понимал, что в текущем году и в следующем может произойти резкое сокращение производства продовольствия, — крестьяне попросту не станут выращивать хлеба больше, чем необходимо для жизни их семьям, — в результате товарного зерна не будет не только для экспорта, но и для городов.

Ситуация завертелась, понеслась, и стала подгонять Сталина, вынуждать его быстро принимать необходимые решения. Ситуация с продзаготовками в 1927 году вынудила его прибегнуть к жесткой форме продразверстки, а затем возникший в результате этого конфликт с крестьянством вынуждал его спешить с коллективизацией. У него не оставалось выбора — чтобы избежать продовольственной катастрофы массовых восстаний против Советской власти, в том числе и рабочих, необходимо было к следующей посевной срочно организовать максимальное количество колхозов, чтобы они своим производством зерна перекрыли потери в индивидуальном секторе. Поэтому уже в апреле 1928 года на пленуме ЦК РКП(б) был взят курс на форсированную коллективизацию.

И теперь — когда необходимо было быстро создавать колхозы, а новое на не разрушенном старом не создать, — необходима площадка, расчищенная от старого, в рамках этой вынужденной политики теперь крестьян можно было грабить смело и беззастенчиво. Сталин это знал, а другие ещё не знали, что началась форсированная коллективизация, а следующий этап — сплошная коллективизация, колхозы, где под бдительным центральным руководством раскулаченные крестьяне и бедняки, вернее — уже сельхозрабочие, никуда не денутся — будут сеять и жать под руководством присланных комиссаров. Например, Шолохов не подозревал, что через год или даже через несколько месяцев в станице будет колхоз, новая организация жизни и труда, и переживал за своих односельчан и экономику их хозяйств. А Сталин знал: всё идёт путем — сейчас крестьян ограбим, — и государство от этого выиграет, разрушим старый уклад в деревне, а затем этих ограбленных соберем в колхоз для коллективного труда под общим центральным управлением, а самых дерзких сопротивленцев — «в расход» или в ссылку на лесозаготовки.

«Поставить нашу индустрию в зависимость от кулацких капризов мы не можем. Поэтому нужно добиться того, чтобы в течение ближайших трёх-четырёх лет колхозы и совхозы, как сдатчики хлеба, могли сдать государству хотя бы третью часть потребного хлеба. Но для того, чтобы добиться этого, нужно развернуться вовсю, не жалея сил и средств.» — ускорял своих подчиненных Сталин.

В апреле-мае 1928 года Наркомзем составил проект, по которому в первую пятилетку планировалось вовлечь в колхозы 4% крестьян, но уже к лету 1928 года этот план увеличили до 12%, а весной 1929 года этот план пересмотрели в сторону увеличения — 16-18%. Необходимо было организовать в колхозы 16-18% крестьян, которые и с меньшей производительностью труда вырастили бы товарного зерна уже больше, чем кулаки (8% от крестьян), тогда и зависимость от кулаков будет меньше и последствия раскулачивания и ликвидации кулаков будут не так болезненны для экономики.

Ситуация в стране торопила, сбывались самые мрачные предположения — снабжение городов продовольствием резко ухудшалось. В этой ситуации вылезли на поверхность все болячки, в том числе и плохая организация закупки зерна государством. «Злоупотребляя бонификацией и всякого рода «законными» накидками на цену, наши заготовительные организации, вместо того, чтобы обуздать спекуляцию, повели бешенную конкуренцию между собой, невольно помогая спекулянтам и кулакам срывать советскую политику цен» — объяснял ошибки Сталин.

Напряженно прошло празднование 1 мая. А 15 мая в Ленинграде толпа голодных женщин ворвалась в горисполком, требуя муки, и возмущаясь высокими ценами на рынке. Советское правительство стало конфисковывать продовольствие на рынках, а затем рынки и базары закрыли. Ситуация стала аналогичной ситуации в начале 1918 года, — когда Ленин ввел государственную монополию торговли и закрыл все рынки.

28 мая 1928 года Сталин выступил перед партактивом с докладом «На хлебном фронте», который был опубликован в «Правде» 2 июня. В этом докладе Сталин объяснял своим коммунистам, комиссарам, что в создавшихся условиях коллективизация — это уже неотложная, жизненно необходимая, срочная задача. Кстати, вдумайтесь в название сталинского доклада. Для него уже началась очередная война, он был уже на фронте, и с передовой линии этого фронта потрясенный Шолохов писал вышеуказанное письмо Сталину, стремясь открыть жестокие реалии, которые тот прекрасно знал — ибо сам создал. По своему характеру — это, бесспорно, очередная Гражданская война, на этот раз уже в СССР, хотя сам Сталин назвал эту глобальную перестройку сельского хозяйства «Революцией сверху». Революции задумывают и начинают с целью смены власти, захвата власти. В данном случае одной из целей Сталина было установление полной власти, полного контроля над деревней, над крестьянами. Поскольку эта задача осуществлялась очень жестокими методами, то, естественно, — крестьяне сопротивлялись. Это была уже Гражданская война, ибо был факт массового насилия граждан над гражданами, и неизбежно порождала Гражданскую войну в виде ответа-сопротивления в различных формах.

Крестьяне почувствовавшие «кавалерийские атаки» на своей шкуре и на благополучии своей семьи уже были втянуты в эту войну, ощутили на себе её удары и стали осознавать её реальность. А огромное количество крестьян, которых эта начатая Сталиным война-перестройка пока ещё не коснулась, ещё не осознавали её начало. А самые прозорливые крестьяне, прекрасно помнившие ещё кошмары ленинской политики в деревне, предусмотрительно уже готовили резервные, запасные площадки для жизни. Например, свидетель тех событий Скопенко Варвара Петровна (1905 г. рожд. из Черниговской области) в 1999 году рассказывала, что как только в деревне опять стало тревожно, то её муж, предчувствуя серьёзные изменения в деревне, уехал заранее в Сибирь готовить новое место для жительства, она вспоминала:

«Забрали у нас лошадей, зерно. А коров с баранами должны были на следующий день забрать. Я, не долго думая, продала коров, перерезала баранов. Часть отдала родителям, часть продала, а что-то взяла с собой в дорогу. Поехала к мужу в Сибирь. Там меня муж встретил. К тому времени он уже успел дом срубить, пасеку завести. Советская власть сюда пока не дошла. Но потом и в Сибирь пришла коллективизация».

Но многие крестьяне реагировали на «новшества» Советской власти как в 1920-1922 годах. В вышеуказанном письме М. Шолохов Сталину писал: «И как следствие умело проведенного нажима на кулака является факт (чудовищный факт!) появление на территории соседнего округа оформившихся политических банд».

Сотрудники ОГПУ зафиксировали в 1928 году в СССР 1027 массовых антисоветских выступлений крестьян и 709 террактов против представителей советской власти. Эти факты говорили о многом, — о том, что, несмотря на многие годы жестокого насилия, унизительного третирования, грабежа, эксплуатации со стороны захватчиков Российской империи, крестьяне сохранили здоровый крепкий стержень, крепкий дух, волю к выживанию и сопротивлению, способность к обороне и защите. Фактически — уже можно зафиксировать явные признаки Гражданской войны в СССР.

В этот период по понятным причинам среди населения страны опять резко возросли антиеврейские настроения, на которые Сталину пришлось применять ответные меры: «В мае 1928 года Агитпром вновь вернулся к проблеме антисемитизма. В ходе её обсуждения на агитпроп-коллегии ЦК предлагалось даже исключать из партии «за злостный антисемитизм».

И опять было принято решение вынести этот вопрос на рассмотрение руководящих органов ЦК, однако, как и раньше, до этого дело так и не дошло. Тем не менее после того как в начале ноября, накануне очередной годовщины Октябрьской революции, наряду с другими главными лозунгами политического момента в газетах опубликовали призыв к борьбе с антисемитизмом, к кампании были подключены и «приводные ремни партии»: ЦК ВЛКСМ, ВЦСПС и всесоюзным слетом пионеров были приняты соответствующие обращения к общественности». (Г. Костырченко, «Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм», М., 2001 г.).

Подчеркну — это сознательная юдофилия Сталина, зря евреи его ненавидят, любовь к самой «революционной» нации была у Сталина не притворной. Он ценил её представителей за многие качества, и теперь в этом жестком и жестоком деле коллективизации эти проверенные ранее в подобных делах кадры были ему ценны и необходимы. Кадровую «изюминку» пытался объяснить в своём исследовании Вадим Кожинов и в своей книге «Россия. Век ХХ-й» он приводит воспоминания писателя Г.Н. Михайловского («Гарина»): «Во время гражданской войны Г.Н. Михайловский много скитался по России и не раз имел дело с ЧК. Он рассказывает, в частности, как в 1919 году еврейка-чекистка с откровенностью объяснила, почему все чрезвычайки находятся в руках евреев: «Эти русские — мягкотелые славяне и постоянно говорят о прекращении террора и чрезвычаек. Мы, евреи, не даем пощады и знаем: как только прекратиться террор, от коммунизма и коммунистов никакого следа не останется».