Людо Мартенс - Другой взгляд на Сталина (Запрещенный Сталин) Страница 16

После стихийного развития рынка, в 1927 году 7 процентов всего крестьянства, то есть 2,7 миллиона крестьян, снова были безземельными. Каждый год четверть миллиона бедняков теряли свою землю. Более того, безземельных теперь уже не принимали в традиционную деревенскую общину. В 1927 году было еще и 27 миллионов крестьян, не имевших ни лошади, ни телеги. Все эти беднейшие крестьяне составляли 35 процентов крестьянского населения.

Крестьяне-середняки составляли большинство: от 51 до 53 процентов. Но и они работали еще с примитивными инструментами. В 1929 году 60 процентов семей на Украине не имели никаких механизмов; 71 процент семей Северного Кавказа, 87 процентов на Нижней Волге и 92,5 процента в Центрально-Черноземном районе были в таком же положении. Это были районы производства зерна.

В целом по Советскому Союзу от 5 до 7 процентов крестьян преуспевали в обогащении: это были кулаки.(12) По переписи 1927 года 3,2 процента семей имели в среднем 2,3 головы тяглового скота и 2,5 коровы; средние цифры для всех крестьян составляли 1 и 1,1 соответственно. 950 тысяч семей (3,8 процента) нанимались в батраки или арендовали средства производства.(13)

Поставки зерна на рынок должны быть гарантированными, чтобы обеспечить питание быстро растущим городам и чтобы страна смогла провести индустриализацию. С тех пор, как большинство крестьян больше не эксплуатировались землевладельцами, большую часть своего зерна они потребляли сами. Объемы продаж сельхозпродукции были на уровне только 73 процентов от объемов 1913 года.(14)

Но источники поступления товарного зерна также сильно изменились. Перед революцией 72 процента зерна поступало от крупных эксплуататоров, помещиков и кулаков. С другой стороны, в 1926 году бедняки и середняки производили 74 процента рыночного зерна. На самом деле они потребляли 89 процентов своей продукции, отдавая только 11 процентов на продажу. Большие социалистические предприятия, колхозы и совхозы давали всего 1,7 процента валового производства зерна и 6 процентов товарной пшеницы. Но они продавали 47,2 процента своей продукции, почти половину урожая.

В 1926 году кулаки, растущая сила на сельхозрынке, контролировали 20 процентов товарного зерна.(15) По другим данным в европейской части СССР кулаки и верхушка середняков, то есть от 10 до 11 процентов семей, продали 56 процентов товаров на сельскохозяйственном рынке в 1927-1928 годах.(16)

В 1927 году баланс сил между социалистической и капиталистической экономиками характеризовался следующим образом: коллективные производители поставили 0,57 миллиона тонн, кулаки - 2,13 миллиона тонн.(17)

Общественные силы, правящие на рынке зерна, могли диктовать, будет ли еда у рабочих и населения городов, а, значит, сможет ли индустриализация успешно идти дальше. В результате борьба становилась безжалостной.

Для того чтобы увеличить необходимые для индустриализации средства, государство с начала двадцатых годов давало за пшеницу относительно низкую цену.

Осенью 1924 года был получен довольно скудный урожай, и государство не смогло закупить достаточно зерна по фиксированным ценам. Кулаки и торговцы-частники скупили зерно для последующих спекулятивных продаж по повышенным ценам весной и летом.

В мае 1925 года государству пришлось платить двойную цену по сравнению с декабрем прошлого года. Но теперь СССР ждал высокий урожай. Промышленное развитие городов возрастало, требуя дополнительного продовольствия, в том числе зерна. Закупочные цены с октября до декабря 1925 года оставались высокими. Но из-за недостатка продукции легкой промышленности на рынке благоденствующие крестьяне отказались продавать пшеницу. Государство было вынуждено отступить, отбросив планы экспорта зерна, уменьшив импорт промышленного оборудования и снизив кредитование индустриализации.(18) Это были первые сигналы о зерновом кризисе и противостоянии классов в обществе.

В 1926 году урожай зерновых достиг 76,8 миллиона тонн против 72,5 в прошлом году. Государство покупало зерно по более низким ценам, чем в 1925 году.(19)

В 1927 году урожай упал до уровня 1925 года. Положение в городах едва ли можно было назвать хорошим. Безработица была значительной и увеличивалась по мере прибытия в город разорившихся крестьян. Разница в оплате между рабочими и специалистами увеличивалась. Частные торговцы, контролировавшие половину продажи мяса в городах, беззастенчиво повышали цены. Советскому Союзу вновь грозили войной после того, как Лондон разорвал дипломатические связи с Москвой.

Обострение классовой борьбы было отражением состояния дел внутри партии. Бухарин, в тот момент главный союзник Сталина в руководстве партии, подчеркивал важность продвижения социализма за счет использования рыночных отношений. В 1925 году он обратился к крестьянам с лозунгом "Обогащайтесь!" и предполагал, что "мы должны двигаться вперед со скоростью улитки". В письме от 2 июня 1925 года Сталин писал ему:

"...призыв "Обогащайтесь!" - не наш лозунг, он неправилен... Нашим лозунгом остается социалистическое накопление".(20)

Буржуазный экономист Кондратьев был в то время наиболее влиятельным специалистом в Наркомате Сельского хозяйства и Финансов. Он оправдывал дальнейшее социальное расслоение в деревне, низкие налоги на богатых крестьян, переориентировку ресурсов с тяжелой промышленности на легкую и то, что снижались "неоправданно высокие темпы развития индустрии" (21). Чаянов, принадлежавший к другой школе буржуазный экономист, требовал "вертикальных кооперативов", вначале торговых, а, затем, для промышленного производства сельскохозяйственной продукции взамен направления на производственные кооперативы, то есть колхозы. Такая политическая линия неминуемо бы ослабила экономические основы социализма и привела к развитию новых капиталистических сил в деревне и легкой промышленности. Защищая капитализм на производственном уровне, сельская буржуазия хотела бы властвовать в торговых кооперативах.

Бухарин находился под влиянием этих двух специалистов, особенно когда он в феврале 1925 года заявил, что "колхозы не являются ни главной линией, ни столбовой дорогой, по которой крестьяне придут к социализму"(22).

В 1927 году урожаи были низкими. Значительно снизились объемы продаж зерна. Усилили свои позиции кулаки, скрывавшие свои запасы зерна для последующих спекуляций. Они способны были создать значительный рост цен. Бухарин полагал, что официальные закупочные цены должны быть подняты, а индустриализация должна быть мало-помалу замедлена. Согласно Девису, "Почти все беспартийные экономисты поддерживали эти выводы".(23)

Сталин понимал, что угрозы социализму исходят с трех сторон. В городах могли вспыхнуть голодные бунты. В деревне кулаки могли укрепить свое положение, тем самым, делая невозможной социалистическую индустриализацию. Наконец, угроза иностранной военной интервенции была не пустым звуком.

Советский Президент Калинин вспоминал, что комиссия Политбюро по колхозам под руководством Молотова, созданная в 1927 году, совершила "революцию в умах".(24) Ее деятельность привела к принятию резолюции Пятнадцатого Съезда партии в декабре 1927 года:

"Где же наш выход? Наш выход - в преобразовании мелких, разобщенных крестьянских хозяйств в крупные объединенные фермы на основе совместной обработки земли; в ведении возделывания земли на основе новых высоких технологий. Выход в объединении мелких и очень мелких крестьянских хозяйств, проводимом постепенно, но неуклонно, не средствами давления, но примерами и убеждением, в крупномасштабные предприятия на основе братского совместного возделывания земли с применением научных методов интенсификации сельского хозяйства".(25)

В том же 1927 году было решено направить политическую линию партии на ограничение эксплуататорских тенденций сельской буржуазии. Правительство ввело новые налоги на доходы кулаков в сторону повышения во время сбора зерновых. Сельские Советы могли теперь отбирать их земли. Количество наемных работников ограничивалось.

Уменьшение урожая зерновых в 1927 и 1928 годах на 3,5-4,5 миллиона тонн по сравнению с 1926 годом было вызвано плохими погодными условиями. В янвре 1928 года Политбюро единодушно решило принять исключительные меры по изъятию зерна у кулаков и зажиточных крестьян для предотвращения голода в городах. "Недовольство рабочих нарастает. Растет напряженность в деревне. Положение выглядит безнадежным.

Городу нужен хлеб любой ценой", писали два последователя Бухарина в 1988 году.(27)

Сталин и партийное руководство видело единственный выход: развивать колхозное движение как можно быстрее.