Олег Ивик - История и зоология мифических животных Страница 15

«Во время его (Креонта. — О. И.) царствования на Фивы обрушилась немалая беда: богиня Гера наслала на город Сфингу, матерью которой была Ехидна, а отцом — Тифон. Она имела лицо женщины, грудь, лапы и хвост льва, а крылья птицы. Узнав загадку от Муз, Сфинга уселась на Фикейской горе и стала задавать ее фиванцам. Загадка же заключалась в следующем: “Какое существо, имея один и тот же голос, становится поочередно четырехногим, двуногим и трехногим?” После того как оракул предсказал фиванцам, что они только тогда избавятся от Сфинги, когда разгадают загадку, многие приходили к этой горе, пытаясь разгадать смысл загадки; когда они не могли этого сделать, Сфинга, схватив одного из них, пожирала».

Сенека в трагедии «Эдип» очень ярко живописует Сфингу с окровавленной пастью, сидящую на утесе в окружении белеющих на земле человеческих костей. Ее зубы стучали от ярости, а «когти, плоти ждавшие» «крошили камень с нетерпением». Она распластала крылья и «как ярый лев» хлестала хвостом.

Стаций в «Фиваиде» описывает, как чудище со слипшимися от крови крылами, приподняв бледный лик и «устремив налитые ядом очи», вцеплялось в полуобглоданные кости. При этом Сфинга острила «длинные когти… на лапах своих почерневших», острила зубы — «да ранят больнее» — «и над лицом пришлеца устрашающе крыльями била». Высматривая очередную жертву, она «с обнаженной грудью вставала». Последнее сообщение представляется не вполне заслуживающим доверия, поскольку Сфинга имела львиное тело; хотя изображения Сфинги с женской грудью известны, большинство художников и писателей все же показывают ее с львиным торсом.

Но злодействам Сфинги скоро пришел конец. Аполлодор пишет: «После того как многие погибли и последним погиб Гемон, сын Креонта, этот царь возвестил, что тому, кто разгадает загадку, он передаст царскую власть в Фивах и отдаст в жены вдову Лаия. Прослышав об этом, Эдип разгадал загадку, сказав, что существо, которое имеет в виду загадка Сфинги, — это человек: ибо в детстве он ползает на четырех конечностях, когда человек становится взрослым, он ходит на двух ногах, а в старости он берет в качестве третьей опоры палку. Сфинга кинулась с вершины горы в пропасть, к Эдипу же перешла царская власть в Фивах, и он женился на своей матери, не зная, кто она в действительности».

Сообщение о гибели Сфинги подтверждают и другие авторы. Так, Стаций пишет: «…В горе она о скалу… разбила несытое чрево». Но, несмотря на многочисленные и весьма авторитетные свидетельства о сверхъестественном происхождении, преступной жизни и заслуженной гибели Сфинги, еще в далекой древности не переводились люди, пытавшиеся дать этой истории иное толкование. Так, Палефат, верный себе, пишет:

«О кадмейской Сфинге рассказывают, что была она чудовищем с телом собаки, крыльями птицы, с женской головой и лицом, а голосом человечьим. Сидя на горе Фикион, она каждому из граждан задавала загадку и того, кто не мог ее разгадать, тотчас растерзывала. Когда же Эдип разгадал загадку, она бросилась со скалы и разбилась. История эта — невероятная и невозможная, ибо такое существо вообще не может возникнуть, а чтобы оно еще поедало людей, не умеющих отгадать загадку, — детская выдумка. И вовсе вздор, чтобы кадмейцы не могли застрелить чудовище, а только бы взирали, как оно поедает их граждан как своих врагов. Истина же вот в чем.

Кадм, будучи женат на амазонке по имени Сфинга, явился в Фивы и, убив дракона, получил во владение царство вместе с его сестрой по имени Гармония. Сфинга, узнав, что он женился на другой, убедила многих граждан отправиться вместе с ней, похитила множество царских сокровищ и захватила быстроногого пса, которого привел с собой Кадм. Вместе с верными ей людьми она удалилась на гору, называемую Фикион; отсюда она стала вести войну с Кадмом. Устраивая засаду, она время от времени истребляла тех, кого удавалось похитить. Засаду же кадмейцы называют загадкой. Итак, граждане говорили, негодуя: “Свирепая Сфинга похищает нас, укрепившись в загадке. И сидит она на горе. Разгадать же загадку никто не может, а сражаться с ней впрямую невозможно. Она не бегает, а летает, и одновременно и женщина, и собака”. Тогда Кадм возвещает, что он даст много денег тому, кто убьет Сфингу. И вот Эдип — коринфянин, славный в военном деле, явился на быстром коне, составил отряды из кадмейцев и, выступив ночью и устроив в свою очередь засаду Сфинге, нашел загадку и убил Сфингу. Вот как было дело, а все остальное придумано».

Подобную версию излагает и Павсаний. По одному из его предположений Сфинга была пираткой, которая переквалифицировалась в сухопутную разбойницу, поселилась под Фивами и была убита Эдипом. Согласно второй версии, она была побочной, но любимой дочерью фиванского царя Лая. Загадки же она задавала своим братьям, чтобы погубить конкурентов, претендующих на престол.

Существует альтернативная версия и о самих загадках. Известно, что в несохранившейся драме Эсхила, посвященной Сфинге, ей самой пришлось отгадывать загадку, предложенную Силеном. Коварный спутник Диониса спросил у Сфинги, что он держит за спиной — живое существо или мертвое? Поскольку в руке у Силена была спрятана птичка, которой он, в зависимости от ответа, мог немедленно свернуть шею, Сфинга оказалась в заведомо проигрышной ситуации и признала свое поражение.

Среди детей Ехидны было несколько чудовищ, имевших определенное сходство с собаками. У некоторых это сходство было весьма условным — как, например, у Сциллы. Но и происхождение Сциллы от Ехидны тоже далеко не бесспорно. Поэтому об этом приморском чудище, наводившем ужас на мореходов, мы поговорим в следующей главе, а пока что обратимся к двум существам, чье происхождение особых сомнений не вызывает и чья принадлежность к семейству псовых (Canidae) уверенно подтверждается античными авторами. Это двухголовый пес Орф (он же Орт или Ортр) и многоголовый пес Цербер (Кербер).

Орф и Цербер родились у Ехидны от Тифона один за другим, возможно, они были погодками. Древнейшие сведения об их происхождении оставил Гесиод, который писал о Ехидне (дипломатично именуя ее «девой»):

Как говорят, с быстроглазою девою той сочеталсяВ жарких объятиях гордый и страшный Тифон беззаконный.И зачала от него, и детей родила крепкодушных.Для Гериона сперва родила она Орфа-собаку;Вслед же за ней — несказанного Цербера, страшного видом.

Происхождение этих собак от упомянутых родителей подтверждается и другими авторами, например Аполлодором. Он же подробно рассказывает историю о том, как Геракл столкнулся с Орфом, когда по приказанию Эврисфея отправился угонять коров Гериона: «Прибыв в Эритею, Геракл расположился для ночлега на горе Абанте. Собака, учуяв его, кинулась к нему, но Геракл отразил ее дубиной и убил пастуха Эвритиона, прибежавшего ей на помощь». Из текста не вполне понятно, был ли Орф только отогнан Гераклом, ранен или убит. Но на этот счет имеется вполне четкое сообщение Гесиода:

В тот же направился день к Тиринфу священному с этимСтадом коровьим Геракл, через броды пройдя Океана,Орфа убивши и стража коровьего ЕвритионаЗа Океаном великим и славным, в обители мрачной.

Аполлодор называет Орфа «двуглавым». Другие авторы этот факт не оспаривают, хотя Иоанн Цец, живший уже в одиннадцатом веке византийский эрудит и комментатор древних писателей, добавляет к двум собачьим головам еще семь драконьих.

Герион держал своих коров на далеком западе, на острове, расположенном посреди Океана, — именно там и обитал Орф. Поскольку рожден он был, по сообщению Гесиода, специально как пастушеская собака «для Гериона», вероятно, на этом острове и прошла большая часть его жизни. Как он туда добрался, не известно (родился Орф, надо думать, в Аримах, где безвыходно обитала его мать). Но прежде чем отправиться на запад, Орф вступил с Ехидной в кровосмесительную связь, от которой родились Немейский лев и, возможно, Сфинга (см. выше).

Подвиг пса, павшего при исполнении своих служебных обязанностей, не остался незамеченным — живший во втором веке лексикограф, софист и ритор Юлий Пол-лукс сообщает, что в Иберии Орфу было воздвигнуто святилище, где ему поклонялись под именем Гаргеттий (или Тартеттий).

Информация о Цербере, гораздо обширнее, но и противоречивее, прежде всего разногласия касаются количества голов животного. Одним из первых описал Цербера Гесиод, сообщив, что Ехидна родила от Тифона

Медноголосого адова пса, кровожадного зверя,Нагло-бесстыдного, злого, с пятьюдесятью головами.

Аполлодор сообщает про Цербера, что «у него были три собачьих головы и хвост дракона, а на спине у него торчали головы разнообразных змей». Гигин называет пса «трехглавым», но о змеиных головах умалчивает. Зато о них пишет поэт третьего века до н.э. Евфорион: